Самая белая ночь - Ася Лавринович
Я осмелилась испробовать «Русские горки», «Седьмое небо» и «Свободное падение». Эти аттракционы дались мне очень даже весело, больше трусила. «Седьмое небо» – вообще красота. Паришь над парком и смотришь на город с высоты птичьего полета… А вот согласиться с Назаром на «Бустер» было большой ошибкой. Хотя Кушнер особо меня и не уговаривал, но я упрямо полезла вперед него. Лететь вниз спиной с высоты пятидесяти метров – то еще удовольствие. Я орала как ненормальная, внутри все пульсировало, в ушах гудело. Я сжимала руку Назара так крепко, что, наверное, еще чуть-чуть – и переломала бы ему пальцы. «Бустер» в нашей экстремальной программе точно стал последним пунктом. С аттракциона я вышла охрипшая и словно пьяная. Ноги не держали, и без того непослушные волосы страшно спутались.
Назар осторожно взял меня под руку.
– Варвар, все хорошо? Ты какая-то зеленая.
– Все хорошо, – отозвалась я тихим голосом. – Но если ты меня не будешь называть ненавистным Варваром, станет еще лучше.
– Понял, – серьезно кивнул Назар. – Пойдем, купим тебе водички!
– И воздушный шарик, – угрюмо отшутилась я.
И мы, пробиваясь сквозь толпу, направились к палатке с водой.
Пока я жадно пила, Назар не сводил с меня сочувствующего взгляда.
– Ну как ты? – спросил он, когда я выдула полбутылки ледяной негазированной воды.
– Получше, – тем же охрипшим голосом отозвалась я.
– Тогда, может, еще на «Катапульту»? – довольным голосом предложил Назар.
– Издеваешься? – перепугалась я и, возможно, даже снова позеленела.
Свое первое «дружеское свидание» мы закончили на колесе обозрения. Этот аттракцион я никогда не боялась и очень любила.
Забравшись в стеклянную закрытую кабину, я с облегчением выдохнула. Назар сел рядом со мной и тут же уставился в окно. Я почему-то больше пялилась на него, чем на красивые виды… В какой-то момент Назар резко повернулся, а я не успела отвести взгляд.
– Ты чего? – снова спросил он.
– Ничего, – пробормотала я, – любуюсь.
– Мной?
– Вот еще! – фыркнула я. – Домами… Деревьями…
– Ну любуйся на здоровье, – разрешил Назар, ничуть не поверив моим словам. – Может, мне сесть как-нибудь поудобнее? Например, напротив. Чтоб ты шею себе не свернула.
Я рассерженно толкнула Кушнера локтем в бок. А потом, дабы скрыть смущение, полезла в сумку за деревянным гребешком. Хотя сомневалась, что после всего пережитого он мне как-то поможет. Наверняка мои буйные кудри после аттракционов превратились в настоящее гнездо.
Назар проследил за тем, что я делаю, и аккуратно забрал гребешок из моих рук.
– Повернись, – приказал он.
– Для чего это? – удивилась я.
– Доверься мне.
– Шутишь? – Я не понимала, что происходит, но села так, как просил Назар. Уставилась на липовые аллеи Центрального парка.
Назар принялся аккуратно расчесывать мои волосы. Это оказалось не больно, а очень даже приятно. Руки тут же покрылись мурашками. Я-то уже представила себе, как Кушнер примется выдирать мне расческой волосы, как я в детстве своим куклам, но все было совсем иначе. Я смотрела на город в расслабленном состоянии и любовалась видами. Так хорошо и одновременно спокойно. Наша кабина неспешно ползла вверх. Внизу остались крошечные посетители парка и те самые аттракционы, которых я так боялась.
– Все оказалось не очень-то страшно, – сказала я Назару, не оборачиваясь, – не считая последнего «Бустера»… Можно было обойтись и без него. Но в некоторые аттракционы я влюбилась.
– Так всегда и бывает, – ответил Назар, – пока не попробуешь, не узнаешь. Зря боялась, получается.
Да, действительно зря… Может, и с нашей дружбой так? Вдруг мне понравится не конфликтовать с Назаром?
– У тебя нет резинки для волос? – спросил Кушнер, выводя меня из романтично-задумчивого состояния.
– А? – встрепенулась я. Резинки у меня не было, иначе я убрала бы волосы еще до аттракционов. Но зато в сумке нашлась небольшая ленточка, о которой я совсем забыла.
Когда с прической было покончено, я потребовала у Назара, чтобы он сфотографировал результат. Боясь очередного подвоха, я осторожного взяла из рук Назара телефон. А увидев получившуюся фотку, ахнула.
– Назар, ты точно пошел учиться на ту профессию? – рассмеялась я. – Тебе нужно быть парикмахером.
Назар смущенно улыбнулся в ответ.
– У меня есть опыт. Мама много работала, и долгое время я отводил сестру в садик. Научился косы плести на «Ютюбе», это несложно.
– Ну да, ну да, – озадаченно пробормотала я, приближая на фото необычные хитрые плетения.
Колесо снижалось, и наша кабина уже практически подобралась к земле.
– А папа? – спросила я, оторвавшись от телефона.
Мне вдруг захотелось узнать Назара поближе.
– Его давно нет в живых.
– Ой, извини, – смутилась я, снова опуская голову.
– Ничего страшного. Я же сказал, что уже много времени прошло. Это жизнь.
Я растерянно кивнула.
Из парка я выходила еле живой. Солнце по-прежнему нещадно полыхало. Я была под таким впечатлением от сегодняшнего насыщенного дня, что едва волочила ноги, поэтому Назар вызвал нам такси. В машине я практически сразу отрубилась, а когда проснулась, с ужасом обнаружила, что всю дорогу проспала на плече у Назара. Но он это, к счастью, никак не прокомментировал.
Прощаясь во дворе, я поблагодарила Назара за наше дружеское свидание.
– Не за что, Варвар… А! Варвара, – исправился тут же Кушнер, заметив мой красноречивый взгляд. – Спасибо, что согласилась провести со мной время. Я удивлен.
Да и я удивлялась. Но стоило признать, что день получился сумасшедшим, но очень классным.
Напоследок Назар неожиданно меня обнял и прижал к себе. Конечно, это было тоже вполне себе дружеским жестом, но мое сердце отчего-то гулко застучало.
– Пока, Мечетина, – подмигнул мне на прощание Кушнер.
– Пока, – растерянно отозвалась я, прислушиваясь к странным ощущениям внутри. Внезапно я почувствовала себя абсолютно счастливой. И немного обалдевшей, конечно.
В парадной было слышно, как Жорик привычно лабает на фортепиано. И сейчас эта музыка вдруг показалась мне самой прекрасной. И растения на подоконниках, и кружевные перила, и пол в шашечку… Все такое родное и любимое.
Уже на нашем этаже у меня зазвонил телефон. Папа. Я с удивлением уставилась на экран, а затем поспешно приняла вызов.
– Алло?
– Зайчонок, – взволнованно начал папа, – есть минутка?
– Да хоть десять, – весело отозвалась я. После нашего дружеского свидания, а может, и выброса адреналина, я испытывала только положительные эмоции. Сейчас мне казалось, что жизнь начала налаживаться…
– Я по поводу нашего отъезда…
Настроение резко испортилось. Привалившись плечом к двери, я принялась искать ключи в сумочке и проворчала:
– Папуля, ну хоть ты не начинай. Я сразу все для себя решила. И не давите с мамой на меня…
