5 минут тишины или 5 прав на счастье (СИ_ - Вокс Стелла

Стоило зайти в дом, как я оторопела. Здесь был Тарас, на коляске правда, но он был здесь. Я обняла его, вместо приветствия. Правильно говорят, как встретишь новый год, так его и проведешь. Но радость моя была недолгой, потому что в глубине дома я заметила еще одну личность на коляске. Твою налево. Этот-то что здесь делает?

Часть 2.

Это мне ли не знать, что везение утопленника все мое. Только было сбросила весь груз проблем и всяческих накладок в жизни, мысленно оставляя весь этот хлам в прошлом году, настроилась на веселое празднество в близком кругу и тут нате вам, получите и распишитесь. Подарочек хоть куда, как кость поперек горла. Мужчины только заржали, аки кони, видя изменения на моем лице, а Тарас ехидненько так сказал:

— Сюрприз!

— И не говори. Вы его зачем притащили? — Вопрошала я уже у всех присутствующих, неприлично тыкая пальцем на подъезжающего Бестужева.

— Я тебя тоже очень рад видеть язва, — еще издалека начал последний.

— Ну не оставлять же его было одного в больнице?!

— У него свои родственники есть, друзья там, дети как никак. Неужели для него лучшей компании не нашлось?

— Алина, прекрати, — тихо приструнил меня Тим, — просто прими, как факт и постарайся вести себя прилично.

— Да я вообще сама вежливость, когда этого языкастого типа нет поблизости, — прошипела я, как гадюка, наблюдая приближение незваного гостя. — Эй, Бестужев, а не боишься мои кулинарные подвиги вкушать? Я та еще мастерица.

— С наступающим, — все-таки докатил Андрей свой трон до нашей скучковавшейся компании в холле и ослепительно так улыбается теперь. — Держи, — с этими словами прямиком в мою сторону полетело что-то.

Алина же умная, Алина же не дура, по крайней мере, я себе это говорю каждое утро и нет, чтобы мне сейчас отскочить, я как самая резвая подхватила летящий предмет, как гепард в прыжке, очень неуклюжий гепард, хочу заметить. Какого черта вообще я додумалась прыгнуть, сама не знаю, наверное, сработали инстинкты, так как подле меня стояли дети, которые могли пострадать, а предмет был хоть и цветастой упаковочной бумаге, но достаточно крупный. Это спустя пару мгновений я поняла, что он не тяжелый и вовсе мягкий и никакой угрозы ни ля кого не нес. Я же не знала, что там и боялась за малышей. Точно я за них боялась. О Господи, это я сейчас кого уговариваю то? Все еще жмурясь, думала я, потому что, когда решив, изобразить горную лань в прыжке, моя нога поскользнулась на растаявшем снегу, я на лету таки подхватила сей «очень опасный» предмет, только вот из-за скольжения не смогла приземлиться снова на ноги. Мой пируэт закончился тем, что прилетев в крепкий объятий Андрея, нас по инерции отбросило назад, хорошо хоть не опрокинулись, я больно ударилась, пока еще не поняла чем, но это уже не столь важно. Вот и лежала я теперь ровным столбиком на ржущем Бестужеве, мерно трясясь под его смех.

— Конечно, я ожидал благодарности за подарок, но не такой же, — сквозь смех и слезы сказал Андрей.

Ничего не понимая, я все-таки решила открыть глаза и тут же уткнулась в белую футболку в области живота своего «заклятого» знакомого. Он все продолжал смеяться, обернулась на друзей, которые сзади тоже подхихикивали, только дети ничего не понимая, смотрели на меня во все глаза. Снова повернула голову к этому клоуну и уткнулась в твердый живот. Между нами было только что-то мягкое, на чем я удобно и устроила свои выдающиеся телеса.

— Я, понимаю, что я мужчина хоть куда, но Алина, здесь же дети, — притворно воскликнул этот балагур.

А до меня все не могло дойти, почему все смеются. Из-за моей неловкости? Ой, да подумаешь. Мужчина хоть куда? Что он имеет в виду? В моей голове быстро принялась складываться картинка, и я моментально покраснела, как рак, понимая, в каком недвусмысленном положении оказалась. Да за что ж мне такое счастье то? Отмерла и попыталась встать, выходило плохо. Андрей подхватил меня под руки и быстро поставил меня подле себя. И как только у него это получилось, не вставая то со своей колесницы? Наверно здесь сыграла разница в росте, потому что он у него был очень внушительный, в отличие от моего метра с кепкой в прыжке с табуретки, это естественно, образно выражаясь.

— Это случайность и не то, что ты подумал, — обратилась я к все еще подрагивающему от смеха Андрею.

— Дети, пойдемте. — сказал Тим. нахлобучивая на голову смешную вязаную шапочку и уводя из холла обратно во двор малышей и Марго.

— Эй, хорош миловаться, а то мы так с голоду помрем все. Мать, шуруй в кухню, мы с Андрюхой сегодня твои два верных пажа. Поможем, чем сможем, — отвлек меня от гляделок с Бестужевым голос Тараса.

И действительно чего это я?! Подумаешь, шлепнулась неудачно, да с кем не бывает. Мне до мисс Грации 2019, как до Китая пешочком.

— И каждый думает в меру своей испорченности, — попыталась упрекнуть я Андрея, но куда там, он молча давился смехом. — Я там. — показала пальцем на область, где еще недавно покоилась моя голова. — ничего не забыла. И не видать тебе моей благодарности.

— Подарок то хоть открой.

— И не подумаю. — отчеканила я, гордо задрав нос и проследовав в кухню.

Мне срочно нужно перевести дух. Как-то странно я себя сейчас чувствовала, сама себя не понимала. Ничего ужасного же не случилось. Но почему сердце то так быстро бьется и саму всю потряхивает? Меня не задели смешки, здесь было что-то другое. Какое-то неуловимое чувство, которое я уже очень долгое время не испытывала. Симпатия? Вроде нет. Сострадание? Это вот точно да, чисто по-человечески, я ж не изверг какой-нибудь. Влечение? Нет. Интерес? Вполне возможно. Мое тело мне недвусмысленно дало понять, что ему вполне комфортно в объятиях Андрея Бестужева. С чего бы это? Да, если на него посмотреть объективно он очень красивый, даже не так. привлекающий внимание, в нем нет той слащавой красоты, которая свойственна сопливым юнцам. До момента, когда я оказалась у него на руках, даже и в мыслях не было, чтобы рассматривать его с такой стороны. Але, Алина очнись, это же Б-Е-С-Т-У-Ж-Е-В. он самый ехидный человек на Земле. В нем нет ни капли понимания или сочувствия, он невзлюбил тебя с первого взгляда. Уж не знаю, чем я ему не угодила, но коннекта не было от слова совсем. А-р-р. бесит он меня все-таки больше, поняла я, стоило только мне припомнить несколько его едких замечаний. Этого хватило, чтобы мое помутнение отступило. Батарейки точно придется приобрести для моего маленького друга, который иногда скрашивает очень одинокие вечера.

— Мать, ты чего зависла? — Застал меня врасплох, внезапно появившийся Тарас.

— Ох, — я снова решила изобразить горную лань или грациозного гепарда, но спасибо вселенной, на Тараса я не свалилась всей своей тушкой, — ты чего ж так тихо подкрадываешься? Я чуть Богу душу не отдала.

— Не преувеличивай, — говорил друг, улыбаясь во все тридцать два зуба. — И что это все? Не будет кар небесных?

— В смысле? — Честно не поняла, что имел в виду Тарас.

— Это моя прерогатива, — в разговор ворвался Бестужев собственной персоной, заруливая в кухонную зону на своей колеснице с пакетами на коленях.

— Это будут длинные выходные, — пробормотала себе под нос, возведя глаза к потолку.

Рассиживаться было некогда, потому что до наступления нового года остались считанные часы, а дел еще непочатый край. Сгрузив личные вещи в выделенной комнате, и переодевшись в более удобные и легкие вещи, споро принялась за дело. Мы то и дело с Бестужевым перебрасывались колкостями, едкими фразочками, мое желание подсыпать Андрею куда-нибудь слабительного только крепло, потому что мое ангельское терпение давало значительную трещину, но я стиснув зубы держалась.

В наших «отношениях» после того случая, ничего не изменилось, можно сказать, даже ухудшилось положение дел. То мы обоюдно включали игнор, в принципе не замечая друг друга. Я не лезла в его отношения, семейные имею в виду, пускай сам разбирается со своей благоверной. Меня только пару раз еще вызывали на допрос, а на этом все, тишина, меня больше никто не беспокоил по этому поводу. Его отец сильно сдал тогда и слег, сердечко шалило, это по словам Тима, который вел переговоры с братом Андрея. Я самоустранилась. То вновь. Бестужев, как с цепи срывался. Начинались нападки, подколки, ехидные замечания и только обращенные ко мне. Никто другой такой чести больше не удостаивался.