Пошел к черту! - Ксения Громова
— Я хочу уехать отсюда… — прошептала я. Уехать и больше никогда не возвращаться. Просто уехать и все забыть.
— И даже Севу? — Соня отстранилась от меня и заглянула мне в глаза.
Я вытерла слезы и покачала головой.
— Нет, только с ним. Без него никуда не хочу. Только с ним чувствую себя в безопасности.
Соня улыбнулась.
— Поговори с ним. Он на все готов ради тебя.
Теперь и я тоже улыбалась. Мне было приятно.
— Точно?
— Точно-точно. Я видела, как он на тебя смотрит. Ты очень ему дорога.
Эти слова были светлым лучиком в моем непроглядном темном царстве. И действительно грели сердце. Мне было важно, что среди этой черной полосы у меня был один-единственный человек, который был горой стать, чтобы сделать все ради меня. Он защищал меня. Он всегда выбирал меня.
И теперь я точно была настроена на переезд. Не знаю, получится ли найти мать… Но она меня тянула на дно.
А я хотела лететь к свету.
19
Я приняла душ и действительно стала чувствовать себя лучше. Соня сказала, что вода исцеляет. Если сначала я отнеслась к этому скептически, то после теплого душа действительно немного почувствовала себя лучше. Конечно, все проблемы и страхи не исчезли, но душевно я немного успокоилась.
Я аккуратно сложила платье, которое подарил мне Сева. Я буду беречь его. Это память о том хорошем, что было между нами. Я уверена, что дальше только лучше будет. Иначе же быть не может.
Я обожаю фильм «Ворон». Он чем-то напоминал мне мою жизнь. Наверное, такой же угнетающей атмосферой. А еще мне отлично запомнилась одна фраза: «Дождь не может идти вечно». Ведь это так и было. После ночи всегда будет рассвет. И за черной полосой всегда идет белая. Вопрос только в том, на сколько это все затянется.
Я переоделась в вещи, которые так любезно выдала мне. Шорты и футболка были из мягкой ткани. Я вновь почувствовала себя человеком. Как мало для счастья надо! Одежда, душ и еда. И спокойствие. Все.
Я зашла на кухню и увидела Соню, которая крутилась вокруг стола. На подоконнике стоял ноутбук, из динамика которого доносилась музыка.
— О, сейчас разогреется еда и пообедаем.
— Угу, — я уселась за стол и стала осматриваться. Очень уютно дома у Назара.
Соня отложила ложку и вдруг резко развернулась. Впервые за долгое время я увидела улыбку на ее лице.
— О, моя любимая песня! — она подошла к ноутбуку, — Ксюш, ты не против, если я добавлю звук?
Я замахала на нее руками.
— Конечно, добавляй.
Соня улыбнулась еще ярче и добавила громкость. Из динамика полилась знакомая мелодия. Если честно, то эта песня всегда вызывала у меня слезы. Ведь какой пронзительный текст был у нее!
Соня вышла в центр кухни и закружилась на месте, начиная подпевать:
— Там, где играет круглый год музыка молодых ветров. Я улечу за горизонт. Там, где мне рады и без слов, все понимают мой настрой! Я направляюсь вновь домой!
Девушка была гибкой и очень пластичной. Ее голос мелодично ласкал мой слух. Я прям заслушалась и засмотрелась на нее.
— Вспоминаю я детские места, где с тобой мы — по дворам от дождя! Вспоминаю я, вспоминаю я! Вспоминаю я тебя!
Песня была такой красивой и ритмичной, что я не удержалась и начала постукивать ногой в ритм.
— Ксюша, давай танцевать! — Соня схватила меня за руку и вытащила в центр кухни. Обычно я такое не любила, но сейчас грех было отказываться. Мне вновь хотелось почувствовать себя беззаботной девчонкой. Поэтому я закрыла глаза и запела, отдаваясь танцу:
— Там все знакомо, и всегда там на распашку вновь душа. Это — мой дом, моя волна!
Я с каждым поворотом, с каждым словом, мне становилось легче. Я словно обрела крылья и была готова взлететь. Эта песня воодушевила меня.
— Там моя мама молода вечно сияет солнцу в такт, запоминаю каждый шаг! — на этих словах на глаза навернулись слезы, но я упорно жмурилась, не позволяя им пролиться. Нет, я не буду из-за нее плакать. Не хочу портить такой замечательный момент.
Я обязательно найду маму, мы поговорим, и я уеду. Я больше не буду умолять, уговаривать, пытаться достучаться до нее. Я понимаю, что она — моя мама. Что я не должна быть такой равнодушной. Но как иначе? В свое время я уже настрадалась. Но я забыла, что мать — она, а не я. Это она должна нести ответственность за меня. А не я за нее. Это она должна переживать за меня, думать обо мне. А не трусливо сбегать из дома. И как бы горько мне не было, я была уверена, что мама где-то выпивала. Ведь я больше не могла найти объяснения такому поведению. Она понимала, что дома ей выпить не дадут. Если мое мнение она могла засунуть в одно место, да куда поглубже, то Севу она точно боялась. После того случая, когда она напилась после похорон, она хоть и была приветлива с ним, то я точно была уверена, что она опасалась его. Поэтому и сбежала. Чтобы потыкать своим низменным потребностям. Чтобы выпить.
И, знаете, что было обиднее всего было? Что все-таки ее держало от бутылки? Не я. Ее единственная дочь. Ведь мы, правда, одни друг у друга. Мы должны были держаться друг за друга. Цепляться. Мы должны были жить ради нашей маленькой семьи! Но ей было все равно. Ей было плевать. На меня. И даже на собственную жизнь.
Ладно, пусть ей было не до меня. Но как же собственное здоровье?! Как же собственная жизнь?! Ведь у мамы была достойная жизнь, хорошая работа, отличный заработок. И куда все делось? Алкоголь — один из самых страшных оружий. Самый страшный, даже можно сказать.
Мама держалась пять лет. Держалась не ради себя. Держалась не ради меня. А ради Саши. И осознание было очень болезненным. Очень.
Она в очередной раз это доказала. Но я не считала ее предательницей. И я ее прощала. Не знаю, было ли нужно ей мое прощение… Но я действительно ее прощала. Под последние аккорды я ее прощала. Я больше не буду думать об этом. Я отпускаю прошлое. Иначе оно поглотит меня.
