Ты - Моя Вера - Яна Войнова
Внезапно Анна увидела мужчину, который был главным виновником смерти ее семьи.
― Что он здесь делает?! — спросила она сидящего рядом мужа и кивнула в сторону мэра города Владимира Минаева. Его взгляд был мерзким и устрашающим, словно в данный момент он мысленно посылает на их головы вселенские проклятья.
― То же, что и ты, — усмехаясь, Волков поднял бокал с выпивкой, надменно приветствуя мэра.
― А что я здесь делаю? — тихо возмутилась Анна. — В том месте, где присутствует… ОН?!
Муж невозмутимо ей улыбнулся, взял ладонь и поцеловал руку.
― Ты — наглядная демонстрация моего могущества над этой сволочью, — ответил муж, подтвердив ее неприятную догадку.
― То есть для тебя я как маленькая обезьянка в цирке? — зашипела Анна от обиды. — Всем меня теперь демонстрировать будешь?!
Муж удивленно приподнял бровь и тяжело вздохнул.
― Маленькая обезьянка стоила бы мне дешевле, чем ты. Была бы послушной, не возмущалась и не ставила своих условий, — пошутил он. — Аня, я понимаю, что ты не хочешь его видеть. Но доверься мне, девочка. Так нужно. Он заплатит сполна за все, что сделал. Я обещаю.
Анна молчала, обиженно поджав губы. И Волков нехотя добавил:
― Слышала когда-нибудь о психологическом воздействии? Твой отец очень любил это дело. Всегда появлялся в месте, где отдыхали его конкуренты.
― Я не хочу, чтобы меня демонстрировали, — процедила Анна сквозь зубы. — И уж тем более мне неприятно сталкиваться… с ним!
― Надо потерпеть, девочка. Он к тебе близко никогда не отважится подойти. И никогда больше не навредит. Я гарантирую.
― А что, разве можно навредить мне еще больше?! — горько усмехнулась она. Муж ничего не ответил, и Анна перевела взгляд на сцену. На большом экране шел документальный фильм о пингвинах Гумбольдта, занесённых в Красную книгу. Увидев кадры, где на маленького несчастного пингвиненка охотится огромный морской лев, а у него даже нет шанса на спасение, ее губы затряслись, а из глаз полились невольные слезы. Недавно Анна была такой же. Бедной, несчастной, никому не нужной. Сильные безжалостные люди отняли ее любимых и разрушили ее жизнь. Тогда ее семье также никто не помог.
― Три миллиона долларов на спасение пингвинов Гумбольдта от господина Волкова! — неожиданно услышала она голос ведущего. Все присутствующие удивленно ахнули от неслыханной щедрости олигарха. Шокированная Анна перевела взгляд на своего мужа и только сейчас поняла, что все это время он неотрывно следил за ней. Его потемневшие серые глаза снова напомнили ей свирепый шторм. В голове зазвучал неизменный Вивальди. Анна открыла было рот, чтобы выразить ему свою благодарность. Но он неожиданно потянулся к ней, поднял руку к ее лицу и большим пальцем стер слезинку, катившуюся по щеке.
― Улыбнись, — тихо произнес Стас. Краем глаза она видела, что присутствующие гости с интересом наблюдают за ними. Вглядываясь в его невероятно притягательные глаза, Анна не смогла держать невозмутимое лицо на публике. Губы сами расплылись в глупой счастливой улыбке, лицо обдало жаром, и она смущенно опустила голову.
― Детский сад! — хмыкнул муж, закатив глаза. Анна глупо захихикала, но через мгновение взяла себя в руки. Все же за ними наблюдали другие люди, а она умела достойно вести себя в приличном обществе. Ей жутко не хотелось подводить Станислава Георгиевича… ой, то есть Стаса… ее мужа…
Они недолго пробыли на благотворительном мероприятии. Вернувшись домой и зайдя в спальню, муж молча скинул пиджак и подошел к окну.
― Ты была самой красивой на этом чертовом вечере, — сказал муж, когда они вернулись домой.
― Спасибо, — смущенно прошептала Анна. — Я уверена, что маленькие пингвинята тебе тоже очень благодарны, — попыталась пошутить она.
Муж отрешенно стоял у окна, вглядываясь куда-то вдаль. Он долго молчал, а затем сказал:
― Я не шутил. Я могу положить к твоим ногам целый мир. Но если ты меня предашь… хоть раз…
― Я тебя люблю. Зачем мне тебя предавать? — удивилась она.
― Я просил тебя этого больше не говорить, — злобно процедил он сквозь стиснутые зубы.
― А еще ты просил меня не врать тебе, — ответила Анна, подойдя к нему. — Стас, я…
Она не договорила. Волков резко развернулся и впился в ее губы в злостном, адском поцелуе. В этот раз он не был нежен. В него словно вселилось жадное, голодное животное. Со всей силы дернул вниз ее платье, обнажая грудь. Он резко опрокинул ее на кровать и навалился сверху. Острые соски коснулись шершавой материи его рубашки. Его возбужденное дыхание ошпаривало кожу. Задрал платье, сорвал трусики и отшвырнул их в сторону. Его пальцы дрожали, сам он трясся. Он погрузил два пальца себе в рот, и через секунду, Анна почувствовала, как влажные фаланги одним резким движение вошли в нее. Он вскрикнула и выгнулась. Но не от боли, а от острого наслаждения. Широко открыла рот, глядя в его замутненные страсти глаза. Сумасшедшие, безумные. Взгляд дикий, взгляд зверя, взгляд маньяка.
Анна жадно хватала горячий воздух, пытаясь привыкнуть к сумасшедшему темпу, и резко выгнулась назад, когда он резко вбился в нее одним мощным ударом. Адское удовольствие, не поддающееся никакой логике, не подвластное разуму. Дикое и безудержное. Он не обращал внимания на ее рваные, срывающие голос крики, продолжая свою сумасшедшую гонку. Словно решил разодрать ее на части. Она чувствовала себя растянутой им до предела. Каждой молекулой ощущала его в себе. Извивалась под ним и выгибалась навстречу. Ей стало страшно, что она не выдержит. Его безумие было слишком сильным для нее. Острым. Глубоким. Необузданным. Он терзал ее тело, мучил, выбивал признание до тех пор, пока, кажется, теряющая от страсти рассудок Анна в беспамятстве не сдалась и не прошептала:
― Люблю.
Его победный рык. Она заметалась в сладких судорогах, ослепленная ярким оргазмом. Его плоть на бешеной скорости врывалось в нее, и наслаждение зашкаливало настолько, что, кажется, еще чуть-чуть
