Хочу тебя (СИ) - Инфинити Инна
Когда Никита скрывается с поля, тоже направляюсь на выход. Игнорирую косые взгляды фанаток. В последнее время они подозрительно притаились. Только пялятся на меня и шепчутся. Гадости больше не выкрикивают и перестали обрывать мне телефон.
После матча еду домой. Мы договаривались, что Никита за мной заедет, и мы поедем к нему, но я не знаю, как он с такой больной ногой сядет за руль. Он сможет нажимать ею педали?
Никита приезжает за мной очень поздно и на такси. Сомневаюсь, что у нас получится отметить окончание футбольного сезона, Никита вообще никакой. Когда выходим из машины, он наступает на левую ногу, но каждый раз морщится от боли.
— А ты обезболивающее пил? — осторожно спрашиваю.
— Мне всю ногу обкололи обезболивающими.
— Не помогают?
— Ну так, чуть получше, чем было.
Да ничего не лучше. На Никите нет лица. Когда заходим в квартиру, он сразу без сил опускается на диван. Я хочу как-то ему помочь, а не знаю, что сделать. Сижу как на иголках, ерзаю на диване.
— Хочешь чаю? — спрашиваю первое, что приходит на ум.
Отрицательно мотает головой.
— Лиль, иди ко мне.
Никита притягивает меня к себе на грудь. Обнимаю его, поудобнее устроив голову, и слушаю размеренное сердцебиение. Меня не покидает плохое предчувствие. Вот вроде у нас с Никитой все хорошо, а как-то тревожно. Состояние, будто жду чего-то плохого.
Мы молчим. Кажется, Никита уснул. Неожиданно его смартфон взрывается громким рингтоном. Свиридов дергается спросонья, оглядывается по сторонам. Берет мобильник и трёт глаза.
— Кто это? — спрашиваю.
— Мой агент, — проводит пальцем по экрану. — Алло.
Я слышу громкий мужской голос из динамика, но не могу разобрать слов. Судя по стремительно меняющемуся в лице Никите, его агент говорит что-то чрезвычайно важное. Потом из динамика доносится смех, а Ник лишь слегка улыбается.
— Я понял, Слав. Спасибо.
Снова неразборчивый голос агента.
— Рад-рад, конечно, рад, — заверяет его Никита совершенно безрадостно. — Спасибо тебе ещё раз. Это все благодаря тебе.
Никита сбрасывает вызов и смотрит на меня безумными глазами.
— Все хорошо? — испуганно спрашиваю. — Что-то случилось?
Молчит. А у меня страх под кожей расползается, обволакивает внутренности.
— Ни-и-и-ик? — тяну. — Что случилось?
Не отвечая, привлекает меня к себе. Водит ладонями по моему лицу, волосам.
— Лиль, — зовет хрипло.
— Что?
— Ты знаешь, что ты лучшая девушка в моей жизни?
В другой обстановке я бы обрадовалась этим словам. Но сейчас Никита меня пугает. Он похож на безумца. Стягивает с меня кофту, затем расстёгивает лифчик. Гладит грудь, затем принимается целовать шею.
— Я только об одном жалею, — шепчет, — что раньше не начал с тобой встречаться. Надо было ещё в школе. А лучше в детском саду.
Никита сползает с дивана на пушистый ковёр на полу и тянет меня за собой. Как мы будем заниматься сексом, если у него ужасно болит нога?
— Ник, подожди, у тебя же колено.
— Пройдёт.
— Тебе же больно.
— Хочу тебя.
Он продолжает раздевать меня и снимать одежду с себя. Целует меня совершенно безумно. Как будто изголодался по моему телу. Как будто в последний раз. Не успевает стянуть с меня белье, как тут же входит. Опять без презерватива. В последнее время мы стали реже ими пользоваться. Так ощущения, конечно, лучше, но страшновато.
— Да что с тобой такое? — спрашиваю, задыхаясь.
Мне кажется, у нас ещё не было такого безумного секса. Никита как с цепи сорвался. И это с больным коленом после тяжёлого матча!
— Я уже скучаю по тебе.
— Что значит «уже»?
Видимо, чтоб больше не болтала лишнего, затыкает мне рот поцелуем. Ускоряет темп ещё больше, и все мысли мигом вылетают из моей головы. Да о чем тут вообще можно думать, кроме того, что я близка к самому сильному оргазму в своей жизни? С Никитой у нас разный секс был, в разных позах, в разных местах и с использованием разных игрушек из магазина для взрослых. А сейчас без лишних аксессуаров, просто на полу в обычной позе, когда он сверху, я испытываю такие ощущения, каких ещё никогда не было. Потому что Никита сошёл с ума и потянул меня за собой в эту бездну.
Я кричу, из глаз брызжут слезы. Каждый сантиметр моего тела сотрясается от оргазма. Легкие горят, вдохнуть больно. Никита выходит из меня и с таким же громким криком кончает мне на живот. Мое тело превращается в вязкий кисель, руки и ноги не слушаются. Блаженно закрываю глаза, не имея сил пошевелиться.
Никита ложится рядом, наше шумное дыхание рассекает комнату. Губы расползаются в довольной улыбке. Я на седьмом небе от счастья. Моя любовь к Никите растёт в геометрической прогрессии, с каждым новым днём я люблю его сильнее, чем вчера.
— Меня покупает немецкий клуб. Я уеду.
В ужасе распахиваю глаза и таращусь в потолок, чувствуя, как приближается конец моего собственного света.
Глава 42. Не жди меня
Никита
Лиля молчит, широко распахнув глаза. Жду от неё хоть какой-то реакции, а ее нет.
— Я в душ! — выпаливает, наверное, через минуту. Подскакивает с пола, хватает вещи, сумочку и бежит в сторону ванной.
Обычно после секса мы ходим в душ вместе, но сейчас я не решаюсь последовать за Лилей. Особенно когда слышу, как поворачивается замок в двери. Ванная у меня в квартире одна, врываться к Лиле я не буду, поэтому решаю воспользоваться влажными салфетками. Кое-как, несмотря на боль в колене, одеваюсь и сажусь обратно на диван ждать Лилю. Нам предстоит тяжёлый разговор.
Даже хуже. Нам предстоит расставание.
Слава сказал, что по итогам матча немцы выбрали меня. Потому что я боролся за команду, а не преследовал собственные интересы в отличие от Тимура. На что он только рассчитывал, когда отбирал мяч у своих же? Да хрен с ним, с Довлатовым. Некогда о нем думать.
Вода в ванной льётся уже больше пятнадцати минут. Лиля не спешит выходить. Томительное ожидание заставляет меня нервничать сильнее. Мне не легко далось это решение. В груди нестерпимо ноет. Да так сильно, что боль в колене кажется сущей ерундой. Куда эта физическая по сравнению с душевной?
Наверное, надо было сразу с ней поговорить, как позвонил Слава. А то выглядит так, будто воспользовался Лилей перед расставанием. Я не мог не насладиться ее телом напоследок. Целовал Лилю и прощался с ней. Понятно, что перед смертью не надышишься, но я отчаянно пытался.
Лиля выходит из душа через сорок минут. Когда появляется в гостиной, по одному взгляду на неё понимаю, почему так долго там была: глаза красные. Плакала. Видеть следы слез на ее лице — удар под дых для меня. Ненавижу себя за то, что заставил Лилю плакать. Ненавижу себя за то, что собираюсь сейчас сказать.
— Я уезжаю, Лиль, — прерываю затянувшееся молчание.
Она стоит в дверном проёме, привалившись к нему плечом. Ресницы начинают дрожать, губы бледнеют.
— Когда уезжаешь?
— Думаю, в первых числах января. Подпишу контракт с новым клубом и останусь обустраиваться. Надо снять квартиру и серьезно заняться коленом. Возможно, лягу его лечить в немецкую клинику. И ещё надо пойти на какие-нибудь курсы немецкого языка. Ну а с марта начнётся новый футбольный сезон, в котором я уже буду играть за новый клуб.
Лицо Лили становится отрешенным.
— Что твой отъезд означает для нас?
Вот и главный вопрос. Ну да, по сути только это важно.
— Нам надо расстаться.
Мои слова оглушают нас обоих, словно выстрел. Они повисают в воздухе, давят бетонной плитой. Лиля ошеломлена моим заявлением. Я тоже. Внутри разрастается огромная чёрная дыра, высасывающая все силы.
— Почему расстаться? — спрашивает не своим голосом.
Тяжело вздохнув, поднимаюсь на ноги. Колено сразу простреливает острой болью, хватаюсь за спинку дивана.