Ставка на невинность (СИ) - Саша Кей
— Напоминаю, что я медик и неплохо знакома с анатомией, — поджимаю я губы.
Действительно, тела на картине сливаются в экстазе в довольно сложной позе, особенно мужчина. Хотя… в реальности я бы попробовала. Зная свое тело, могу сказать, что так я бы получила максимальное удовольствие.
— Если твой «поэт» на такое неспособен, это еще не значит, что нормальный мужик тоже, — усмехается Герман. — Но ты и не узнаешь, ты ж себя бережешь.
Я взвиваюсь мгновенно:
— Чтобы понять, что «нормальный мужик» так заморачиваться не будет, не обязательно спать с кем-то! Я достаточно знаю мужчин, чтобы понимать, что вы пойдете самым коротким и легким путем.
— Нихрена ты, Левина, мужиков не знаешь, — посмеивается Бергман.
И звучит это так, будто он каждое утро начинает с таких вот акробатических этюдов, и мне становится еще обиднее. Я-то не начинаю!
— Знаю-знаю, — фыркаю я.
— Да ты даже подарок другу не могла нормально выбрать. Скажи мне, что это за идея с подзорной трубой? Это твои фаллические мечты? Что за намеки?
— А поездатый подарок — это нормально? Да Артемьев меня завтра на смех поднимет!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Спорим! — прищуривается Бергман.
— Запросто. На что?
Я вспоминаю, как грамотно Герман подвел меня к пари, и прям злость берет.
Но делать нечего. Он выиграл.
— Ну, давай, Левина. Вперед! — Бергман отбирает у меня пальто и делает приглашающий жест в сторону зала ресторана.
Злобно зыркнув на него, я набираю в грудь воздуха, делаю шаг и на всю громкость, шокируя посетителей, завожу:
— Ведь я институтка, я дочь камергера, я черная моль, я летучая мышь…
Глава 34. Спрортивные достижения и потери
На секунду мне кажется, что все вилки в зале застывают в воздухе, и только мой потрясающий вокал, наверняка отлично сочетающийся с мрачным выражением лица, разносится по залу, перекрывая льющуюся из динамиков негромкую иностранную попсу.
Алка, которая была в курсе спора, сотрясается от беззвучного смеха, уткнувшись в плечо сидящей рядом Аньки, чьи брови неуклонно ползут вверх, а вся компания смотрит на меня, открыв рот.
— Это музыкальная открытка из прошлого? — ржёт за спиной Артемьев, утирая выступившие от хохота слезы рукой, в которой опасно зажат раскрытый канцелярский нож, отчего администратору, стоящему у входа, становится немного дурно.
— Типа того, — закончив куплет, бурчу я в ответ, мечтая задушить Бергмана, который подло снимал мой бенефис на телефон.
А он хорош. Компромат просто огонь.
Засранец.
И вот сейчас я лежу в постели, заново переживая свой вчерашний позор.
Все, конечно, поржали. Думаю, они еще долго будут припоминать мне эпичное соло. Я произвела фурор не только среди друзей, но и почти подцепила двух дяденек сильно подшофе, решивших, что я с ними на одной волне, и звавших меня продолжать вечеринку в ближайшей сауне. Бергман меня у них отбил, но это не снимает с него ответственности.
— А он ничего, — Алка останавливает свой помутневший к концу вечера взгляд на Германе, который бурно обсуждает с Артемьевым какие-то инвестиционные решения. Нашли, блин, друг друга. Я даже понимаю кислую физиономию Козиной, которой все это тоже приходится слушать. Не может она выпустить Демида из рук, когда вокруг такие фигуристые официантки. Катя сама с ним именно так и познакомилась.
— Тебе так кажется, потому что он все время тебе подливает, — ворчу я.
— Это же тот, с которым вы, как подростки, обжимались в баре? — вклинивается в разговор разрумянившаяся Анька.
— Ой, можно подумать, ты не обжималась, — я скашиваю глаза на её приобретение с того вечера, сидящее по другую руку от неё.
— Нет, — открещивается она, — я до дома дотерпела.
Алка прыскает в кулак.
А я тяжело вздыхаю.
— Ты ещё не плюнула на свой целибат?
— Держусь.
— Ну-ну, — хмыкает Медведева. — На что поспорим, что сдашься?
— Иди в жопу, хватит с меня споров! Бесит он меня. Все нервы на него потратила, а мне ещё субботу надо как-то пережить, — жалуюсь я.
— Наташку тоже позвали, да? — сочувственно спрашивает Анька.
— Угу. С Лосевым. Это будет жопа.
— Твои так и не знают, что это он не после вашего расставания с ней сошёлся, а ты его за блядство выгнала?
— Нет, тогда было бы ещё хуже… — морщусь я.
Девки синхронно кивают.
И одобрительно смотрят на то, как Бергман вливает в их опустевшие фужеры игристое и вливается в компанию.
Как это ни странно, влиться у него получилось.
Может же вести себя как человек и троллить меня не чаща раза в час!
Вот что нормальное общество способно сделать с миллионером.
Но то было вчера…
А сегодняшний вечер, наоборот, показал, как неадекватные особи влияют на здравомыслящего стоматолога…
Вообще, я мечтала сачкануть и откосить от похода к друзьям Германа. Где я и где спорт? Я даже не знала, о каком матче идёт речь: бейсбол, футбол, теннис? Я бы с удовольствием посмотрела на соревнования пловцов среди мужчин, но вряд ли бы встретила отклик у Бергмана.
Однако как только я заикнулась, что мое присутствие на этом празднике тестостерона излишне, Гера пошел в атаку:
— Ты мне еще должна за то, чего я натерпелся, пока вез домой Медведеву!
— И чем же она тебя ранила? — поразилась я.
— Она мне пела! Предупреждать надо, что твоя подруга — восходящая звезда шансона!
Мне чудом удалось не заржать в трубку. Молодец, Алка, отомстила за меня. Она живет ближе к Ленинской, и от меня им ехать было минут двадцать. Надеюсь хита на четыре ее хватило.
— Все мои подруги — исключительно талантливы.
— Без слуха и голоса!
— Ну хорошо. Тебе сделали больно. И что? Теперь меня ждет хор мальчиков-зайчиков? Так сказать, в отместку?
— В отличие
