Не друг - Мия Шугар
— Привет, засоня. Ты чего это в постели? Не заболела? — Глазастая подружка за секунду оценила мой растрёпанный после дневной сиесты вид и, конечно, подушку с пледом. — А ты где вообще? Не узнаю обстановку.
— Привет, Кать.
Оо… Я машинально прикрыла глаза ладонью. Вот надо было Никите влезть? Сидел бы тихо в уголке, а я бы что-нибудь соврала, выкрутилась.
— А мы тут выбрались на базу отдыха. — Никита улёгся рядом, потеснив мою голову на подушке и нахально заглядывая в экран, с которого продолжала пучить на нас глаза Катька.
— Ничосе… Без меня поехали? Друзья, называются.
— Кто бы говорил. Сама-то где сейчас?
Катя подняла телефон выше и показала нам балкон с белоснежными балюстрадами, на котором сидела с ярким коктейлем за столиком. Под балконом заманчиво играл бликами большой бассейн, а сразу за ним начинался песчаный пляж с лежаками и, конечно, море.
— Что и требовалось доказать, — Никита щёлкнул пальцем по экранному носу Катерины. — Ты на роскошном пляжном отдыхе, а мы в Зауральной роще с комарами.
— Зато вы вместе, а я с мамой. Такое себе веселье.
— Не переживай, бедняжка, к нам на днях теть Люба заезжала, — хихикнула я, умолчав об обстоятельствах появления Никитиной родительницы. — Была бы моя в городе — и она бы явилась с борщом и добрым материнским напутствием.
Звонок Кати был настоящим спасением и несколько минут спустя мы уже безостановочно смеялись, распугивая упомянутых Никитой комаров.
— Нет, ну это свинство! Пообещайте, что мы съездим ещё раз, уже все вместе! Я тут со скуки умираю, а вам там хорошо.
Пришлось пообещать подруге обязательно выбраться в совместный поход или поездку и на этом распрощаться.
Я думала, что уже не засну и буду ворочаться всю ночь, но совершенно неожиданно для себя провалилась в сон, едва Никита лег рядом и пристроил свою огромную ручищу на моей талии. Уже засыпая, почувствовала, как он погладил сквозь тонкую ткань пледа низ живота, задержав горячую ладонь на самом болезненном месте, и тихо спросил:
— Сильно болит?
— Уже меньше, — почти не двигая губами, сонно ответила я и тут же заснула в оберегающих объятиях, ощущая себя крошечным ребенком на руках у мамы.
А утро началось с требовательного стука в дверь.
Глава 11
Радо
Радослав Тодоров вот уже несколько лет руководил Семихолмской стаей, перешедшей ему от отца Михаила вместе со всеми правами альфы.
Семихолмская стая по меркам некоторых других, была небольшой, — всего-то пятьсот волков в нескольких десятках семей, — но очень сильной и дружной и это целиком и полностью заслуга отца и сына Тодоровых.
И Михаил и Радослав много времени уделяли усилению сплочённости между своими волками, правили твердо и справедливо. Правда, по мнению Радослава, отец все же иногда передавливал авторитетом. В некоторых вопросах можно было обойтись более мягкими способами и наказывать за провинности не по верхней границе возможных наказаний, а по нижней.
Отец только посмеивался над Радо.
— Запомни, сын, наказывать нужно так, чтобы виновный не захотел второй раз совершить проступок. А после твоих поглаживаний он решит, что ничего страшного не произойдет, если повторить.
— Значит серьезно наказывать нужно во второй раз!
— Не-а, — старый альфа продолжал снисходительно улыбаться. — Одного раза вполне достаточно.
— Отец, ты сломал руку Федору за то, что он воровал яблоки в твоём саду! Ты думаешь, это адекватное наказание для пацана за кражу фруктов?
— Думаю да. Пацану, как ты его назвал, уже почти шестнадцать лет и ему давно пора обзавестись серым веществом в черепной коробке. И, раз родители ему не объяснили, что воровать нехорошо и больно, то пришлось за его воспитание взяться мне. Уверяю тебя, — второй раз он в мой сад не полезет.
Этот момент в отношениях между отцом и сыном был единственно-спорным, и, даже став альфой, Радо не поменял своего мнения и не стал жёстче, а эта небольшая разница между ним и отцом привела к неожиданному результату — Радо заслужил не только уважение членов стаи, но и их искреннюю любовь.
Отец тогда сильно разозлился, выдав одну из последних вспышек строгого характера своего волка, и, в попытке как-то отыграться и успокоить ущемленное эго, заставил Радослава жениться на выбранной им девушке. Просчитался он в одном — сыну было все равно и он спокойно согласился на навязанный брак, как и невеста — дочь альфы дружественного клана.
В первый год семейной жизни сына Михаил присматривался и пытался уловить признаки малейшего недовольства у Радо или Силаны, но ничего такого не замечал. Они производили впечатление обычной пары, у которой все хорошо и Михаил, окончательно успокоившись и потешив себя тем, что отлично разбирается в молодежи, принялся ждать внуков.
Но прошел ещё один год, за ним и ещё два, а внуков пока не наблюдалось, что начало подбешивать бывшего альфу, характер которого к старости все больше портился — из него просто фонтаном полезла прежняя жестокость. Благообразный, седой и ещё очень крепкий старик требовал ужесточать наказания на судах альфы, с пеной у рта призывал чуть ли не казнить шаловливую молодежь, а на небеременную невестку отказывался даже смотреть и все общение с ней свёл к упрекам.
Радо даже в чем-то понимал отца — он сам был единственным ребенком в семье и никаких племянников-альф, да и простых племянников не имел. Если у Радо не появится сын-альфа, род Тодоровых прервется. Рано или поздно Радо придется уступить место вожака кому-то молодому и дерзкому.
Неожиданный звонок в первые минуты показался шуткой, чьим-то глупым розыгрышем, но собеседник, представившийся альфой одной из дружественных славянских стай, все рассказал и прояснил возникшие у Радослава вопросы. И так у него все складно получалось, что Тодоров даже засомневался — может, и правда у него где-то есть сын?
Закончив разговор и
