Сердце напополам (СИ) - Резник Юлия

– Давай, Светик, поешь. Ты ж, наверное, опять не завтракала? Вот сахар и упал. Голова кружится.

Света, закусив губу, послушно подтягивается к изголовью, чтобы было удобнее завтракать. А Батя отходит к стене, отделяясь, по традиции увеличивая дистанцию между нами… Да твою же мать! Надо что-то с этим делать. И желательно срочно.

– А кто будет, ты уже знаешь? – захожу издалека, краем глаза наблюдая за реакцией Бати.

– Нет, – Света мягко улыбается. – Рано ведь. А ты кого хочешь?

– Я? Пацана, наверное. А ты, Бать? – интересуюсь, поглаживая Светин животик. Рустам сглатывает, зачарованно наблюдая за тем, как моя рука скользит по ее телу. Ага. А ты как думал? Мы сделаем вид, что ты невидимый, да? Так хрен тебе.

И все же как интересно за ним наблюдать… На лице такая смена эмоций! От полного равнодушия (типа, я вообще тут не при делах) к болезненной заинтересованности. От выстраданной отстраненности к безбашенному желанию забить на все и позволить себе женщину, семью, счастье. От холода к невыносимому жару, полыхающему в темных глазах.

Перевожу взгляд на Свету. На ее побелевшие пальцы на чашке. Ну, давай же, старый хрен! Не тормози…

– Лучше девочка, – наконец, сипит Батя. Лицо Светы проясняется.

– Вот уж не ожидал. Почему?

– Эй! А что такого в желании иметь дочь? Я вообще-то тоже хочу девочку. У них меньше шансов встрять в неприятности, – подыгрывает Бате Света.

– Тут я мог бы с тобой поспорить, но лучше не буду. А ты, Бать? Тоже из этих аргументов исходишь?

– Нет, – отрезает Рустам, подпирая затылком стену. – Я исхожу из того, что у девочки меньше шансов стать моей точной копией.

Переглядываемся со Светой. Ну, да… Если ребенок его, то темные Батины гены свое возьмут стопудово.

– Эй, – склоняюсь над животом. – Ты кто? Давай знакомиться. Я твой папа.

Ребенок, естественно, молчит. Зато Рустам за спиной хмыкает. Коротко, но так емко. Уверен, что обошел меня с первой попытки? Да если и так – хрен с ним. У меня тоже все еще будет. Уж в этом я вообще не сомневаюсь.

Света отставляет тарелку. Чуть сползает вниз и ведет дрожащими пальцами по моим волосам. Задираю ее кофточку, чтобы было удобнее. Целую.

– Дэн…

– Что? Есть какие-то противопоказания?

– Нет, – выдыхает Света и в Батю стреляет глазками. А тот берет, дурак, и к двери шагает. Вот как ему еще сказать, как убедить, что мы в самом деле вместе? Вытаскиваю из-под Светки подушку и с силой в него швыряю.

– Какого ху… – заводится Батя и на инстинктах, прежде чем успевает себя тормознуть, делает ко мне один пружинистый шаг. Волчара.

– В правильном направлении идете, товарищ, – шиплю я. Рустам медленно моргает. Не привык к мысли, что и я могу показать ему зубы. Останавливается, сжимая кулаки. Ой, боюсь-боюсь!

– Что ты несешь, дебил? Она беременная.

– Беременная, а не больная! – поняв, что от Бати разумных действий не дождешься, обращаюсь к той, кому он ни за что не сможет отказать. – Свет, мы ж все решили, маленькая? Он остается? – гляжу в глаза, а сам пуговки у нее на брюках расстегиваю. – Да?

Не в силах ответить, наша девочка кивает и медленно-медленно, как в слоумо, тянет к Рустаму руку. А он, как я и думал, тут же тянется к ней, переплетая пальцы. Да неужели? Я, наконец, выдыхаю. Надо же… Разобрались. Почему-то именно этот момент видится мне переломным. Дальше ведь что? Дальше мы со всем разберемся. Притираться нам не нужно, мы не первый месяц вместе, а там… Мы просто все на троих разделим. Все, что нам приготовит судьба. Вон, как сладко у нас делить получается… Как будто это тысячу раз отрепетировано. Света без подсказки перемещается на середину кровати. Я укладываюсь рядом, теряя из виду Рустама в расчёте на то, что тот не станет больше тормозить, и принимаюсь осторожно ее раздевать. Не до конца. В сторону летят лишь кофточка и брюки.

– А ведь и правда изменилась, Бать… – веду пальцами по чуть припухшей груди. Он заметил, хотя с той нашей первой ночи вместе не видел ее голой, а я – нет. Надо быть внимательнее к моей… нашей девочке. Наклоняюсь, широким мазком языка лижу ту грудь, что оказывается ближе ко мне. Чуть поиграв, поднимаю глаза на перекошенную похотью морду Рустама. – Попробуешь?

Света всхлипывает, выгибаясь в спине. Будто ей достаточно просто слов, чтобы завестись до предела. Слов или предвкушения… Батя рычит натуральным образом и, отбросив к чертям сомнения, по полной включается в игру. Я ласкаю ее, он… Света тихо стонет и в беспамятстве водит пальцами по нашим склоненным к ней затылкам. О-ох, как это горячо. Ни одно мое сексуальное переживание до этого и рядом не стояло.

Отрываюсь от Светы, чтобы чуть перевести дух. Батя тоже выпускает сосок с влажным звуком. Наши взгляды встречаются. Бля-я-я… Он же совершенно невменяемый. Впрочем, я, наверное, тоже.

– Без фанатизма только, – непонятно кого предупреждаю. Рустам, соглашаясь, кивает.

– Мы нежно, Светик. Скажешь, если слишком?

Вот да. Нас трое… Втрое больше не только эмоций, но и ответственности, ведь все здорово усложнило Светкино положение. А у нас медовый месяц, а мы, наконец, дорвались… Как животные в гон, ей богу. Надо тормозить. Как-то дозировать то, что одним махом сожрать хочется. Сдерживая себя, прижимаюсь к ее губам и чуть приподнимаю, позволяя Бате снять с нее белье. Как раздеваемся сами – не помню. Перед глазами пульсируют стробоскопы. И все происходящее дальше картинками, вспышками… Р-раз – и она совсем голая. Два – я внизу, между ее ног, под прицелом Батиного горящего взгляда.

– Что? Не по понятиям? – насмешливо закатываю глаза и демонстративно медленно, вызывающе глядя на Батю, веду по одуряюще влажным розовым складкам. Что-то мне подсказывает, что Рустам никогда так не делал. На зону он загремел малолеткой, а уж там ему объяснили, что для нормального пацана западло. Я и сам не скажу, что раньше часто злоупотреблял куни. Но одно дело – какая-то телка, и совсем другое – Света. Это же кайф невозможный. Она вся вкусная… Процесс увлекает. Мысли отходят на второй план. Батя ее целует, ловит языком стоны, которые я старательно высекаю языком, и время от времени отстраняется, чтобы понаблюдать за происходящим ниже. Ой, Батя… Я тебе даже завидую. У тебя впереди столько открытий, Бать. Если, конечно, найдешь силы пересмотреть собственный взгляд на жизнь.

Света в последний раз подкидывает бедра и с тихим вскриком кончает.

– Ну что, давай, – оскаливаюсь в улыбке, – подготовил как для себя.

Если у Бати и возникает вопрос, почему я ему уступаю, он его не задает. Не считает нужным, наверное, терять время. Я откатываюсь в сторону, он укладывается между ее ног и медленно погружается. Могу только представить, как ему охрененно, ведь она еще сокращается, не пережив до конца свой кайф. И чего ему стоит сдерживаться, действуя осторожно, чтобы ей не навредить, тогда как больше всего хочется оттрахать ее по жести. Рустама не хватает надолго, но я на подхвате, так? Доделываю за Батю его работу. Старый хер не озаботился выйти, горячо, мокро и ужасно-ужасно порочно… Светка улетает быстро, а я за ней. И хоть я, кажется, весь в нее перетек, мне все равно мало. Да и Батя тоже завелся по новой, глядя на нас со Светой. Другое дело, что зря… Второй заход нам пока точно не светит. С ней надо нежнее, бережней...

Не сговариваясь, берем под контроль собственные хотелки и укладываемся по оба бока от Светы. Я сзади, получается, Рустам к ней лицом. Молчит какого-то хрена, мужлан.

– Ты как, мась? Как маленький?

– Немножко устала. Нет… Вру. Сильно устала.

– Ты поспи, – включается Батя.

– Не хочу. Ты уйдешь.

– Свет… – напрягается он.

– Молчи. Пожалуйста, молчи, а? – ластится к нему кошкой, о шею трется, а сама чуть не плачет. Батя с непонятным выражением священного ужаса на лице переводит на меня беспомощный взгляд. Дескать, и че мне делать, а, малой?

– Я говорил тебе, что Света умничка.

– Как будто я с этим спорил! – огрызается Рустам. На это мне нечего возразить. Он не спорил. Он просто тупо повторял, что нас втроем быть не может. Но это бред. И думаю, Батя уже понял, что мы неделимы. Самым последним из нас, да, но понял. Вопрос, как он теперь будет выкручиваться.