Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина
– Мне ничего от тебя не нужно, Кеша, – покачала головой я, словно бы мужчина мог меня видеть.
– Так уж и ничего? – не поверил супруг. – А если подумать?
– Свое не отдам, и не надейся, – поджала губы я. – Голодранкой выставить меня я тебе не позволю. Если ты собираешься забрать фонд, то…
– В гробу я видел твой фонд, – вызверился вдруг Дубравин. – Могу и квартиру отдать, машины, особняк. Чего ты хочешь, ведьма?
– Ведьма, значит? – сжала кулаки я.
Помнится, иногда он называл меня колдуньей, слишком подходящей внешностью наградила природа, но вот ведьмой… Ведьмой никогда, а колдунья прежде не звучала ругательством.
– Ведьма и есть, – без раздумий процедил Кеша. – Душу украла и потешаешься. Пока в могилу меня не сведешь, в покое не оставишь?
– Да кому ты вообще нужен?!
– Вот именно, – хмыкнул он. – А хотелось бы.
– Ты пьян. Сначала проспись, потом поговорим.
– Трезвым я такие разговоры точно вести не буду, – рассмеялся Дубравин. – Так сколько, Вася?
– Я не за денежный мешок выходила замуж. Очень горько, что ты до сих пор этого не понял. Значит, и не знал меня никогда, да, Кеша?
– Вась… – прохрипел он. – Такую я тебя правда никогда не знал…
– Выходит, мы квиты, Дубравин, – выдохнула я. – Жили друг с другом столько лет, а оказались чужими.
– Нет, – не согласился супруг. – Чужие не способны причинить боль.
Я прислонилась к стеночке и сползла вниз: ноги не держали.
– Как мы докатились до такой жизни, Кеша? – спросила, вглядываясь в потолок, точно там сейчас должны были транслировать ответы.
– Все ведь так хорошо было…
– Врешь, – хмыкнула я. – Если хорошо, то третий лишний без надобности. Ты первым сделал свой выбор, Дубравин. И он оказался не в мою пользу.
– Все не так просто. Я ведь… А ты!
– А я умею давать отпор, Кеша. Тебе просто никогда не доводилось переходить мне дорогу, – вытащила из себя здоровую злость я. – Так вот, лучше тебе не рисковать это делать, за свою жизнь я тебе глотку перегрызу, понял?
– Ого, как ты запела, оказывается…
– Просто предупреждаю, Дубравин, отзови своих псов: упокоить меня тебе не удастся.
– Что? О чем ты?
– А все же ты настоящий политик, – закатила глаза я. – Очень натурально научился изображать недоумение. Надеюсь, ты меня понял, Дубравин. Дважды повторять я не собираюсь. Ничего у тебя не выйдет.
ГЛАВА 12
– Василиса Дмитриевна, к вам там… – Маша – сотрудник отдела кадров и мой временный секретарь – даже договорить не успела, как в дверь вошел… – Эй! Туда нельзя вот так врываться!
– Все нормально, Маша, я уже вижу, – успокоила девушку по телефону и прервала разговор, чтобы полностью сосредоточиться на неожиданном госте.
– Добрый день, Василиса, – улыбнулся Грабовский. – Не помешаю?
Евгений, как и в прежнюю нашу встречу, выглядел безупречно. Ему очень шел деловой костюм, явно брендовый. Обычно одежда подчеркивала достоинства людей, делала их краше. В случае же с этим мужчиной, казалось, все было с точностью до наоборот.
Интуиция мне подсказывала, что Грабовский и в мешке из-под картошки смотрелся бы по-королевски.
– Что, если вы уже помешали? – склонила голову набок я.
– Извинюсь, – выдал он. – Хотите?
Я засмотрелась на лукавые огоньки в его глазах и ответила не сразу.
– Не утруждайтесь, Евгений… хм-м…
– Для вас, Василиса Прекрасная, просто Евгений. Можно Женя.
Я мысленно хмыкнула на такое уточнение. Грабовский оказался из тех людей, что любили действовать стремительно: ты им пальчик всего-то уступишь – и не успеешь моргнуть, как руку потеряешь.
– Проходите, раз пришли, – приглашающе махнула ему, а как только Грабовский занял место за столом напротив меня, предложила: – Чай, кофе…
– Потанцуем? – подмигнул Евгений.
– …или сразу к делу?
– В вашей компании я согласен пить и есть что угодно, – заявил мужчина. – Верите?
– Нет, – тут же ответила я.
– И правильно, – совершенно не растерялся Грабовский. – Тут близким не всегда стоит доверять, а я еще ничем не доказал, что надежный. Но докажу, я ведь, Василиса…
– Вы пришли, чтобы расписывать мне собственные достоинства?
День после бессонной ночи, когда неделя выдалась паршивее некуда, априори не мог быть добрым. Вот и для меня чуда не случилось.
После странного разговора с мужем я промаялась почти до рассвета. Номер телефона Дубравина пришлось занести в черный список: мобильник разрывался от звонков. Вести разговоры с пьяным – последнее дело.
Кеша мне только душу растрепал, ему для этого ничего особенного и делать не пришлось, а сам наверняка и не вспомнил ничего наутро.
И пусть мне хотелось уколоть его побольнее, выслать видео, предъявить факт измены, но Фридман строго-настрого запретил это делать.
– Ой вэй, неужели туз в рукаве когда-то и кому-то мулял? – удивлялся мой новоиспеченный юрист. – Придержите скакунов, деточка, старый Фридман должен обмозговать эту партию.
И я сдержала порывы обиженной женщины, доверившись профессионалу.
– Вы всегда такая? – уточнил Грабовский, вырвав меня из лабиринтов памяти.
– Какая такая?
– Прямолинейная.
– Всегда, – охотно призналась я. – А еще резкая, недоверчивая, категоричная и неуступчивая.
– Прекрасно, – улыбнулся Евгений. – Мне подходит.
– Простите? – удалось ему меня удивить.
– Меня всегда восхищали люди, которые не боятся быть настоящими.
От его горящего темного,
