Главная тайна новенького (СИ) - Василиса Полякова
— Спасибо, — говорю я и захожу в квартиру. Как можно быстрее снимаю кроссовки и аккуратно ставлю их на «угол» коврика, а куртку вешаю на крючок вешалки, которая знакома мне ещё с малых лет. Мельком осматриваю прихожую. Со времён детства здесь многое поменялось. Раньше, например, тут были обои в цветочек, а теперь они розового цвета. И шкаф здесь был другой… Боже, я что, всё это помню? Как странно… Вроде никогда об этом не думал, а тут такое…
Эля закрывает дверь и поворачивается ко мне. На лице её отображается какая-то… неприязнь? Что ж, я это заслужил. Однако пора осуществить задуманное. Иначе потом будет поздно.
— Это тебе. — Я протягиваю Эле букет и вижу, как в её глазах загорается огонёк восторга. — Я пришёл извиниться. Прости меня.
Девушка недоверчиво смотрит мне в зрачки. Я же изо всех сил сдерживаю себя — слишком остро сейчас во мне желание поцеловать Элю в губы…
— Спасибо, — отвечает Эля и идёт в зал. Через несколько мгновений она проходит мимо меня с хрустальной вазой и открывает дверь в ванную. До меня доносится шум воды. Эля возвращается в зал с наполненной водой вазой, а через минуту выходит в коридор. Квартира у Эли двухкомнатная, и оттуда, где я стою, хорошо видна комната девушки. Вот в спальне Эли, как раз, ничего не поменялось. Пожалуй, только шторы другие и стол переставлен к другой стене.
— Проходи, — оборачивается ко мне Эля.
Что? Не ослышался ли я? Она… серьёзно?..
— Я думал, ты меня пошлёшь, — смущённо говорю я.
— Если будешь вести себя так же, как тогда, то пошлю, — отзывается Эля — голос её звучит с нотками обиды.
— Да я уже понял, — бормочу я, делаю к Эле шаг и встаю у неё за спиной. Сейчас она так близко и так далеко от меня одновременно… Неужели эта милая малышка когда-то предала меня? Разве так бывает? Человек, который от природы чист душой, никогда не позволит себе насмехаться над другим. Что же случилось тогда, дорогая девочка?
Почему ты оставила меня?..
Почему я уничтожил тебя?..
Почему?..
— Спасибо за цветы, — тихо произносит Эля. Замечаю, как нервно дёргаются её плечи. Несмотря ни на что, она волнуется. И это так… мило.
— Не за что, — говорю я. Хочу сказать ещё что-нибудь, но в лексиконе будто бы не осталось никаких слов. Даже междометий.
— Зачем ты пришёл? — спрашивает Эля и поворачивается ко мне. В зрачках её сверкают искорки недоверия.
— Я же сказал — чтобы извиниться, — отвечаю я, внимательно смотря на девушку. Только бы не сорваться. Ещё одного раза Эля мне не простит. Ей и без того несладко.
— И всё? — слышу вдруг я.
— Ты ждёшь чего-то ещё? — выдавливаю я из себя. По правде, я удивлён.
— Обычно от тебя можно ждать многого, — пожимает Эля плечами. — Разве не видишь, какая смешная пижама? — спрашивает она. — Или какие лохматые волосы? Или какое некрасивое лицо? Разве ты этого не видишь? Что ж, смотри! — кричит Эля, схватив меня за руку, дёргает за собой в комнату. А дальше происходит нечто уж совсем неожиданное: оступившись, Эля падает на кровать, а я… вслед за ней. Кни г о ед. нет
В последнее мгновение успеваю рассчитать траекторию своего «полёта» и избежать прямого столкновения с девушкой. Растерянно смотрю в глубину расширенных Элиных зрачков. Нежные губы девушки полуоткрыты, они манят меня к себе как тогда, в первый день нашей встречи… Заставляю себя встать и отойти от Эли прежде, чем она оттолкнёт меня, хотя по внешним признакам трудно об этом судить.
— Ты меня ненавидишь, — говорю я и отворачиваюсь. Сейчас мне так обидно, что хочется плакать. Но обидно не на Элю, а на самого себя.
— Я… я… — доносится до меня голос Эли, и боковым зрением я вижу её растерянное лицо. — Не то чтобы ненавижу… — бормочет она, и я чувствую в её голосе оттенок печали. Поворачиваюсь к девушке и испытующе смотрю на неё.
— Говори же, — произношу я, стараясь скрыть волнение. Однако вместо ответа Эля вскакивает с кровати, хватает лежащую рядом подушку и… швыряет её мне в лицо.
— Ты что творишь? — возмущённо кричу я, хотя внутри у меня булькает смех. — Ты решила подраться?
— Я не хочу тебя видеть! — визжит Эля. В эту секунду она такая настоящая, такая… искренняя. Не удерживаюсь и кидаю подушку в Элю, не прикладывая к этому действию большую силу, дабы не навредить девушке. Эля взвизгивает и падает на кровать, а потом вскакивает и снова тянется за подушкой. В этот момент я не выдерживаю и, обхватив девушку за талию, притягиваю её к себе…
Глава 41
Диомид
Мы замираем. И почему нет на свете такой штуки, которая останавливает время?
— Что же ты тогда хочешь от меня, Русалочка? — тихо произношу я и разворачиваю Элю к себе. С нежностью кладу ладонь на щёку девушки. Эля закрывает глаза. Ей приятно?.. Ей же приятно…
— Я… не знаю… — выдавливает Эля из себя и вдруг… падает. Реагирую мгновенно и успеваю подхватить девушку на руки.
— Ты слабеешь, — тихо говорю я. — Почему?
Эля не отвечает на мой вопрос. Вместо этого щёки её вспыхивают как два костра, а глаза наполняются слезами. Она до сих пор стесняется своих эмоций и чувств. А это, надо сказать, самое болезненное, ибо если не давать чувствам выхода, то они съедят тебя изнутри — медленно, но съедят.
— Посмотри на меня, — говорю я, и Эля переводит на меня испуганный взгляд. Прикусываю себе язык зубами, чтобы притупить желание поцеловать девушку. Эля же пользуется моим замешательством и, освободившись, отходит к окну.
С минуту в комнате висит гробовая тишина. Я даже слышу, как стучит моё сердце — трепетно и очень неспокойно.
— Когда ты уже перестанешь жить так, как хотят другие? — спрашиваю, наконец, я. — Хватит жить по канонам. Ты не вещь, чтобы тобою пользовались.
Эля резко оборачивается ко мне. Лицо её разгневано…
— А ты, можно подумать, не пользуешься мною? — с обидой в голосе произносит девушка. — У тебя же вообще нет человеческих чувств!
— Ошибаешься, Русалочка, — отвечаю ей я. — Если бы у меня их не было, я бы не пришёл к тебе…
— Не ври мне! — обрывает меня Эля на полуслове. — Ты подговорил кого-то сделать нашу фотографию!
Что?!
— Я никого не подговаривал! — выдыхаю я — сердце моё в
