Право на дочь - Чарли Маар
— Да ты...
— Я всё сказал. Завтра я приеду за вами утром. Мы вместе отвезём Асю в сад. Хочу знать обо всём, что упустил за эти годы. До мельчайших деталей. И нужно решить, как сказать ей, что я её... папа.
— Лёш... — выдираю слова из пересохшего горла.
Сама не знаю, что собираюсь сказать. Мысли не складываются в нормальные предложения. Просто каша в голове. Я не представляю, как всё будет дальше, и меня это до жути пугает.
— Мамотька? Ти где там? Мутики контились, — раздаётся тоненький голос Аси за дверью.
Я вижу, как резко меняется взгляд Борцова. Наполняется какой-то болью что ли.
Нет, я не верю про смс. Не верю, что он не знал. Не может просто такого быть. А деньги? А как же деньги, которые он мне прислал. Я потом на них новорожденной Асе вещи покупала.
Нет. Он врёт. Он снова врёт.
— Сейчас иду, зайчик. Подожди ещё минутку, хорошо?
— Холосо.
— Ты же мне душу вырвала, ты понимаешь? — качает головой Борцов, когда за дверью раздаётся топот — Ася убежала мультики смотреть. — Что угодно, Снежан, но это... Как это можно простить?
Развернувшись, мужчина направляется к лестнице, а я так и продолжаю стоять, вжавшись в дверь и наблюдая за тем, как он уходит. Почему мне так больно? Как будто мне сейчас за двоих больно. И что завтра будет? Я не представляю.
38 глава
Снежана
Звонок будильника врезается в мой мозг и бьёт по нервным окончаниям как по струнам расстроенной гитары.
Я не сплю.
Ни на одну минуту за сегодняшнюю ночь я не смогла сомкнуть глаз. Гоняла в голове события прошедших суток. Как будто перематывая старую видеоплёнку туда-сюда раз за разом.
Ася. Лёша. Его лицо в тот момент, когда он увидел её впервые. Шок в глазах Борцова, когда он понял, что это его... его ребёнок...
Боль, которая сквозила в каждой чёрточке его лица, голосе, движениях...
Такое невозможно сыграть... Ведь невозможно же?
Дрожащими пальцами тянусь к телефону и смахиваю будильник. Мои глаза горят и болят, как будто в них насыпали песка. Чувствую себя уставшей, разбитой и абсолютно выпотрошенной.
Я просто не представляю, что будет дальше. Со мной. С нами... Как я скажу Асе, что мамин начальник — её родной отец? Как я ей это всё объясню?
Асёнок думает, что её папа далеко и не может быть с ней рядом. А теперь? Что мне сказать ей теперь? Ведь оказалось, что папа всё это время был не так и далеко...
Что мне говорить, когда она спросит, почему он её не навещал?
За моей спиной раздаётся тихий скрип двери, после которого следует лёгкий топот маленьких ножек.
— А я шама плошнулась...
Растрёпанный Асёнок зевает и приподняв одеяло заползает ко мне в постель.
Прижимаю к себе мягкое тёплое тельце своей дочери. Утыкаюсь лицом в светлые волосики и втягиваю в себя её запах.
Не представляю своей жизни без неё. Это как часть моего тела, без которой я не смогла бы функционировать. Кусок сердца. Нет. Это всё моё сердце целиком. Вырви его и меня больше не будет.
И когда я думаю об этом, мне становится так невыносимо больно, что от этой боли хочется согнуться пополам.
Потому что... а вдруг Борцов сказал правду? Что если он действительно не отправлял мне то смс? Что если он правда не посылал меня на аборт?
Получается, всё это время он жил, не зная о том, что где-то рядом растёт его ребёнок. Получается, что... получается, что я собственными руками лишила его отцовства, а у своей дочери забрала шанс иметь папу...
Пускай даже это всё равно была бы не полноценная семья. Я знаю, что Борцов в действительности никогда меня не любил. Что он обманул меня четыре года назад, использовал. Это всё неважно. Ведь речь сейчас не о нас. Не о нём, и не обо мне. Речь только об Асе.
Ради неё я была бы согласна впустить этого мужчину в нашу жизнь. Я бы никогда не стала противиться Асиному общению с папой, если бы знала, что ему это на самом деле нужно.
Потому что прекрасно знаю, какого это — лишится отца.
И меньше всего на свете я хотела, чтобы моё ребёнок повторил мою судьбу...
Телефон под моими пальцами вибрирует, сигнализируя о новом смс. Перевожу взгляд на экран и сердце, спотыкаясь, переходит на галоп.
Сообщение от Борцова.
“Подъеду через пол часа”
По коже током бьёт паника и дыхание ускоряется.
— Кто тебе напишал? —голова Асёнка выныривает из-под одеяла, и дочка любопытными глазки вопросительно шарит по моему лицу.
— Никто, малыш. Это... мамин начальник.
— Котолый вчела вечелом плиходил?
— Да, зайка.
— Лугается? — маленькие бровки хмуро ползут вниз.
— Нет, котёнок. Не ругается. Он... хочет за нами сегодня заехать, чтобы... чтобы маме не надо было тратить деньги на метро. Ты не против?
— Не плотив, — Асёнок безразлично пожимает плечами.
— Тогда вставай скорей, одевайся и беги чистить зубы.
Целую Асю в лохматую макушку и слежу за тем, как малышка нехотя вылезает из кровати и медленно плетётся в сторону ванной комнаты.
С трудом заставляю себя принять вертикальное положение. От нервов и недосыпа меня знобит. В голове полнейшая неразбериха и тысячи вопросов, на которые я не могу получить ответ.
Ведь кто-то же написал мне то проклятое смс. Я же его не выдумала!
Не надо мне было его удалять! Сейчас я могла бы тыкнуть им Борцову в морду!
Вскакиваю с кровати и в два шага дохожу до шкафа с одеждой. Чувствую, как от этих мыслей во мне по капле начинает нарастать злость на этого мужчину.
Что бы там ни было, он не имеет права обвинять меня во всем!
Сообщение было! Деньги на аборт были! Я больше не позволю этому человеку запудрить мне мозги, как он сделал это четыре года назад.
Я тогда тоже ему как последняя дура поверила. Ведь тогда всё тоже выглядело очень правдоподобно. Борцов умеет быть убедительным когда хочет. Наверно, всем своим бабам так мозги запудривает...
В памяти тут же мелькает яркий красный маникюр и тёмные миндалевидные глаза новой секретарши. И мои нервные окончания передёргивает от раздражения.
Не потому, что я его ревную. Нет. А потому что эта сволочь
