По острию любви - Оксана Волконская
В подвале они попали в едва освещенное помещение, где Ярослав сообщил администратору о заказанном столике. Улыбнувшись, администратор позвала официанта, и тот открыл дверь в царство мрака.
Инга двигалась вдоль столиков в полной темноте, сопровождаемая сотрудником ресторана. Странное дело, раньше ей казалось, что она очень хорошо видит в темноте, даже шутливо называла себя кошкой. А теперь создавалось ощущение, что каждый шаг может оказаться неверным, что вот-вот она натолкнется на чей-нибудь стул, случайно заедет локтем в глаз кому-нибудь из посетителей, опрокинет стол, наполненный закусками. Это было бы вполне логично и в ее стиле. Поэтому здесь, в темноте, она невольно ощущала себя маленькой неуверенной девочкой, и даже стук каблуков, обычно придававший ей уверенности, никак не помогал собраться с мыслями.
— Прошу вас, — официант пододвинул стул и помог Инге присесть.
Уф, никаких катастроф не произошло, как ни странно. Почувствовав под собой твердую поверхность, девушка сразу же обрела если не уверенность, то хотя бы ее подобие.
— Благодарю.
— Что вы будете заказывать? — уточнил он.
— Думаю, вполне подойдет какое-нибудь блюдо с жаренным мясом, мне и моей спутнице, также девушке ваш фирменный салат с ореховым соусом. С десертом определимся позже. И сделайте, пожалуйста, для нас глинтвейн, — деловито сделал заказ Ярослав.
— Ярик, а ты не много на себя берешь? — усмехнулась Инга.
— Нет, — отрезал Строганов. — Ты всегда в кафе берешь какое-нибудь мясо, кровожадная ты наша. Желательно жареное. И какой-нибудь экзотический салат, иногда цезарь. Вино ты выпить можешь, но либо ежевичное, либо гранатовое, либо берешь глинтвейн. Так что зачем тратить время человека?
Инга от удивления потеряла дар речи и даже не стала отменять сделанный другом заказ. Когда раздались негромкие шаги уходящего официанта, она спросила Ярослава, от всей души жалея, что не может видеть его лица:
— Откуда ты так хорошо знаешь мои привычки? Я действительно не очень люблю заказывать рыбу или какие-нибудь супы, чаще всего предпочитаю мясо.
— Так я же не первый день тебя знаю, — ответил Ярослав. Инга готова была поклясться, что в его голосе прозвучала улыбка. И вообще, казалось, будто в темноте его голос звучит совсем иначе — более низко, проникновенно, заставляя сердце замирать. Усилием воли девушка постаралась отогнать свои фантазии. Она не совсем понимала и осознавала происходящее. Последние недели она была охотницей, ведущей и знала, куда ведет игра. Во всяком случае, четко представляла конечные для себя цели. Сейчас же, кажется, эту роль у нее отобрали, и ее визави начал какую-то свою игру. Вот только Инга не знала, к чему все это приведет. Несмотря на некоторую педантичность, Ярослав был фигурой непредсказуемой, и все могло быстро перерасти в эндшпиль — конец игры с полной победой активного короля. Но станет ли его победа ее поражением? Вот в чем вопрос.
— Ох уж эта твоя хваленая внимательность, — деланно проворчала девушка, хотя внутри нее что-то сжалось. Интересно, как много он увидел в этот раз? Наверняка, куда больше, чем ему стоило знать на этом этапе. И как она только могла забыть про его удивительное чутье? Тут Инга усмехнулась. Довольно странно было использовать слово «увидеть», сидя в кромешной тьме. Одновременно и комфортно, и неуютно.
— Ее у меня не отнять, — рассмеялся Ярослав. — Как тебе здесь? Только честно.
— Пока непонятно, — задумчиво произнесла Инга. — Мы здесь всего пара минут. Темнота бывает разной. Она может дарить спокойствие и уют, а может скрывать наших собственных демонов. И я пока никак не могу определиться, что несет в себе эта. Но…это странно, но звуки стали как-то ярче. Глупо, да? Звуки же вообще не имеет цвета.
Она ожидала от него очередной лекции о том, что все ассоциации рождает наше воображение, так что и звуки могут приобретать цвета, но лишь для каждого из нас. Ожидала, что он может начать ее высмеивать, но он ее удивил.
— Ты права, — после секундного молчания согласился Ярослав. — Многое чувствуется ярче. У тебя даже голос звучит как-то по-другому.
От его слов по коже пробежали мурашки — ведь точно такие же ощущения были и у Инги.
— Знаешь, — продолжал рассуждать собеседник. — Мне даже жаль, что, когда мы выйдем отсюда, уже стемнеет. Интересно было бы почувствовать яркость дня после кромешной тьмы.
— Не знала, что ты романтик, — с каким-то изумлением проговорила девушка. Хотя романтик было немного не то слово, которое она могла бы подобрать для восприятия его слов.
— Нет, я скорее экспериментатор, — медленно, словно пробуя слово на вкус, проговорил Ярослав. — Мне интересно все новое, собственная реакция и реакция людей. Ну ты понимаешь, что я имею ввиду.
Она понимала и очень хорошо. На мгновение даже захотелось спросить прямо: «А я для тебя тоже эксперимент?», но она знала — нельзя. Рано, очень рано. Сейчас она, возможно, в чем-то и правда была для него близка к подопытному кролику, вот только в этом она не одинока. И не собирается оставаться на таком положении вечно. Так что нужно быть умнее. И продвигаться вперед. Шаг за шагом, довольствуясь каждой новой небольшой победой. Вторая мировая война тоже не в один день была выиграна.
— Я понимаю, — добавила в свой голос улыбки Инги и не удержалась. — У самой иногда бывает такое желание. Возможно, только в такие моменты человек раскрывается полностью и без прикрас.
— Каждый из нас раскрывается в мелочах, какую бы роль он не играл, — философски заметил Ярослав и спохватился. — Немного странный разговор для ужина в полнейшей темноте, не находишь?
Находила и еще как. Но не согласилась бы с этим ни за что в жизни. Это была еще черта в нем, которая привлекала, — с ним можно было говорить обо всем, где угодно и когда угодно. Даже если это странная несусветная чушь, он все равно найдет, что сказать.
— Так и ужина еще пока нет, — напомнила Инга.
— С минуты на минуту будет, — успокоил ее Ярослав. — Расскажи, как прошел твой день? Как там Василина? Сильно на работу рвется?
— Как обычно, наша трудовая лошадка бьет копытом, — рассмеялась Лаврецкая. — Мне кажется, у них дома целая война, прерывающаяся на любовь. Кир ни за что ей не позволит делать что-то, угрожающее ее здоровью и здоровью малыша. Он даже выкинул ее кофе! — тут в ее голосе прозвучало возмущение. Что-что, а волшебного бодрящего напитка ей было жалко.
— И правильно сделал, — одобрил поступок лучшего друга Ярослав. — Я бы тоже так сделал. Это может быть опасно. В том числе
