Мы не твои. Том2 - Элен Блио
Мой собственный маленький горец, который, к счастью, оказывается не таким капризным как его настоящий отец.
И через месяц после родов Слава снова предлагает мне руку и сердце.
Потому что ему тоже предлагают - предлагают уехать работать за границу, и наличие семьи приветствуется.
Но я не могу.
Слава все понимает.
В вечер перед его отъездом я сижу в своей спальне в доме Киры, кормлю грудью Николеньку, не сразу замечаю Славу, который жадно меня разглядывает.
- Ты такая красивая… нереальная. Мадонна Ботичелли…
Я краснею, но мне приятно, что он говорит обо мне вот так.
После кормления укладываю малыша в колыбельку, которую подарил Слава.
Он подходит сзади, резко притягивает меня к себе. Прижимает, и я чувствую его руки, горячие…
У меня кружится голова. Но я не могу его оттолкнуть. Мне…
Мне так хочется почувствовать… хоть что-то почувствовать!
Слава резко разворачивает меня, и губы у него тоже горячие, и нежные. И я проваливаюсь в него, как и он в меня. В спальне темно, горит только ночник.
И тела наши горят. Пылают. Кожа к коже. Хорошо, остро, страстно, больно.
И…
- Ильяс, пожалуйста… - я не сразу соображаю, что говорю. Но все это время я называю Славу чужим именем. И только в финале понимаю, что слышу его сбивчивый шепот.
- Янка, Яночка… Янка…
Мы засыпаем вместе. А утром… утром не можем смотреть друг другу в глаза.
Он уезжает. Прощаясь, просит прощения. Как это удивительно звучит – просить прощения прощаясь. Но это так.
Слава уезжает почти на два года.
А когда приезжает – нас снова притягивает и отталкивает одновременно магнит, который называется безысходностью.
Глава 30
Опять воспоминания. Только теперь я уже не думаю о том, как было бы хорошо ничего не помнить.
Амнезия – отличная прививка от таких мыслей.
Это страшно, когда ты ничего не помнишь. Очень страшно.
Когда просыпаешься ночью, и гадаешь – как тебя зовут? Как ты сюда попала? И почему ты одна?
Почему ты беременная и одна? Что случилось с отцом ребенка?
В аварии, в которой я выжила погибли люди. Но никто из их родных и близких не узнал меня. Тогда все решили, что я просто оказалась случайной попутчицей. А я думала – может кто-то из тех, кто погиб был отцом ребенка? Может, его родные и не знали о нашей связи?
А может быть все не так, может он как раз выжил, но решил отказаться от меня и от малыша?
Ужасно чувствовать, что ты одна-одинешенька на всем белом свете. И никому не нужна.
И малыш никому не нужен.
Сейчас, вспоминая то время, когда я не помнила, я думаю, а если бы Леонид не приехал в больницу?
А если бы Славу тогда увезли и Кира не увидела бы меня?
А если бы я родила и так и не вспомнила?
Мне снова страшно. Я дико боюсь опять все забыть.
Поэтому цепляюсь за воспоминания, как за самое ценное в жизни.
Слава возвращается после долгого отсутствия, и я понимаю, что он сильно изменился.
Повзрослел. И в его случае это не комплимент.
Тот сильный, веселый, обаятельный парень которого я знала совсем исчез.
Есть серьезный, спокойный, в какой-то мере расчётливый мужчина.
Эти два года мы общались мало. Да, он звонил, писал, разговаривал со мной и своей мамой по видео связи.
И я тогда уже замечала, что что-то не так.
А когда он приезжает – сначала мне даже трудно поверить, что это он.
Я за два года тоже изменилась.
Кира все-таки настояла на том, чтобы я выучилась и пришла работать к ней в салон.
Мне нравится то, что я делаю. Помогаю женщинам сохранить красоту. Клиентки меня обожают – рука легкая, после меня нет синяков. И все процедуры, как они говорят, лучше работают если их делала я, а не другой косметолог.
Слава предлагает нам с Кирой переехать в столицу. Леонид, который очень часто нас навещает так же склоняет Киру к переезду.
И не только к переезду.
Я знаю, что Лёня сделал Кире предложение. Но она все еще думает. Прямо как я.
А Леонид терпеливо ждет и не теряет надежду.
И Слава, как я понимаю, тоже не теряет. Наоборот.
Он настойчив.
В первый же вечер после приезда он приходит ко мне в спальню.
И я не могу его прогнать. У меня два года не было никаких отношений. А тут он…
Высокий, красивый, сильный… Не мужчина – мечта.
- Надеюсь, на этот раз ты не назовешь меня Ильясом?
Он смотрит на меня как-то очень серьезно, даже сурово. Глаза сверкают, а руки крепко сжимают мою талию. Так, словно я уже ему принадлежу.
Я не могу не ответить.
- А ты не назовешь меня Яной?
Ухмыляется зло.
- Туше. Один – один.
А потом делает все не спрашивая. Сначала даже как-то грубо, нетерпеливо, очень глубоко и сильно, до боли. Словно он проголодался и дорвался до пищи. До моего тела. До меня.
- Какая ты… Чёрт, я просто идиот… Мне не нужно было уезжать тогда. Нужно было взять тебя с собой. Потерял два года.
Он любит меня всю ночь. Так, что в конце я остаюсь совсем без сил, теряю сознание.
- Прости, малышка… Я просто сошел с ума из-за тебя…
- Из-за меня? – спрашиваю, потому что все еще ощущаю призрак Яны между нами.
- Из-за тебя. Можешь быть уверена. Ты невероятная. Я…
Он сглатывает, потом рассказывает, что за два года у него были связи. Он пытался. Много раз пытался. Но…
- Это как жевать стекло. После того как ты имел самое лучшее. Жевать стекло.
- Да. Я понимаю.
Я на самом деле понимаю. И уже слабо помню то, как это было у меня когда-то с Ильясом.
Помню просто, что я была очень-очень далеко, на другой планете, куда улетала от счастья.
Со Славой все иначе.
Но…
Я не могу не признать, что мне хорошо.
Реально очень хорошо.
- Выйдешь за меня, Надежда?
Он спрашивает. Я отвечаю. Прошу дать мне время. Не много. Просто… чуть-чуть.
- Ты не связывалась с ним?
- С кем?
- Со своим горцем?
Качаю головой.
Нет. Зачем?
Я теперь совсем ничего о нем не знаю. Светская хроника молчит.
О нём вообще нет информации. Никакой. Нигде. Словно…
Словно его больше нет. А может и
