Она моя. Забытая ночь - Лила Каттен
Считаю минуты до приезда и обдумываю свою речь, но каждая моя фраза рушится, потому что я не знаю с чего начать.
Прохожу мимо секретарши Власова, она и не пытается меня остановить.
Не стучу, сразу же врываюсь и умоляю его с порога:
– Артем, – всхлипываю от горьких слез, смотрю в эти родные глаза утомленная своей реальностью, уставшая от этой борьбы, где нет выхода, – помоги мне. Помоги вернуть мою девочку. Он ее забрал. Он победил.
Мужчина сидит не шелохнувшись, замечаю под глазами у него темно-серые круги, словно он, как и я не спал несколько суток.
Сегодня он выглядит так, что я бы с трудом узнала в нем того самого мужчину, что всегда улыбается и шутит. Он суров и в какой-то степени жесток, но в его глазах тоска и сожаление.
Я знаю, что виновата перед ним.
Знаю, что вспылила и наговорила кучу гадостей, отвергла…, но я могла потерять самое важное в своей жизни, и как оказалось в итоге… потеряла все равно…
– А как же твои слова, Дина? В прошлый раз ты выразилась очень ясно. Ты просила уйти – я ушел.
– Артем сейчас не время. Юля в руках этого мерзавца, а ты должен помочь и не можешь отказать.
– С какой стати? Почему ты решила, что я должен тебе помогать? – сощуривает свои глаза, и я выдыхаю свою правду:
– Потому что Юля твоя дочь!…
Он смотрит на меня взглядом, который разгадать сложно, будто ребус, в котором нет ответа.
Верит или нет? Я не знаю.
Встает со своего кресла скривившись, так словно ему больно и тяжело.
– Артем?
– Тише Дина, помолчи немного.
Отходит к окну и опираясь на подоконник опускает голову вниз. Я слышу его громкое дыхание, сижу не шелохнувшись, просто жду.
– Возьми аптечку в ванной комнате, справа дверь и принеси мне обезболивающее, пару таблеток.
Хочу задать вопросы, потому что не понимаю, что случилось хочу помочь, поэтому делаю то, что он попросил.
Подхожу к нему и жду, когда он развернется, но так хочу его обнять. Чтобы он заключил меня в свои руки и сказал мне, что все будет хорошо.
Я не видела его давно, и понимаю, что не заслужила даже того, чтобы он со мной сейчас разговаривал.
Просить прощения я не могу, потому что мне стыдно и слова ничего не заменят, не помогут мне. Но я тут не ради себя, совсем нет.
– Спасибо, – берет из моих рук таблетки и стакан воды, быстро выпив отходит от меня к дивану, медленно на него садясь.
– Артем, что случилось?
– Так она моя? – игнорирует он мой вопрос и смотрит в глаза.
– Да, – кое-как проглатываю ком боли от того, что скрывала от него эту правду, что говорю ему лишь сейчас. – Мы можем сделать…
– Я не стану ничего делать, Дина. Я тебе верю.
От его слов становится тошно… от себя самой воротит.
Сейчас я четко понимаю, что просто не заслуживаю его и радуюсь, что у моей девочки такой отец.
– Я… прости меня…
– Потом. Мы поговорим потом с тобой об этом. Сейчас все разговоры о Юле.
– Хорошо, – понимаю, что не имею право на злость и обиду от его такого тона, я привыкла к другому Артему, но не смею ничего сказать – заслужила…
– Значит суд принял решение? – киваю, вспоминая слезы дочери, на мои накатываются новые, и я еле сдерживаю их. – Ничего, скоро сами позвонят.
– Кто? Я не понимаю.
– Если все выйдет, как надо, то ее уже скоро вернут тебе назад, если нет, то мы заберем ее сами. Сейчас мы не можем идти в лобовую.
– Но, как? Как ты… Боже, ты понимаешь… ты не знаешь, как она плакала, как хваталась за меня, когда ее выдирали из моих рук эти… эти… Они же просто забрали ее… Забрали. Я не могу сидеть, я должна ехать, – начинаю истерить, садясь на стул.
– Дина, – он чертыхается, но мне все равно что он хочет сказать.
Слышу, как он кряхтит, пока я вытираю лицо от слез, а после горячие ладони скользят по моей спине, и я, не сдержавшись подаюсь вперед и обнимаю его за талию.
На этот жест Артем, фактически вскрикивает и шипит, явно от боли.
Отодвигаюсь и резко хватаю его за рубашку, чтобы не отстранился и начинаю быстро расстегивать, под его «Не делай этого».
– Ты мне не скажешь, я знаю, поэтому посмотрю сама.
Оголяю его живот и вскрикиваю, увидев синие и фиолетовые круги. Расстегиваю пуговицы выше, там все тоже самое.
Ребра фактически выделены кровоподтеками на коже.
– Артем, – из глаз катятся слезы, а руки трясутся. – Боже мой, Артем… Прости-и-и меня, прошу прости… Это все я…
– Успокойся, Дина. У меня болит голова, – гладит по щеке и отходит к дивану, медленно ложится и закрывает глаза.
– Ты был в больнице?
– Нет. Потом схожу, сейчас не время.
Хотела накричать на него, обвинить в безответственности, но вместо этого, встала рядом с ним на колени, взяв за руку.
– Прошу, давай я вызову сюда врача, Владимира. Она хорошая, специалист тоже отменный.
Но ответом мне прозвучала тишина. Он уснул.
Села на свои ноги, склонив голову к его бедру.
– Прости меня. Ненавижу себя за все это. Ты не должен был пострадать. Никто не должен был. Словно проклятая несу всем только боль. Вот только взамен я не просила никогда и ничего, лишь немного покоя и счастья нам на двоих с малышкой. Прости.
Просидела еще немного, и пошла все-таки звонить Анне Борисовне.
Женщина приехала очень быстро, а Артем так крепко спал, что мы не стали его будить. Она осмотрела его как могла и сделала заключение, что на первый взгляд там вряд ли перелом ребер, но трещины возможно.
– Нужен рентген и УЗИ, думаю там и ушиб внутренних органов. Сильно избили. И думаю, не за один день. Скорее всего в течении какого-то времени. Есть синяки, которые уже отличаются цветом.
«Так вот почему никто не знал где он».
– Где же ты был? И что ты сделал? – шепчу свой вопрос оставшись с ним наедине.
Глава 26
Артем
Какова вероятность того, что тогда в клубе, красотка что сильно меня возбуждала и интриговала одним лишь движением тела в танце, может быть той самой, кто улыбался мне в камеру объектива полгода назад?
Что она, та самая, кто стала женой моего бывшего друга?
Что она… Просто она… просто Дина.
Ноль из ста, так бы я подумал
