(не) Отец моего сына - Эмилия Марр
– Так вот, его проигнорировал наш основной на данный момент инвестор, который должен был уже неделю назад перевести на счет фирмы деньги на начало стройки утвержденного еще при Вове проекта. Как ты понимаешь, этого не произошло.
В шоке поворачиваюсь к нему. Это что же получается, в фирме финансовые трудности?
– И теперь у нас острая нехватка в бюджете, – продолжает свою речь Андрей. – До меня дошли слухи, что наши конкуренты стали его отговаривать от инвестирования в нашу организацию, и основная их причина – это я и ты. Наша неопытность в ведении бизнеса, – и, чуть тише и откашливаясь, добавляет, – и наши конфликты в отношениях. Не знаю, кто крыса, но кто-то донес об этом конкурентам. Короче, наш план теперь таков, – решительно заявляет Андрей, глядя на меня, – мы с тобой едем в Исландию. От моих источников известно, что он сейчас там с женой. Встретимся с ними, поговорим и уговорим не прекращать инвестирование проекта. К нам чуть позже присоединится и Эрик. Мы должны доказать, что сможем воплотить в жизнь последний проект, который утвердил брат.
Последние слова Андрей говорит с некоторой грустью в голосе, отвернувшись к окну, однако решимость в нем не угасает. Он действительно настроен пойти до конца.
– Хорошо, – отвечаю ему тихо, – Никиту возьмем с собой?
После произошедших потрясений мне боязно за сына всегда. Поэтому оставлять его на несколько дней кажется для меня чудовищно невыносимым, но в то же время как представлю: перелеты, длительные поездки в машине до аэропорта и после него до гостиницы… и становится страшно, как двухлетний ребенок это все вынесет, как он перенесёт дорогу и какой будет у него акклиматизация в чужой стране.
– Я думал об это, – вновь повернулся ко мне Андрей, – Никитку мы, конечно, можем с собой взять, – после наших злоключений Андрей стал с племянником ближе и даже называет его как-то по-душевному, что мне очень приятно, – но Исландия – страна холодная, как ребенок в таких климатических условиях будет себя чувствовать – не известно. Да и няня у него – женщина не молодая.
К тому же, думаю, наша поездка займет от силы три дня. Я укреплю охрану в доме, если ты переживаешь за это. Плюс водитель остается, чтобы присмотреть за нуждами домочадцев. С Татьяной Викторовной только надо договориться и вновь оставить ее на круглосуточное нахождение рядом с ребенком.
Да, он прав. Сына везти не стоит сейчас никуда.
– Ну, что решишь? Поедешь со мной?
Я согласилась. Захотелось мне. И хоть я перед Жанной чуть позже оправдывалась тем, что будущее фирмы, которая достанется Никуше, под угрозой и мы должны ее спасти, в глубине души я знала, что сама этого хочу. Вот так, ни с того ни с сего, мне захотелось поехать с Андреем по делам фирмы.
Возможно, сыграл момент, что ранее Вова меня никак не допускал к бизнесу, на мне были лишь организация ужина раз в год в нашем доме и пара выходов на барбекю к его друзьям.
А тут Андрей предложил вместе попробовать решить важную проблему, доверился мне. И было еще кое-что, что заставило меня согласиться.
Не знаю, как описать то, что я увидела в его глазах. Надежда, смешанная с желанием… Я сама буквально растаяла. Он действительно хотел, чтобы я составила ему компанию! Он тоже хотел поехать со мной.
– Мы полетим на частном самолете Эрика, – оповещает меня Андрей, когда мы уже прибыли в аэропорт, – он одолжил нам его. Я взял все нужные документы. Пока будем лететь, тебе нужно войти в курс дела. Перед инвестором ты должна блистать умом и знать, о чем мы говорим. Мы должны приложить усилия, Алена. Обещаю, постараюсь тебя больше не тревожить по делам фирмы, но сейчас ты должна мне помочь.
И вот как ему объяснить, что я только за, чтобы меня тревожили, как он высказался! Эти почти три года декрета совсем на меня плохо повлияли, я деградирую. Мне, наоборот, нужна встряска!
Весь полет мы изучали документы нового проекта. Андрей и я искали самые выгодные для нас пункты, чтобы оперировать ими, если вдруг инвестор начнет валить все с желанием отвязаться. И мне даже показалось, что мы с ним действительно одна команда, которая усиленно работает над общим делом.
По мере прочтения проекта у меня возникало огромное количество вопросов, и, если я стеснялась их произносить вслух, Андрей как-то это понимал и продолжал с энтузиазмом мне объяснять все, что только что казалось мне непомерно сложным.
Последним проектом Вовы оказался онкологический центр, где предполагались также спальные номера для родственников больных.
Сразу перед глазами пронеслось воспоминание о том, когда и как я узнала о заболевании мужа.
Владимир скрывал все до последнего, лишь когда стало невыносимо больно, а лекарства он не успел принять, я стала свидетелем его болезни.
Он с шумом упал в столовой, когда я вернулась в дом за забытой вещью. Это было как в кошмарном сне. Его побелевшее лицо, холодные руки и закрытые глаза. Он не пришел в себя даже после приезда скорой, и только в больнице его сознание вернулось.
Неоперабельная опухоль мозга. Диагноз Вовы прозвучал как приговор. Он скрывал болезнь не только от брата, но и от меня. И порой закрадывается мысль в голову: а считал ли Вова меня вообще своей женой, своей семьей?
В день выписки мы с Вовой жутко поссорились, мне даже кажется, что это, наверное, была первая столь сильная ссора между нами. Он отказался звать Андрея домой, тогда как я настаивала.
Это его единственный родной человек, как можно стоять на своем в таком вопросе, чтобы брат был вдалеке, в такие дни?! Да если бы у меня хоть кто-то был в этом мире… хоть одна родная душа…
После последнего приступа Вова прожил еще месяца два, а потом его не стало.
Тогда я даже не догадывалась, что он более полугода назад написал завещание и оформил все так, чтобы ни один юрист не смог его оспорить. Получается, он знал о своей болезни, как минимум пол года.
Возвращаюсь в настоящее, мы летим на встречу с инвестором, чтобы воплотить в жизнь последний проект, над которым трудился муж.
– Ты узнала, где именно он будет? – Андрей разговаривает по телефону с кем-то.
Мы уже прибыли в аэропорт и готовимся пройти паспортный контроль. И хотя нас, как ВИП-гостей, прилетевших на частном самолете, сопровождает специальный человек в аэропорту, Андрей никому не доверяет и поэтому обвешан сумками с ноутбуком, документами
