Ее вишенка - Пенелопа Блум
Он наклонил голову, глаза весело поблескивали.
– Если бы кто-нибудь сказал мне, что меня заставят быть шелковым, заехав вишенкой в морду, я бы подписался на все это еще быстрее! И да, могу приложить некоторые усилия, только действительно потребуется меньше одежды. Можно вообще без нее обойтись. Для начала – поза Скорпиона.
– И что это такое?
– Пока не попробуешь, извинением не считается.
– Согласна на поцелуй!
– Не откажусь… – Уильям наклонился и поцеловал меня.
От него всегда так вкусно пахло! Первое, что я отметила после его нежного прикосновения к моим губам, – каким родным стал для меня его запах.
Находясь рядом с ним, я чувствовала – мне здесь и место! Я забыла, что могу потерять пекарню, что никуда не делся Нэйтан, что Зои снова может сделать какую-нибудь гадость… Какая ерунда, главное – Уильям рядом!
Скажете, сентиментальная чепуха? Наверное. Но я никогда не была сентиментальна, и мне нравилось, что он заставил меня это почувствовать.
Мы целовались. Солнце припекало, над нами шелестели листья. Я старалась не думать о том, что возможно, сейчас у окон, выходящих на улицу, торчит половина обитателей интерната. Устроить такое вполне было бы в характере Бабули! И эта картина никак не выходила у меня из головы.
Глава 14
Уильям
Мы с Хейли решили остаться за городом еще на денек. Потом еще на денек и еще. Она все говорила о каком-то конкурсе, в котором через два дня должна участвовать ее пекарня, и я пообещал, что помогу с поездкой – Хейли собиралась много чего взять с собой на этот конкурс. Я снял небольшой номер в отеле в окрестностях того городка, где жила ее свирепая Бабуля. Это была приятная смена обстановки; я даже не подозревал, как здорово иногда отвлечься от дел и просто подышать свежим воздухом.
Мы шли вдоль небольшого ручья. Неторопливо журчала вода, щебетали птицы, сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи. Такая идиллия, такой лубок, аж тошно. Но Хейли нравилось, и я не возражал.
– Смотри-ка – наконец у нас нормальное свидание. Как у нормальных людей, – сказал я.
Мы держались за руки, как подростки.
– Говори за себя. Я-то нормальная, а вот ты у нас псих.
– Пфф! У меня всего-то одно небольшое расстройство. Чтобы быть психом, нужно иметь по крайней мере парочку проблем. И кстати, когда ты последний раз видела, что я что-нибудь крал?
– Хм, начнем по порядку – с того момента, как ты заявился в интернат. Стакан попкорна. Пульт из отеля – в первую же ночь! Мои трусики. Последний бублик у того пожилого джентльмена за завтраком в отеле…
– Да у него же зубов не было! Что бы он с ним делал – в чай бы макал?
– Откуда ты знаешь, может, у него в столе лежит вставная челюсть.
Я усмехнулся:
– По правде, я сначала взял бублик, а потом уже увидел, что у него нет зубов.
– Вот видишь! Ты просто безжалостное животное!
– А вот это неправда. Ни одно животное не сделало бы это так изысканно. Никогда!
– У тебя странные понятия об изысканности.
– Не понятия. Талант.
Хейли улыбалась. Ей все чертовски шло – улыбаться, хмуриться, сердиться… На ней была футболка, которую мы прикупили в придорожном кафе, и спортивные шорты. Мы оба не собирались ехать за город надолго, а ближайшие магазины нормальной одежды были далеко. Я сразу вцепился в эту футболку, и в конце концов мы ее купили ее, я настоял. Мне ужасно понравилась надпись: «Сиськи для сексуального водилы!» – ну правда же, смешно? У меня тоже была обновка, с призывом «Не держи в себе!» и изображением мусоровоза. Мне обе футболки казались восхитительными; Хейли не разделяла моего восторга, однако надела свою. Видимо, решила сделать мне приятное.
Что в платье, что в футболке она выглядела так соблазнительно, что я постоянно боролся с желанием притиснуть ее где-нибудь… и… и так далее.
Хейли облизнула губы.
– Не сомневаюсь, ты очень талантлив. По большей части это проявляется почему-то в темноте.
– Разве секс хорош только в темноте? Или днем надо надевать пакет на голову?
– Вот спорщик! Тебе говорили, что ты зануда?
– Говорили.
Я взял ее за руку, подвел к дереву, осторожно прислонил к стволу. Здесь мы, похоже, находились в относительном уединении. Наш коттедж был где-то в полумиле отсюда, слева – лесистые холмы, справа – долина, разрезанная ручьем. Вряд ли кто-то из жителей городка придет сюда побродить, разве что какой-нибудь охотник по ошибке примет нас за спаривающихся животных. Да и черт с ним… Жизнь полна риска!
Прижав одной рукой оба ее запястья к стволу над головой, другой я задрал ей футболку и наклонился поцеловать животик.
– Эй! – засмеялась Хайли. – Слишком светло! Я же сказала – твои таланты лучше всего проявляются в темноте.
– Сказала. Ну так ты ошибаешься, и я это сейчас докажу. Сама напросилась!
– Варвар!
Я зарычал.
– Варвар зубами стащил бы с тебя одежду. А я цивилизованный человек!
– Ладно, будь варваром…
Ее голос изменился, стал густым, тяжелым. И мой член встал по стойке «смирно», как дисциплинированный солдат. Эти войска находились в полной боевой готовности с тех самых пор, как на спасательной шлюпке Хейли подарила мне свою вишенку. Один ее мимолетный взгляд – и у меня тут же все дыбом. Даже старшекласснику, что подглядывает за девочками в раздевалке, было бы стыдно за меня.
– А, жаждешь разврата? Обожаю тебя…
Черт, вот ведь вырвалось…
Мы оба замерли от неожиданности. Упс. Что-то я увлекся. На грани фола.
– А если нет?
Я нервно сглотнул. У меня-то богатый опыт, и я часто не придавал значения словам, но не стоит так вести себя с Хейли. С ней все было всерьез, по-настоящему. И меньше всего на свете мне бы хотелось облажаться.
– Ты же знаешь, что все равно – обожаю!
Она медленно улыбнулась, пожевала уголок нижней губы.
– Пожалуй, я тоже кое-что к тебе чувствую…
– А поточнее?
– Я… я тоже люблю тебя!
Теплая волна поднялась вдруг в моей груди. Да что это со мной, я же не кисейная барышня!.. Хотя мне никогда и в голову не приходило сомневаться в собственной мужественности. Но сейчас… да черт, совершенно не
