Татьяна Тронина - Песчаный рай
– Руслан просил, – облизнув губы, прошептала Дина. Щурясь, она глядела в сторону. Там, вдали, поднималось белое солнце. И белесое облачко пыли неслось над дорогой – оно становилось все ближе, ближе. Руслан. Это муж. Едет домой.
– Тогда беги обратно к своему гонщику. Прямо сейчас, слышишь? Руслан – мой и только мой. Я больше не могу его ждать… А ты уходи и не возвращайся. Нет, надо же… – Лиля схватилась за голову, обратила лицо вверх. – Господи, ты ведь так все хорошо придумал! Послал этой дуре Раевского, он в нее влюбился, она в него влюбилась, шуры-муры между ними…
«Шуры-муры, – отстраненно подумала Дина. – Но как теперь вернуться к Никите? Все, это уже невозможно. Вообще, невозможно быть счастливой, невозможно. Как-то так получается, что теряешь все, что у тебя было, – ребенка, любовь к мужу, скрипку…»
Дина спустилась с крыльца. Побрела через двор. Куда она идет теперь, женщина не знала. Какая разница. Просто идет себе, и все. В никуда. Не оставаться же там, где была Лиля.
Дина уже собиралась выйти со двора на улицу, но в этот момент из-за ворот навстречу ей шагнул Руслан – весь в дорожной пыли, разгоряченный. Он бросил машину на дороге.
– Успел, – схватил он жену за плечи. – Я мчался, как этот… Хорошо, что не машина – зверь. Хотел тебя застать. Это кто? – Муж поднял голову, заметил Лилю на крыльце и помрачнел. – А она что тут делает?
– За тобой пришла.
– Черт. Черт… – сквозь зубы выругался Руслан. – Что она тебе сказала?
– Правду, – Дина осторожно попыталась высвободиться из рук мужа.
– Какую правду?
– Что Ариша – твоя дочь.
Некоторое время Руслан молчал, потом заорал, повернувшись к Лиле:
– Дура! Зачем ты это сделала?..
– Затем, что дальше так жить нельзя! – Лиля сбежала с крыльца навстречу Руслану. – Пусть знает. Скоро все об этом узнают. Я же не могу ребенку рот заткнуть. Аришка и так поздно начала говорить, скажи спасибо!
– Спасибо. Спасибо тебе, дорогая! – Руслан театрально поклонился. Потом повернулся к жене: – Дина, я сейчас все объясню.
– Не надо. Пожалуйста, не надо. Я не ревную тебя. – Она предупредительно помахала ладонью. – Оставайся с Лилей.
– Дина!
– Я не ревную, – повторила Дина. – Мне только одно больно. Мне только одно больно, знаешь. Ты отказал мне в ребенке, а сам… – Она не договорила, чувствуя, как сжимается сердце от невыносимой обиды.
– Дина, я все объясню! – зарычал Руслан.
– Но что тут еще объяснять? – решительно вклинилась в их разговор Лиля. – Есть Аришка, и ее обратно не засунешь. Аришке нужен отец. Какие еще разговоры, зачем?..
– Я тебе алименты и без этого плачу! Ты не внакладе!
– Этого мало.
– А, ты хочешь мою душу еще заполучить… – Лицо Руслана, и без того покрытое слоем пыли, стало совсем белым. Он повернулся к жене: – Дина… Не слушай ее. Я люблю только тебя. Мне нужна только ты.
Дина попыталась отмахнуться от него, отвернуться, но Руслан не дал, вновь схватил ее за плечи и сказал голосом хриплым, страшным, чужим:
– Дина. Мне плевать на Аришку. У меня была только одна дочь – Марьяша. Только ее люблю и помню. Я… позволил родиться Аришке – но от безнадежности. Из серии – чтобы было. Ты же понимаешь, я мужчина, я не могу совсем без детей. Аришка – лишь для того, чтобы сердце было спокойно. А на самом деле я только Марьяшу любил. Ты даже не представляешь, как мне было больно, когда все это случилось с нашей доченькой, Дина…
Дина с изумлением увидела на его запыленном лице, под глазами две вертикальных борозды. Руслан плакал?
Но и с Лилей творилось что-то не менее странное.
– Что? – сдавленным голосом просипела Лиля. – Тигр, ты… ты поэтому, да? Рожай, рожай – сказал тогда… А на самом деле…
Девушка не могла говорить, только сипела – словно горло ее было сжато невидимой рукой.
– Уходи, – бросил Руслан, не глядя на Лилю. Он смотрел только на Дину. – Уходи, Лиля. Вон из моего дома.
Лиля метнулась со двора.
Руслан с Диной остались одни.
– Дина. Ты видишь, я ради тебя на все готов. Я только что от Ариши отказался.
Дина вернулась к крыльцу, села на ступеньки. «Значит, вся моя жизнь была ложью. Я думала одно, а на деле происходило другое. Но почему? Если бы я знала о Лиле раньше… О Лиле и Арише! А она, Лиля? – Дина вдруг вспомнила, как демонстративно ласкала свою дочь Лиля тогда, в больнице, как насмешливо, вызывающе косилась при этом на Дину. – Ведь она дразнила меня, получается!»
Руслан сел на ступеньку рядом с женой, обнял ее за плечи.
– Дина, не пытайся меня понять. Это мир мужчин. Так надо было. Пусть Аришка родилась… Зато я выполнил свою мужскую миссию и теперь спокойно могу думать только о тебе.
– Но Лиля…
– Не люблю я Лилю, она стерва та еще, – с досадой перебил Руслан.
– Но ты к ней ходил. Столько лет ты к ней ходил…
– Это из-за дочери!
– То есть между тобой и Лилей ничего не было, ты хочешь сказать? Ты ходил к Лиле повидаться с девочкой, а к самой Лиле ты даже не прикасался во время этих свиданий?
– Прикасался, не прикасался… О, я так и знал, что ты ревновать начнешь, – со злостью произнес Руслан. – Я так и знал, что ты вот именно к этому все сведешь. Ревность! Дина, это мужской мир, ты все равно не в силах его понять. Думай только о главном. О том, что я люблю тебя, что я не собираюсь тебя бросать. Я тебе простил твоего гонщика? Простил. И ты мне Лильку прости. В конце концов, идеальных мужей не бывает…
Дина, облизывая пересохшие губы, смотрела в пространство перед собой. Потом сказала:
– А с чего ты взял, что я тебя ревную? Я тебя не ревную. Мне все равно… – Она встала.
– Ты куда?
– В больницу. Я обещала Фиделю, что выйду сегодня.
– Никуда ты не пойдешь, – Руслан дернул ее за руку, заставил сесть рядом. – К черту эту твою работу, от нее одни проблемы. Будешь дома сидеть. Я потому так мчался сейчас, чтобы именно это тебе сказать.
* * *У Лили в голове, точно заезженная пластинка, крутилась одна фраза. Та самая, которую Руслан сказал своей жене: «Я люблю тебя. Мне нужна только ты».
– Он ее любит. Ему одна она нужна… – бормотала женщина себе под нос. – Сволочь, скотина, негодяй. Сволочь, как он мог!
А потом Руслан (он, ее обожаемый Тигр!) заявил прямо в глаза Лиле, что ни в грош ее не ставит. Ни ее, ни Аришку. Аришку, родную дочь…
От подобной несправедливости, от невероятности произошедшего Лилю буквально мороз по коже пробирал. Хотя было градусов тридцать пять – сорок, не меньше…
Но самую страшную правду Лиля боялась впустить в свою душу – боялась поверить в нее, гнала прочь. Но разве уже забудешь? Вот они, слова Руслана, опять же обращенные не к Лиле, а к Дине: «Мне плевать на Аришку. У меня была только одна дочь – Марьяша. Только ее люблю и помню. Я… позволил родиться Аришке – но от безнадежности. Из серии – чтобы было. А на самом деле я только Марьяшу любил. Ты даже не представляешь, как мне было больно, когда все это случилось с нашей доченькой, Дина…»
