Наталья Воронцова - Маринкина любовь
И чем красивее и недоступнее она становилась, тем сильнее шел вразнос Алексей.
Дело в конце концов дошло до того, что его уволили с работы. Теперь он промышлял разовыми заказами, но это случалось все реже, поскольку несколько раз в месяц у него были тяжелые запои. Маринка хотя и ловила себя на мысли, что ей это, в общем, все равно, она, с детства зная на собственном опыте, как обращаться с выпивающими мужчинами, терпеливо ухаживала за ним в трудные периоды, помогала выкарабкаться из затмения. Он поначалу и выкарабкивался. Но стоило ему только окончательно прийти в себя и увидеть жену, а потом получить от нее твердый отказ, как все начиналось снова.
Учителя и знакомые регулярно доверительно сообщали Маринке, что видят ее супруга в городе пьяным среди бела дня. Иногда он тоскливо бродил вокруг школы и громко звал Маринку, иногда пел солдатские песни и дебоширил в соседнем парке, иногда… Иногда приводил к ним Димку. Смирнова ждала и боялась таких мгновений. Непонятно только, где они вообще могли друг с другом встречаться — ну не в водочном же магазине! В общем, Алексей приводил его в общежитие — и начиналась Маринкина сладкая пытка. А Нехристенко точно дразнил жену, нарочно заставляя ее все чаще общаться со своим «другом», угощать его, разговаривать с ним… А она просто не в силах отказаться от этого. Хождение по самой грани было умопомрачительно опасным и влекущим. Знает муж что-то про них с Димкой или нет? Этот вопрос не давал Маринке покоя.
Их тройственные встречи в семейном общежитии всегда имели примерно один и тот же сценарий. Заваливался совершенно пьяный Алексей, который пытался сразу наброситься на Маринку с поцелуями, она торопливо уклонялась от него. После этого муж требовал еды «для себя и друга Митюхи», принимал на грудь еще порцию алкоголя и мирно засыпал. И начинались те минуты, которых Маринка ждала с каждым днем все сильнее, нестерпимее, — минуты, когда они оставались с Димкой одни.
Как в старые добрые времена им даже разговаривать было не надо (или у них уже не было общих тем для таких разговоров?). Димка садился за стол, пил чай, заботливо налитый Маринкой, и просто смотрел на нее, не отводя глаз. А она таяла от этого взгляда, растворялась в нем, улетала… Это было похоже на наркотик, на прекрасный сон, который улетучивался, когда Маринка оставалась наедине с Алексеем.
Однажды Димка задержался в их общежитии на всю ночь. Так и сидели с Маринкой, склонив друг к другу головы, держась за руки, и никто на целом свете больше не был им нужен. Только часы на полке глухо постукивали, отсчитывая минуты.
— Почему ты все время молчишь? — тихо спросила Маринка.
— А разве нужно еще что-то говорить? — искренне удивился Димка. — По-моему, и так все очень хорошо…
— Нет, не хорошо! — встрепенулась Маринка, которая вся была на нервах от этой близости. — Смотри, там спит мой муж, который, кстати, называет тебя своим другом…
— Ну и что? Разве он нам мешает? Пусть спит на здоровье, — возразил Димка, посмотрев на Алексея.
— Ну хоть что-то ты мне можешь сказать?! — Маринка вскочила с места и откинула с груди роскошные волосы. — Что я стала красивая, что нравлюсь тебе…
— Зачем?.. Ты и так все знаешь. Это засасывает как пылесос…
— Какой пылесос, Димка! Неужели ты не понимаешь, что мучаешь меня? Неужели у тебя совсем нет для меня слов?..
— Не знаю… Нет, наверно…
Димка закурил, встал и медленно обнял Маринку за плечи. Она всхлипывала. Он легко провел рукой по ее волосам, прикоснулся к талии. Маринка всем телом вздрагивала от его прикосновений и, медленно тая от его близкого тепла, склонялась к нему в объятия.
— Господи! Я так тебя чувствую… — прошептала она сквозь слезы.
Димка улыбнулся уголками губ и обнял ее крепче.
— Вот и все, мы и успокоились, — шептал он, — все хорошо…
Его губы скользнули по ее щеке, сцеловывая горячие, соленые слезинки. Маринка не сопротивлялась, наоборот — как будто подставила лицо этим мягким, ищущим губам. Димка целовал ее сначала нежно, по-дружески, потом все требовательнее, разжимая ее губы горячим языком. Она вся отдалась этим поцелуям, как будто наступил последний миг их жизни. Внутренне она перешагнула какую-то очень важную для себя черту. Димка сжимал в объятиях Маринку, руками путаясь в ее густых волосах.
Вывел Маринку из состояния прострации возмущенный хриплый голос Алексея:
— Что это тут происходит?
Она вздрогнула и отшатнулась от Димки, инстинктивно вытирая ладонью влажные, распухшие губы. Ее гость тоже вздрогнул от неожиданности, напрягся и побледнел. Обычно Алексей спал непробудно до самого утра, а тут… Как будто шпионил за ними, выжидал!
— Так-так, — продолжал между тем Нехристенко, — стоит только мужу уснуть, как жена уже с моим другом милуется. Я этого не допущу!
Пошатываясь, он приподнялся с кровати и сделал шаг в сторону Маринки, но тут же рухнул обратно на диван.
— Алеша, перестань, ты пьян. Ложись, я тебе завтра все объясню.
— А что тут объяснять? — закричал оскорбленный муж. — И так все понятно! В моем собственном доме!
По лицу Алексея градом катились пьяные слезы. Он силился дотянуться руками до обидчиков, но не мог.
— Уходи, Димка! — Маринка подтолкнула друга к выходу. — Я тут сама разберусь.
— Ты уверена? — прошептал побледневший Димка.
— Да, уходи скорее…
— Так вот ты какая! Значит, все правда, что про тебя говорят? — сказал багровый от ярости Алексей, когда они остались одни.
— Кто говорит? — холодно спросила Маринка. Она уже окончательно пришла в себя и стояла, прижавшись спиной к стене, глядя прямо в глаза мужу.
— Я все, все знаю про тебя, какая ты б…! — хрипел Алексей. — Еще со школы!
— Меня абсолютно не волнует, что ты думаешь по этому поводу. Видимо, тебе известно больше, чем мне. Тебе надо проспаться, потом поговорим.
Маринка взяла сумочку, накинула пальто и, гордо подняв голову, вышла из комнаты. Мозг работал холодно и четко. Ей самой было удивительно, как удается сохранить полное самообладание в такой ситуации. Как будто струна оборвалась внутри… Все кончено!
Несколько дней после этого эпизода Маринка не видела мужа. Она совершенно справедливо рассудила, что он должен успокоиться, прийти в себя. А после этого можно будет и поговорить. Странно, но Маринка испытала некоторое чувство облегчения, как будто прорвался застарелый нарыв и в ее длительной болезни наступил жестокий кризис. Она совершенно не паниковала. Более того, Маринка решила для себя, что сама потребует скорейшего развода. В голове теснились противоречивые мысли. Может быть, сейчас самое время снова сойтись с Димкой, построить наконец с ним вместе дом, родить детей… Как мечтали в детстве. Он ведь тоже одинок и неприкаян. Боже, как долго она гнала от себя подобные мечты и желания, а теперь они нахлынули волной и почти лишили ее разума. Невольно она снова начала строить планы, мечтать, надеяться… И все это снова было связано с ее Димкой, по-прежнему любимым и единственным…
