В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

— Ева, мне нужен адрес, — требовательно сказал демон в трубку.

— Я скину тебе фотографию, хорошо?

— Оу, да ты рискуешь, детка, — тон Вишневского вернулся в прежнее русло, теперь он со мной заигрывал, а не успокаивал. Хотя в какой-то степени я была ему благодарна, ведь только так забывала о недостатках, рядом с Яном я всегда ощущала себя совершенно обычной.

Вместо ответа, я сбросила вызов и сделала пару фотографий местности. Не знаю почему, но я была уверена, Вишневский найдет меня, несмотря на ту ненависть, что между нами кипела. Хотя может это не ненависть… может это, имеет другое название?..

Прошло почти десять минут, после отправления сообщения. Я сжимала телефон, смотря по сторонам и замечая, как начинает темнеть. Людей становилось меньше, а ветерок уже нагло проскальзывал под одежду и легкий плащ, в котором я вышла на прогулку. Хорошо еще джинсы надела, а не юбку, иначе точно бы замерзла. А потом вдали, среди незнакомых прохожих, я увидела Яна. Он бежал, останавливаясь в центре узкой тропинки. Заметив меня, демон махнул рукой, и его губ коснулась улыбка, до боли знакомая, и некогда любимая улыбка.

— Как ты здесь вообще очутилась? — спросил Вишневский, подойдя к лавочке, на которой я до сих пор сидела.

— Не знаю, наши далеко?

— Ну да, я на такси доехал. Ладно, вставай, пошли!

И я встала, выдыхая с облегчением. Наверное, так чувствуют себя потерявшиеся дети, когда среди незнакомцев замечают того самого. Они начинают улыбаться, может даже плакать. Это чувство не радости, а значимости. В этот момент ты отчетливо понимаешь, что кому-то нужен, ты не один в этом мире, ты никогда не потеряешься. Идя следом за Яном, и разглядывая его широкую спину, я чувствовала себя именно так: маленьким ребенком. Мне всегда хотелось, чтобы меня нашли, чтобы он меня нашел. Но в итоге мы стали врагами.

— Ян, — позвала я его, поравнявшись. — А нам точно туда?

— Почему нет?

— Я пришла с другой стороны.

— Здесь тоже есть… Ева, — демон позвал меня, но я уже не слышала его голоса: смотрела вверх, наблюдая, как над головой зажигаются маленькие лампочки, создавая целое покрывало из огоньков. Узкая улочка в один момент превратилась в ночное небо со звездами, от которых захватывал дух.

— Где мы? — спросила, вдыхая сладкий запах карамели и попкорна, парящий в воздухе. Вдоль стен расположились фудкоры с разными вкусностями, чуть дальше стоял дедушка, играя на музыкальной шкатулке мелодии из детства. Возле лавочек разгуливали актеры, изображая барынь и князей, с которыми фотографировались отдыхающие.

— Проспект Золотых огней. Отсюда до нашей гостиницы недалеко.

— Красиво! — с улыбкой выдала я, радуясь, словно маленький ребенок, который получил в подарок самую вкусную конфету в мире.

— Пошли, — скомандовал Ян. Я не ответила, и никак не среагировала, тогда демон в конец обнаглел — схватил меня за руку, переплетая наши пальцы. Сердце пропустило удар, когда его ладонь коснулась моей, я чуть не задохнулась, от нахлынувших чувств. Дернулась, скорее интуитивно, чем от большого желания, но Ян не отпустил, наоборот еще сильней сжал мою руку.

Я посмотрела на него, а он на меня. Время замерло, шум вокруг испарился, только ритмы моего разъяренного сердца раздавались эхом в голове. Мы не сводили друг с друга глаз. Безумие. Другом словом я не могла назвать то, что творилось порой, между нами. Прострел в легкие, разрыв каждой клетки, потеря контроля и непреодолимое желание — я вдруг испытала целый спектр эмоций, смотря в чернильные глаза Яна. Мне захотелось поддаться вперед, и обнять его, прижаться к нему, вдохнуть знакомый запах, запустить пальцы в темно-ореховые пряди, крепко сжать их и пройтись ноготками по коже.

— Ч-что ты делаешь? — взяв себя в руки, спросила я, силой переводя взгляд на наши скрепленные ладони.

— А ты? — спросил он, демонстрируя свою обаятельную белозубую улыбку. В ней было все: от игривости и ярких желаний, до молниеносной победы.

— Пытаюсь вырвать руку вообще-то, — сказала я, предприняв еще одну неудачную попытку.

— Или намекаешь на то, чтобы я тебя поцеловал, — всего одна фраза, а из меня словно весь кислород выбили, да и почву под ногами тоже.

— В твоих влажных мечтах, — произнесла, часто моргая, и с трудом отворачиваясь. Божечки! Дай мне сил не убить этого человека, и не поддаться на его очередную игру.

— Поправочка, в наших, — заявил он Ян, не скрывая улыбки.

— В твоих, Ян, в твоих! И вообще! Отпусти меня, я яблоко в карамели хочу! — прикрикнула, поднимая наши руки.

— Ну, ради яблока, — усмехнулся Вишневский, в этот раз все-таки отпуская меня.

Глава 28

Ян

Ладно, я как дурак примчался к Еве, потому что никогда не считал себя сволочью. Не больше. С другой стороны, мне нравилось злить ее, смущать и просто находиться рядом. В эти дни я мог позволить себе то, что было под запретом: наконец, снять замок с сердца и желаний.

И даже сейчас, оказалось, взять ее за руку невероятно легко. Смотреть в бескрайне каре-зеленые глаза, быть ее эпицентром, я словно подпитывался непонятной энергией, силой для чего-то большего.

— Какие красивые! — воскликнула Ева, рядом с фудкором с карамельными яблоками. Она походила на маленького ребенка, радующегося каждой мелочи. Чаще всего мы проходим мимо красивых вывесок, не замечаем ярких звезд над головой, и луны, что освещает наш путь. Этим взрослые отличаются от детей: они разлучились видеть счастье в мелочах. Рядом с Евой я снова мог видеть то, что перестал замечать пять лет назад. Совру, если скажу, что мне не нравилось это чувство — полной свободы, полета над пропастью.

— Они невкусные, Исаева.

— Пока не попробуешь, не узнаешь!

— Тогда я покупаю яблоки, но, если ты не доешь свой, выполняешь мое желание, — заявил я, подходя к ней ближе. Напротив прилавка стояли несколько человек, разглядывая красные яблоки, которые продавец обливал карамелью. Запах барбариса заполнил легкие, и мне уже самому подумалось, будто это самая вкусная в мире сладость, мимо которой невозможно пройти.

— Ага, аж десять раз! Я сама себе покупаю, а ты свои желания Кариночкам загадывай, — фыркнула Исаева. Я зашел за ее спину, не смог сдержаться, внутри все искрило от возможной близости, между нами. Затем чуть наклонился и шепнул на ушко:

— Какая ты ревнивая, Ева, — она не оглянулась, но я заметил, как грудь девчонки начала быстрей подниматься и опускаться, выдавая ее волнение, а может быть и кипящие эмоции, которые заводили и меня самого.

— Что вам, молодые люди — спросил продавец.

— Два яблока и одно желание, — улыбнувшись, сказал я, вытаскивая телефон из кармана и наводя камеру на кюар-код для оплаты.

— Обойдешься, — съязвило маленькое вредное создание.

— Поздно, — усмехнулся, показывая экран, на котором отразилась оплата за две сладости. Она поджала губы, впиваясь в меня глазами, в которых, ой, да чего в них только не было. Я еле сдержался, чтобы не сорвать с губ Евы поцелуй, коснуться ее волос, провести рукой по шелковистой коже. Кажется, я окончательно спятил, отпустив контроль.

— Прошу, — мужчина протянул нам яблоки на палочках, мы оба взяли и Исаева пошла вперед, видимо пытаясь создать расстояние, между нами. Она подходила то к одной лавке, то к другой, то надевала на себя разные шапочки, крутясь перед зеркалом. А уж возле парня со зверьком, совсем потеряла бдительность: начала улыбаться, гладить живность, и даже меня позвала, посмотреть на милое существо.

Ева выглядела счастливой, без доли преувеличения. Ветер развевал ее темно-ореховые волосы, раскинутые на хрупких плечах. Она напоминала наше беззаботное детство, ту семилетнюю девчонку, которая с уверенностью заявила, что не верит в демонов, ведь уже давно выросла из этого возраста. Я и сам, словно превратился в семилетнего мальчишку, тайно преследующего Еву, и мечтающего чаще слышать ее голос. В того, кто не мог наглядеться на маленькую девочку, считающую до трех перед закрытыми дверьми. А потом она выходила на сцену, и в ней что-то менялось, строки из ее уст оживали, я и сам оживал заслушиваясь. Закрывал глаза и представлял, что мы два обычных ребенка, забрались на какую-нибудь вышку поздно ночью, смотрим на звезды, а Ева поет. Только для меня одного поет.