Юлия Климова - Действуй, Принцесса!
Я дернулась, но Шелаев держал крепко.
– Да, – согласилась я.
– Зачем ты это сделала?
– Неважно.
– Не скажешь?
– Нет.
Я представила, какие варианты крутятся в голове Шелаева, коротко улыбнулась и замедлила шаг – музыка затихала.
– Не останавливайся, – сказал он. – Следующий танец – тоже наш. Извини, кажется, я опять забыл тебя пригласить.
– Ничего страшного, переживу.
– Давай вернемся к нашей интересной теме, Анастасия. Так для кого ты пригласила Бриля?
– Для себя.
– Ложь – не твой конек. Хочешь, угадаю?
Если я и должна была на кого-то разозлиться, то только на себя. Нельзя быть такой слепой, глупой и самоуверенной, когда рядом бродит матерый волк.
По тону Шелаева я понимала: он не потратил даже секунды на размышления, а не влюбилась ли Настя Ланье во Льва Александровича Бриля. Он всегда умело читал мои мысли, сколько бы я ни билась, сколько бы ни сопротивлялась. И поступки мои тоже без проблем разбирал на косточки.
– Вас это совершенно не касается.
– Собственно, выбор невелик… Для Нины.
Мне захотелось оттолкнуть его и хорошенько отдубасить кулаками!
– Нет. – Я решила стойко отрицать правду до последнего вздоха.
– Тише, – просто сказал он. – Мы вполне можем заключить новую сделку.
– О чем вы говорите?
– Ты хочешь им помочь? Хорошо. Рассказывай, как ты это видишь? Каково твое желание?
– Клим, я вас очень прошу, не…
Я уже была готова умолять Шелаева не вмешиваться (плевать на гордость, лишь бы защитить Нину Филипповну!), но услышала то, что лишило меня способности нормально дышать.
– Не волнуйся, никто ничего не узнает. Даю слово. Посмотри на меня. Ну, Анастасия, смелее, что у нас нынче на кону?
Я вновь подняла голову, встретила серьезный взгляд Клима и неуверенно произнесла:
– Я думала, они потанцуют и… вероятно…
– Всего лишь танец?
– Да.
– Я устрою это.
– Невозможно, – вынесла я приговор. – Она ему откажет. Да и он не подойдет.
– Договариваемся о следующем: я делаю так, что они танцуют, а ты оставляешь кольцо у себя навсегда. Идет?
Много Шелаев просил или мало? Я опять не могла ответить на этот вопрос. Он собирался совершить невероятное, я даже приблизительно не представляла, как можно устроить это… Не представляла.
«Да или нет? Да или нет?»
Танец не позволял слишком долго размышлять. Быстро посмотрев на Бриля, а затем на Нину Филипповну, я произнесла:
– Хорошо, я согласна.
– «Я согласна», – тихо повторил Шелаев, и его мышцы напряглись еще сильнее. Я почувствовала, какими каменными стали плечи… – Из твоих уст, Анастасия, это звучит замечательно, – добавил он уже с усмешкой.
Мы остановились около края сцены, Клим прищурился, а затем, оставив меня, подошел к двадцать восьмому столику. Я не могла слышать, о чем он разговаривал с бабушкой, и не слышала, что он сказал Нине Филипповне, но тетя встала и пошла с Шелаевым к ряду ваз и цветов. Где никого не было, где не пришлось бы топтаться на месте.
Она не отказала ему. Да, Клим умел уговаривать…
«Но мы договаривались немножко не об этом, – подумала я и все же сжала кулаки на удачу. – Эй, кольцо, как ты там? Ты это видишь? Сейчас, между прочим, решается наша с тобой судьба…»
На что был готов Клим Шелаев ради того, чтобы кольцо осталось у меня, я узнала буквально через полминуты. Он был готов почти на падение…
* * *Они вальсировали плавно, красиво и профессионально. Нина Филипповна в серебристо-бюрюзовом платье была стройна и восхитительна – просто неземная. Холеная, яркая, насыщенная страстями внешность Коры меркла в сравнении с ней.
Я пропустила момент, когда Клим снял пиджак (скорее всего, он его бросил на какой-нибудь стул рядом с вазами), и теперь привыкала к его белоснежной рубашке.
Они раз пронеслись мимо Бриля… два пронеслись… три… Нет, третий раз не случился. Буквально за пару метров Клим оступился, отпустил Нину Филипповну, на несколько секунд потерял равновесие, подался вперед и схватился за левое колено. По его лицу скользнула тень боли.
«Что он делает?»
Затем Шелаев выпрямился, видимо, принес извинения моей тете и повернулся к подскочившему Брилю. Вот только я знала: врачебная помощь не требовалась – Клим вымученно улыбнулся, развел руками и что-то сказал Льву Александровичу. Взволнованная случившимся Нина Филипповна замотала головой.
Шелаев просил и ее, и Бриля закончить танец. Да! Он поступал именно так! Кто же откажет тяжелобольному?.. Не моя тетя уж точно.
– Боже… – произнесла я, проигрывая очередную битву.
Лев Александрович со сдержанной улыбкой подошел к Нине Филипповне и протянул руку. Она, помедлив, протянула свою.
Я почти почувствовала прикосновение ладоней, ощутила еле заметную шероховатость подушечек их пальцев, необыкновенная волна удовольствия пронеслась от макушки до пяток, и сердце затянуло какую-то незнакомую мне песню.
Они танцевали.
Они танцевали!
– Не может быть… – изумленно произнесла я.
– Я рад, что кольцо обрело хозяйку, – раздался за моей спиной ровный голос Шелаева. Я обернулась. – Носи его, Анастасия.
– Но этого я вам не обещала. Оно просто останется у меня, и все.
Клим подошел ближе.
– Мы как-то завтракали вместе, потом обедали, ты не хочешь теперь поужинать?
– Нет, спасибо.
Он сделал еще шаг и остановился в метре от меня.
– Боишься гнева бабушки?
– Нет, просто не хочу с вами ужинать. И больше никаких сделок между нами не будет.
– Время покажет. Как же ты похожа на свою мать, Анастасия…
Не знаю, что происходило в этот момент в мозгах Шелаева, какие там мысли скручивались в тугую пружину, а только я ощутила исходившую от него опасность. В нос влетел сигаретный дым, в горле запершило, и я сделала маленький осторожный шажок назад. Некоторое время мы смотрели друг на друга, а затем я расправила плечи и решительно направилась из зала прочь. Шелаев постоянно втягивал меня в какие-то непонятные отношения, и в глубине души я признавала свою слабость перед его умом и силой. Почему враг семьи Ланье выбрал именно меня для своей мести и игр? Этот вопрос оставался без ответа.
Обернулась я только у двери.
Шелаева уже не было.
– Я хочу домой, – произнесла я и поменяла маршрут в пользу двадцать восьмого столика, но путь преградил Павел…
– Привет, – сказал он.
– Здравствуй.
– Ты отлично выглядишь. Очень красивая.
– Спасибо.
Павел стоял, несколько ссутулившись, и смотрел на меня исподлобья. Светлые волосы растрепались, будто он много раз проводил по ним рукой, но одежда выглядела идеально – без мешковатости и ненужных складок. Высокий, с крепкими плечами и руками, он всегда производил на меня впечатление сильного человека. Однажды он даже подрался из-за меня. Но теперь я не могла думать о нем как о мужчине, которому можно довериться, который защитит, спасет. Он стал другим для меня. Совсем другим.
