Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Елена Армас
— Наверняка ты заготовил для нее прекрасный букет? Зажег свечи, намазался ароматным маслом для тела?
— Маслом? — опешил он.
— Некоторые практикуют, — пожала плечами я. — Например, Засранец номер три. Я…
— Не продолжай, — буркнул Лукас. — Не хочу больше слышать об этих придурках.
Ага. Воспоминание отталкивающее.
Лукас поскреб колючий подбородок.
— Я в подростковом возрасте особой утонченностью не отличался. Другие были представления о романтике: допустим, попросить бабушку испечь что-нибудь вкусненькое или купить девушке ее любимых мишек Гамми.
— Повезло Лорене Наварро, — буркнула я.
— Ну вот, я взял напрокат диск с фильмом, выставил на стол тортик, рядом положил мишек. Сел поближе к Лорене. К тому моменту, когда пошли титры, часть нашей одежды уже валялась на полу. Я серьезно взялся за дело. — Он хмыкнул. — Ну, во всяком случае тогда, в семнадцать лет, мне так казалось.
Я затаила дыхание, пытаясь представить в уме описанную Лукасом сценку.
Он же широко и вовсе не смущенно скалился.
— Встал на колени, устроился между ног Лорены и… В общем, пытался показать себя с самой лучшей стороны. Мне было важно, чтобы она получила удовольствие. — Лукас выразительно кивнул, и я немедленно поняла, что он имеет в виду. — Дальше помню только одно: как меня выводят из дома за ухо. Черт его знает, откуда взялись мама с бабушкой… В общем, они были в ярости.
Я невольно прижала ладошку ко рту. Честное слово, сдерживалась изо всех сил — и все же захохотала.
— Смейся, смейся… Бабушка заявила, что больше ничего для меня печь не будет. — Он покачал головой. — На следующий день швырнула мне в лицо фартук, уселась в кресло и гоняла меня по кухне до тех пор, пока я сам не испек свой первый шедевр.
— Ну, хоть какая-то вишенка на торте, — серьезно заметила я.
Лукас задумчиво посмотрел на меня и вдруг от души рассмеялся.
Я испытала восторг — неужели наконец выдала что-то остроумное? И уже без горечи в голосе, предположила:
— Наверняка Лорена была счастлива получить собственноручно изготовленный поклонником торт.
— Для нее я никогда ничего не пек, — отмахнулся он.
— Почему же? Она перестала с тобой встречаться?
— Да нет, в итоге сменила гнев на милость, — пожал плечами Лукас и слегка нагнулся, уставившись мне в лицо, — но я не надеваю кухонный фартук для кого попало.
Я посмотрела в его шоколадные глаза, и в груди поднялась теплая волна. Затопила меня изнутри.
— Правда? — спросила я, дыша мелко и прерывисто.
А для меня-то надевает!
На вопрос он не ответил, зато заявил:
— Не отвлекайся, Рози. Займись делом. Две обескураживающих истории — а наша музыка так и не выбрана.
Глава двенадцатая. Лукас
— Это разве не музыка из фильма? — спросил я по пути домой.
Рози фыркнула, разглядывая конверт пластинки.
— Вроде того, только она совсем… другая.
— Другая? — Я забрал диск и внимательно изучил обложку. — ABBA, «Dancing Queen». Танцующая королева — не слишком девчачье, для свидания-то?
— Для экспериментального свидания, — поправила меня девушка. — Тут уж или «Ice Ice Baby» от Vanilla Ice — все же классика хип-хопа, — или ABBA.
Ближе к закрытию владелец магазина нас выпроводил. Что скрывать — я испытал некоторое облегчение, что Рози не выбрала Vanilla Ice. Нет, ничего против рэперов я не имел, да и против ABBA тоже, но, когда просил выбрать мелодию, никакого рэпа в уме точно не держал.
Бросив на меня скептический взгляд, Рози добавила:
— Неужели не смотрел «Mamma Mia»? Эта песня — из сцены с откровениями Мэрил Стрип. На ней вообще весь мюзикл держится. Когда-то читала одну статью — там говорилось, что на самом деле композиция очень грустная. В этом есть доля правды, но, когда ее слушаю — испытываю настоящее счастье. Для меня «Dancing Queen» — больше, чем песня, под которую просто танцуешь.
Объяснения Рози меня вполне удовлетворили. Хотя «удовлетворили» — не совсем верное слово. Все-таки она выбрала песню, которая ей по душе — это очень важно.
— То есть ты именно из таких людей?
— Таких — это каких? — прищурилась она, вызвав у меня улыбку.
— Ну, из тех, что одержимы мюзиклами.
Похоже, мой вопрос привел Рози в негодование.
— «Mamma Mia» — не просто мюзикл, а настоящий шедевр! — Она выхватила пластинку у меня из рук. — Разве может не нравиться произведение, объединяющее в себе несколько романтических историй?
— Ладно, ладно. — Я поднял руки, словно сдаваясь. — Возможно, ABBA не слишком идеальна для того, что ждет нас дальше, однако смирюсь.
Рози бросила на меня быстрый взгляд, и в ее глазах мелькнул затаенный вопрос.
— Давай уж, спрашивай. — Улыбнувшись про себя, я подумал: все-таки здорово, что уже понимаю ее с полуслова.
Она подняла пластинку над головой.
— Так что последует дальше? Почему этот диск — очаровательный, выдающийся, опередивший свое время — не подходит для твоих замыслов?
Я искренне рассмеялся — уже второй или третий раз за сегодняшний день, и Рози, сдвинув брови, опустила пластинку.
— Что смешного?
Хм. Прекрасно, что Рози заставляла меня смеяться, чудесно, что ни о чем не догадывалась. Смешного в этом, конечно, ничего не было, но…
— Скоро увидишь, — кратко ответил я.
Мы приближались к дому Лины, и я ускорил шаг, однако, заметив, что Рози отстала, оглянулся.
Она стояла на тротуаре, удивленно посматривая в мою сторону. Длинные ноги в шикарных туфельках — взгляд не оторвать… А зеленые, словно изумруд, глаза, которые так подчеркивал цвет кожаной курточки?
— Сама не знаю, как отношусь к сюрпризам, — пробормотала она.
Ее любопытная гримаса сказала мне о многом: возбуждена, извелась от нетерпения — ошибиться невозможно.
— Может, расскажешь по пути?
— Нет уж, — хмыкнул я и сделал шаг вперед. — Кто назначает свидание, тот и устанавливает правила.
— Старомодный да еще и властный, — пробурчала себе под нос Рози. — Жуткое сочетание.
Я вновь не удержался от смеха и тут же покачал головой.
— Я все слышал!
Добравшись до нашей лестничной площадки, я остановил Рози и направился в другой конец коридора, где находилась квартира Адель. Постучался, не ответив на вопросительный взгляд девушки. Пожилая леди открыла без промедления.
— Наконец вернулся! — улыбнулась она и пропустила нас внутрь. — А я уж думала — когда заберешь? Ничего не трогала, где положил — там и лежит.
— Спасибо, hermosa[21], — учтиво кивнул я и, проскользнув в гостиную, забрал коробку, которую оставил у соседки несколько часов назад.
Я точно не знал, был ли Матео, с которым периодически путала меня Адель, испаноязычным, однако на всякий случай при встрече вставлял слова
