Нелюбовь - Елена Сокол
– Точно. – Пытаюсь изобразить улыбку.
– Теперь бы не облажаться, да? – Кощеев взъерошивает пятерней свои волосы.
Я бросаю на Алену еще один взгляд.
– Просто будь собой. – Говорю ему честно. – Не бойся признавать свои минусы и больше говори про ее плюсы.
– Например?
Я пожимаю плечами.
– Что она замечательная. – Мой взгляд скользит по ее лицу, по фигуре. – Что добрая, отзывчивая, смелая. И что настоящая. И… и с ней всегда весело. И помолчать, и поговорить.
– Спасибо, дружище! – Он трясет мою руку, пожимая. – Ну, до встречи в парке! Если увидимся. Не хотелось бы, конечно, чтобы нам кто-то помешал. – Стас подмигивает мне. – Лучше удели больше времени Матвеевой, вы с ней отлично смотритесь вместе.
И, посмеявшись, уходит к машине.
А я остаюсь стоять, наблюдая за по-мультяшному абсурдной сценой, которой никогда бы не было, будь я хоть каплю решительнее и умнее.
13.1.
АЛЕНА
Парк буквально кипит: сотни людей, тысячи огней, вездесущий запах попкорна, сахарной ваты, а также печеной дыни, из которой уличные торговцы делают всевозможные угощения. Также небольшими круглыми дынями уставлены все витрины мелких торговых лавочек и еще обширные фотозоны для туристов по обе стороны от каруселей, качелей и аттракционов для малышей с гоняющими по кругу сказочными пони и русалками.
Стас обходит автомобиль и подает мне руку, когда я выхожу. Сначала даже теряюсь: чего он хочет? К подобным жестам я не привыкла. Но быстро сообразив, что это такой элемент ухаживания, принимаю его помощь и благодарю парня вежливым кивком. Догадываюсь, что и для него этот жест не из привычных, но мне приятно, что Стас пытается быть со мной галантным.
Едва Кощеев отводит взгляд в сторону, я расстегиваю пуговицу на рубашке и взбиваю пальцами волосы. Вероятно, после многочасового выступления я выгляжу не самым лучшим образом, но тот факт, что я понравилась Стасу еще до того, как сменила джинсы на юбки, распустила волосы и стала красить ресницы, меня немного успокаивает. А осознание того, что это наше первое настоящее свидание, еще и приводит в неистовое волнение.
– Хочешь мороженого?
Мы идем по аллее, раскрашенной разноцветными огоньками гирлянд.
– Нет, спасибо. – Кротко отвечаю я.
И тут же жалею: десерт спас бы меня от неловкого молчания.
– Может, сладкой ваты? – Неожиданно он берет меня за руку.
Его ладонь горячая и мягкая, я вздрагиваю от неожиданности.
– Да!
– Или вафли с шоколадным сиропом? – Стас удивленно смотрит на меня.
Я сглатываю и пытаюсь улыбнуться.
– Да. – Покашливаю. – Да… Да!
– Что? И вафли, и сладкую вату? – Усмехается он.
– Нет. То есть да! – Волнение заставляет мой мозг кипеть. Я трясу головой, пытаясь собраться с мыслями. – Блин. Давай вафли.
Кощеев улыбается – широко, искренне.
– Ты такая милая. – Говорит он. – И вообще, все, что связано с тобой, вызывает у меня такие ассоциации.
Я невольно вспоминаю нашу с ним первую встречу. Что милого он в ней нашел? Я выглядела как гопница и вела себя не лучше. Впрочем, и Кощеев тоже был не особо вежлив со мной. И все равно приятно, что он считает меня милой.
– Спасибо. – Смущенно улыбаюсь я.
– Тогда идем за вафлями. – Улыбается Стас.
И, кажется, его серовато-зеленые, словно крылья хрупкой бабочки-пяденицы, глаза мне не врут.
– Идем. – Киваю я.
– Ты как-нибудь сыграешь для меня? – Спрашивает Стас, когда мы пробираемся через толпу людей, собравшихся у входа в Лабиринт кривых зеркал.
– Во что?
– На гитаре. – Смеется он.
– А-а, ты про это. – Краснею я.
– Потрясное выступление у вас сегодня вышло. – Признается Стас. – Я даже не ожидал. У меня, знаешь, какие мурашки по телу бегали? Размером с лошадь! Я смотрел на тебя и не верил своим глазам и ушам!
– Почему?
– Не думал, что девчонка так может.
– Пф! – Фыркаю я. – Девчонки еще и не такое могут!
– Я тобой гордился. – Вдруг огорошивает он. – Честно. Стоял, смотрел и не верил, что иду сегодня на свидание с такой… такой необыкновенной красоткой и умницей.
«И, черт возьми, как же это приятно слышать!» Я ловлю себя на том, что в этот момент мне хочется прижаться щекой к его плечу.
– Спасибо. – Тяну я, пряча глаза.
– Ты мотивируешь. – Признается Стас. – Мне нравится превосходить всех, кто вокруг: в спорте, в силе, в уме, в чем угодно. Но ты умеешь создавать музыку, а я в этом полный ноль, и знаешь… это жутко бесит! – Смеется он. – Я не хочу уступать тебе ни в чем!
Я делаю глубокий вдох. Тая предупреждала, чтобы я не развешивала уши. Парни любят лепить на них лапшу, чтобы быстрее добиться своего, но, божечки-кошечки, этот красавчик говорит такие приятные вещи, что моя улыбка сама растягивается от уха до уха! Я ощущаю себя пьяной от его слов, и мне совершенно не хочется терять это ощущение – оно такое классное!
– В футболе мне тебя не переплюнуть. – Замечаю я, крепче стискивая его ладонь. – Даже если годами буду тренироваться.
Мне все еще не верится, что моя рука находится в его руке. Это так необычно.
– Уже не уверен. – Хмыкает Стас.
От его улыбки у меня кружится голова.
– А еще в этих подлянах, которые ты устраиваешь в школе. Одна виселица в День знаний чего стоила!
– Рада, что ты оценила.
– Для чего ты все это делаешь?
– Ради веселья. – Отвечает Стас, пожав плечами. – Чтобы потом было, что вспомнить.
– Ты уникален.
Мы проходим мимо детских каруселей-лодочек, затем возле паровозика для малышей.
– Прокатимся? – Спрашивает он.
– Не-е-ет, – хихикаю я, – нас не пустят.
– Я договорюсь. – Уверенно восклицает он.
– Нет, мы не поместимся. – Я указываю наверх. – Давай лучше на колесе обозрения?
– Как скажешь. – Стас тянет меня к торговым рядам. – Только сначала вафли. О, привет!
Я поднимаю глаза и вижу Никиту с Полиной, стоящих возле одной из палаток. Судя по лицу Высоцкого, он не очень рад встрече с Кощеевым. Не укрывается от меня и его взгляд, брошенный на наши со Стасом сцепленные руки.
– Привет еще раз. – Говорит он ему.
– Как дела? – Сдержанно интересуется Матвеева.
Ее слова обращены к Стасу. Меня она и не собирается замечать: глазами не встречается, нервно теребит ремень дамской сумочки. Пользуясь этим, я внимательно разглядываю ее наряд: короткое платье на тонких бретелях, крошечный кардиган, белые гольфы и красные кеды. Стильно и откровенно. Видимо, призвано настроить Никиту на нужный лад.
– Супер. – Отвечает ей Кощеев. – Вот, идем за вафлями.
– А мы за мороженым.
– А потом вы куда?
Пока они обмениваются репликами, я как можно осторожнее поднимаю взгляд на Никиту. Он тоже смотрит на меня. Словно заметив наши переглядывания, Полина берет его за руку. Для Высоцкого это так неожиданно, что он опускает глаза и с удивлением пялится на ее руку.
– Потом на колесо. – Весело говорит Стас. – Пойдете тоже?
– Пойдем!
Кощеев достает несколько купюр из кармана:
– Никит, давай, я куплю билеты на колесо обозрения, а ты, чтобы не терять время, возьмешь девчонкам мороженое и вафли?
– Хорошо. – Нехотя соглашается Высоцкий.
Похоже, идея совместного катания на аттракционе его совсем не радует.
– Отлично. – Хлопает его по плечу Кощеев, затем поворачивается ко мне. – Оставляю тебя в надежных руках. Я быстро. – Мягко коснувшись указательным пальцем моего носа, он улыбается и затем скрывается в толпе.
– Я сейчас. – Отходит от нас к прилавку Никита, чтобы купить сладости.
Мы остаемся с Полиной вдвоем, окутанные запахом кукурузы, тыквы и ощущением неловкости. Выдержать на себе мой взгляд дольше двадцати секунд у нее не выходит: она, как ни в чем не бывало, натягивает на лицо беззаботную улыбку и поворачивается ко мне.
– Ладно, нам нужно помириться. – Говорит Матвеева.
– Зачем? – Усмехаюсь я.
Картинным жестом она откидывает волосы с лица.
– Никита мне нравится.
– И как это связано?
Полина вздыхает.
– Ну, вы же соседи. И друзья. И… учитесь вместе.
– Он – мой лучший друг. – Говорю я, сложив руки в замок на груди.
– Да. – Без явного удовольствия признает она. – Поэтому нам с тобой лучше не собачиться. Давай забудем то недоразумение на вечеринке, о’кей?
– Ты про тот случай, когда оскорбила мою подругу и чуть не отхватила за это по щам?
Матвеева замирает, округлив глаза.
– Ой, а сейчас я тебя оскорбила… – Спохватываюсь я. – Ну, извини за это недоразумение!
– Хорошо! – Выдыхает она. – Хорошо, я была не права!
– И еще как.
– Да. – Полина поджимает накрашенные блеском губки. – Забудем об этом, ладно?
Она протягивает мне ладонь. Я вздыхаю, глядя на ее руку, затем, все-таки, пожимаю ее. Но не спешу отпускать.
– Только попробуй разбить Никите сердце. – Наклонившись к ее лицу, тихо предупреждаю я. – И будешь иметь дело со мной.
Матвеева глядит на меня в ужасе. А я улыбаюсь, наслаждаясь результатом.
