Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина
— Видишь?! Это ты...ты сделала со мной! Лучше бы ты убила меня, чем так ушла…невинной с детьми! Лучше бы я, а не ты, слышишь?! Я заслужил уже миллион смертей, а ты нет!!! Ни одну, Ася! Ни одну…— задыхаясь, ору я в пустой угол, где она всегда на полу сидела, не в силах больше молчать.
— Моя ласковая, моя нежная. Моя девочка…— никто не отвечает и я с ужасом понимаю, что сдохну без прощения. Без ее прощения, которое я так и не попросил нормально и уже не попрошу у Аси никогда. Я наказывал невинную. Я ломал ее как сам того хотел, я ненавидел эту девочку, которая ни в чем не была виновата.
— Прости меня. Ася. Прости меня. ПРОСТИ МЕНЯ!!!
Не помню, сколько часов я так орал в нашей комнате. Выл волком и валялся на полу. Я умирал без нее, кричал на нее, а она молчала и не отвечала мне. Специально.
Ася ушла красиво, оставив меня сдыхать без нее живьем, даже не получив прощения.
Наверное, без Виктора я бы сдох в первые же сутки, но он упорно со мной тягался. Врач приходил дважды в день и перематывал мне плечо и руки. Я не мог одеваться сам, я даже ложку не мог держать самостоятельно. Эти раны…они были серьезными, однако и превратиться в овощ мне не хотелось. Пока не похороню их. По людски. Они это заслужили.
Я думал, что на похоронах мне станет лучше, но ни хуя подобного. Было три гроба, точнее, коробки с пеплом. Фотография только Аси. Детей фото не делали, потому что их просто не было, однако и этого было достаточно, чтобы я сорвался.
Я упал на колени, когда небольшую коробку с пеплом мотылька засыпали землей. Мне было похуй на то, что мои люди увидят, как я плачу. Нет, даже не так, как я реву по ней, как чертов сбитый пес, содрогаясь в рыданиях и проклиная себя за то, что сделал с нею.
С моей девочкой, с той которую даже по имени сразу не называл. Не мог. Я думал, что Ася мой враг, тогда как на самом деле я был ее врагом, и это меня она меня должна была убить по совести.
Яму зарыли быстро, положили большие венки. Ее родителям приемным я не сообщал. Зачем, ведь я и так уже их дочь забрал, сломал, и в итоге она умерла из-за меня. Проклены ее приемной матери не сделали бы мне больнее, потому что блядь, больнее уже было некуда!
Я заставил себя подняться и взял букет белых лилий. Мягких, нежных, как и она была. Мотылек мой чистый. Я думал сначала, что Ася черных колючих роз заслуживает, но я ошибся.
Ася была лилий достойна, она была достойна их больше, чем кто-либо в этой жизни.
Рядом были могилы детей. Тех, которые даже жизни еще не видели. Наших с Асей детей, хотя я даже не знаю, приняла бы она Эмира.
Ася так тосковала по дочери и наконец, ее обрела. Чтобы снова потерять. Чтобы я потерял их всех сразу.
Я жил волком всю жизнь. Вынашивая месть для той, которая этого не заслуживала и вот мое наказание теперь. Потерять ту, которая даже не знала, как сильно я…обожаю каждый ее волосок.
Я положил букет цветов Асе на могилу, детям положил конфеты и сел в машину к Виктору. Авто быстро сорвалось с места, а я проклинал себя за то, что не уберег девочку, которая сумела полюбить монстра.
Глава 32
Я всегда слушала свое безумное сердце. Даже в самых страшных ситуациях я прислушивалась к нему, но только не тогда. Прижимая дрожащую от холода Амели к себе, я больше не могла думать одним только сердцем.
Я мама. Я должна думать за дочь и этого мальчика, которого уже тоже считаю своим. Он мой, пусть не родной. Без разницы. Эмир родителей своих потерял, он просто ребенок, который тоже хочет тепла.
Все случается быстро и времени на раздумья у меня просто нет.
— Садись Ася, быстрее!
Виктор проводит меня к другой машине, и видя что Бес отошел к охране, я резко хватаю его за рукав пиджака.
— Стойте!
— Ну что еще?
— Сделайте так, чтобы Тимур нас не искал!
— Что сделать?
Виктор непонимающе смотрит на меня, тогда как меня всю уже трясет от происходящего.
— Сделайте, чтобы Бес не охотился за нами! Чтобы весь их род забыл о нас, словно нас и не было!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Ору на него, не давая себе и шанса на слезы.
— Ася, что ты говоришь такое? Успокойся.
— Бес отца моего убил!
— Он не знал, что Сергей не виновен. Тимур был ребенком, Ась, пойми же!
Закуривая, чеканит Виктор, но сейчас я разум свой слушаю и мне страшно. Не за себя уже, за детей.
— Нет! Мне надо спасти детей! Помогите, Виктор! Пусть забудет нас, сделайте так, чтоб Бес не искал нас, прошу!
Я сама не понимаю, что со мной случается в этот момент, какие-то дикие инстинкты выживания потомства все же берут верх над чувствами.
В голове снова и снова прокручивается, что мой отец невиновен. Он не был виновен, это все…было пустое.
Бес от ненависти хуже чем с сукой со мной обращался, а если…если он и Амели не примет, не полюбит. Ведь она моя дочь, наша.
Боже, нет. Я только-только ее обрела и просто не могу ее потерять снова. Из-за зверя. Из-за того, кто ненавидел меня, а теперь...я уже и сама не понимаю. Сердце одно говорит, а разум иное. Я запуталась и просто хочу, чтобы этот ад закончился.
Виктор отводит меня за машину. Нас не видно. И это хорошо.
— Ася, я могу понять, почему ты это делаешь, но все же, ты уверена в своем желании? А как же Тимур?
— Я хочу уберечь детей…
— Я спрашиваю один раз. Если ответишь “да”, назад пути не будет.
— Да, сто раз да!
Выпаливаю чувствуя, как дрожит голос. Так надо, так правильно, так просто необходимо! Виктор поджимает губы, но все же коротко кивает.
— Хорошо. Сейчас садишься в машину с детьми, после за поворотом быстро переседаете в другую. Водитель будет в курсе. Уезжайте сразу и будешь сидеть, как мышь, вообще не высовываться. Денег я тебе вышлю. И сними кольцо, давай его сюда.
— Зачем это?
— Все должно выглядеть по-настоящему. Так надо. Давай же!
Отдаю Виктору кольцо, как от сердца отрываю. Это же Бес мне дал сам, я бы в жизни его не выкинула, не сняла.
— Спасибо…Спасибо, Виктор!
— Давай, иди уже!
Я быстро сажусь в машину и прижимаю к себе маленькую Амели, крепко хватаю за руку Эмира. Времени думать нет, времени на ошибку тоже нет, совсем.
Авто срывается с места и сзади через стекло я вижу черные подъезжающие машины, из которых начинают выходить вооруженные до зубов люди. Это охрана Булата и они уже здесь. А если они попадут в Тимура. Боже… даже думать об этом не могу, сердце на части разрывается.
Вот что значит любить и ненавидеть одновременно. С такой силой, что убивает тебя каждую секунду.
Прижав детей к себе, я ору что есть сил водителю:
— Быстрее! Уезжайте быстрее!
Водитель набирает скорость, за поворотом мы быстро пересаживаемся, а после я слышу взрыв. Оглушительный, громкий, такой сильный, от чего Амели начинает плакать, испуганно обхватив меня руками, а Эмир затихает, оглядываясь назад.
Я же до крови закусываю губы, глотая слезы. Я знаю, что это за машина взорвалась. Та, в которой Тимур думает, мы ехали с детьми.
***
Следом за оглушительным взрывом машины я слышу звуки выстрелов, и вот тогда мне становится просто до дикости страшно. За него.
— Стойте! Дайте нам выйти! Остановите машину!
— Нельзя. Сидите тихо.
Как я не стараюсь попросить водителя остановиться, он едет дальше, увозя меня от зверя, отрывая от него на живую и без наркоза. Я же сама этого хотела, спастись от чудовища, которое там осталось. Под пулями автоматов.
Виктор. Он приказал нас довезти в сохранности и мои истерики уже никого не тревожат.
Я же вся дрожу. Тимур. На нем не было бронежилета. Он умеет обращаться с оружием, но тех людей…Боже их было так много!
Сильная. Я должна быть сильной ради детей, повторяю себе как мантру, как молитву, и не верю в нее. Не верю!
Мой палач, мой страшный демон остался в аду, а я…что я сделала?! Я его бросила. На растерзание, инсценировав собственную гибель. Чтобы прекратить ненависть, закончить это и уберечь детей.