Под защитой бандита - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Снял целый клуб? Для меня? — ошарашенно переспрашивает она, еще раз осматриваясь.
— Да, сладкая. Ты хотела клуб. Вот тебе клуб. А публику я не обещал. Присаживайся.
Беру бутылку вина, наполняя ее бокал красным полусладким.
— Ты сумасшедший.
Глава 22
Ася
Он снял целый клуб ради моей прихоти!
Ошеломляет.
Мне даже немного стыдно. Садимся на диван, принимаю бокал вина, наблюдая, как Баро наполняет свой бокал коньяком. Вот сволочь же редкостная, но умеет впечатлять красивыми жестами. Хочется влепить ему пощёчину и одновременно мне хочется залезть к нему на колени, ластиться как кошка.
Баро по-хозяйски закидывает руку на спинку дивана с моей стороны, а я демонстративно отодвигаюсь. Ухмыляется, не комментируя.
— За тебя, красивая, — салютует мне бокалом, отпивая пару глотков. Тоже пью. Вино хорошее, приятное послевкусие. Не сомневалась, что этот мужчина знает толк в напитках. Закидываю в рот пару маслин.
— Спасибо, — искренне благодарю я. Баро выгибает бровь, в ожидании продолжения, словно не понимает, за что. — За защиту, за брата, за то, что дал ему надежду.
— Не спеши, красивая, у меня свой интерес, — снова салютует мне бокалом, вальяжно откидываясь на диване.
— Как неблагородно для Барона, — выдаю я, тоже салютую ему бокалом.
— Ну так в моей крови течет цыганская кровь. Ничего общего с благородством, — ухмыляется, снова отпивая и закусывая сыром.
— Ты цыган? — теряюсь я, допивая свое вино. Мой бокал тут же наполняется снова.
— А что такое? Разрыв шаблонов? — откровенно смеётся. Этому гаду идут смех, улыбка и даже мимические морщинки вокруг глаз. — Представляешь табор, пятнадцатилетнею жену, кучу детей-попрошаек и грязь? — выгибает брови.
— Ничего подобного я не представляю. Просто удивлена.
— Мой отец был цыганом, мать русской. Он погиб, когда мне было двадцать, оставив мне часть своего наследства – копейки, по сравнению с тем, что я в данный момент имею. Табор ушел в небо, а я остался в своих реалиях, — задумчиво сообщает Баро. Наверное, впервые настолько искренен со мной. Я хоть что-то узнаю об этом мужчине.
— Мне очень жаль.
— А мне нет, Ася! — уже более эмоционально произносит он. — Он был еще той мразью. Хотя, наверное, я сын своего отца, слишком много гнилой крови во мне. Я его перерождение! — залпом допивает коньяк.
— Мы сами делаем себя. Всегда можно остановиться, свернуть на правильный путь, никогда не поздно исправить ошибки.
Баро усмехается, наливая себе еще коньяка.
— Нет, Ася, у меня другого пути. Я завяз в системе, откуда сворачивают только на кладбище, — оскаливается. Сейчас он похож на загнанного зверя. Мурашки по коже. Сглатываю, запивая вином ком в горле. Я не понимаю, о чем он, но звучит ужасающе. Будто Баро спасает меня, а его уже никто не спасет. — Я слишком сильно в этом увяз.
— Чем ты занимаешься?
— Неважно, Ася, — закрывает глаза, на несколько минут уходя в себя. Допиваю вино. Становится тоскливо. И страшно. Но не за себя, а за Баро. — Ты хотела в клуб – развлекайся, — садится ровно, его хищный взгляд меняется. В чёрной бездне теперь полыхает огонь. — Музыку! — кричит куда-то вверх, поднимаю глаза, замечая камеру. Взрывается ритмичный трек. — Танцуй, красивая, оторвись, — взмахивает рукой, призывая меня подняться.
— Не-е-ет! — перекрикиваю музыку. — Я хочу с тобой, — отпиваю еще вина. Алкоголь немного кружит голову и делает меня смелее и раскованнее.
— Слишком много хочешь сегодня, сладкая, — ухмыляется. — Я не танцую.
— Да? — тоже усмехаюсь. Поднимаю голову вверх, находя камеру. — А можно нам медленную музыку?! — кричу я. Баро прищуривается, наблюдая, как я допиваю вино. Ритмичная песня стихает, нам включают что-то очень красивое, мелодичное, немного грустное и медленное. — Пригласи меня на танец, — прошу я, закусывая губы. Пауза, заглядывает мне в глаза, забирая в плен. Взгляд тяжёлый, давящий, но я выдерживаю. Я уже привыкла к этим невыносимо черным глазам.
Баро поднимается с места, снимает пиджак и тянет мне руку. Как только я вкладываю свою ладонь в его, дёргает на себя, впечатывая в сильное тело. Отходим от стола. Руки Баро опускаются на мою талию, а я обвиваю его шею. Так близко. Мне так много его. Его запаха, тела. Этот мужчина обладает невероятной силой, от которой меня сносит.
Медленно двигаемся. Это даже не танец, это что-то очень интимное. Прелюдия к чему-то мощному и разрушительному. Чувствую, как его дыхание становится глубже, как он ведет носом по моим волосам, глубоко вдыхает. Приятно. Поглаживаю его шею, слегка царапаю затылок и опускаю голову на его плечо. Вот этого я и хотела. Близости, тепла, чтобы понять, что я не комнатная собачка.
— Я скучала, — признаюсь я.
— Да неужели, — усмехается мне в волосы, сильнее стискивая мою талию.
— Да! — кусаю его за плечо. — И очень переживала. Ты не мог бы в следующий раз, когда решишь пропасть, хотя бы написать мне, что с тобой все хорошо.
— Если для тебя это важно, то да. Я напишу.
Так просто?
— Оказывается, не все потеряно, и с тобой можно договориться, — усмехаюсь.
— Это называется конструктивный диалог, Ася, — сжимает мои волосы на затылке, тянет, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть на него. — Ты не язвишь, ничего требуешь, не кричишь, а искренне говоришь все, что думаешь, и все решается быстрее. Не правда ли так лучше?
— Правда, — плыву от вина, музыки, его хриплого голоса и черного взгляда. — Поцелуй меня.
Мне вдруг хочется его грубых жадных губ. Очень хочется. Невыносимо.
Но этот гад ухмыляется и качает головой.
— Ты не заслужила,
