Култи (ЛП) - Запата Мариана

Через пятнадцать секунд Култи снова прервал нас. Его длинные ноги, казалось, пожирали дерн, когда он остановился прямо между нами.

— Ты делаешь это неправильно, — сказал он, показывая мне, что конкретно он хочет, чтобы я сделала по-другому.

Я кивнула и вернулась к своему занятию.

Прошло еще пятнадцать секунд игрового времени, прежде чем он снова остановил нас.

— Смотри. Ты не смотришь, — настаивал Немец.

Я смотрела. Я очень внимательно смотрела на него.

— Хорошо, я поняла, — сказала я, как только он закончил показывать прием.

Другой игрок бросила на меня взгляд, который я ей вернула.

Не прошло и десяти секунд, как он воскликнул:

— Двадцать третья! Что, черт возьми, это было?

Я сжала кулаки и спросила себя «почему?». Почему судьба решила, что эта подтирка для задницы должна появиться в моей жизни на десять лет позже?

Сделав глубокий вдох, чтобы унять чувство разочарования, я положила руки на бедра и медленно повернулась к нему.

— Пожалуйста, скажи мне, что я сделала не так, потому что я понятия не имею, о чем ты говоришь, — произнесла я, прежде чем успела осознать тот факт, что сказала это.

Застав его врасплох, я стала свидетелем того, насколько он не привык к тому, что люди могут ответить ему, или не воспринимают его слова как нечто святое, что нужно записывать на скрижалях, по меньшей мере.

Култи прищурил светлые глаза, его веки опустились ровно настолько, чтобы скрыть необычный оттенок.

— У тебя будет более точный удар, если ты...

Он прервался, быстро сменив ногу, которой вел, и повернулся с мячом.

Я посмотрела на него и попросила кого-нибудь где-нибудь дать мне терпения.

— Не лучше ли мне сделать пас? — Конечно лучше, это был риторический вопрос.

Чего он явно не понял, судя по тому, как в ответ покачал головой.

— Нет.

Нет?

— Если у тебя есть возможность для удара, сделай его.

Я взглянула на Женевьеву, моего товарища по команде, которая стояла в стороне и смотрела на нас, а затем снова посмотрела на Култи.

— Не уверена, что у меня будет возможность.

— Ее не будет, только если ты будешь невнимательна, или у тебя неожиданно отнимутся ноги, — раздраженно сказал он.

Борясь с желанием поспорить с ним, я сильнее сжала кулак.

— Отлично. Как скажете.

«Как скажете» обычно означало «да, конечно», а потом я все равно делала все, черт возьми, что хотела. Он был не прав. То, что он велел мне делать, было слишком рискованным и эгоистичным. Но как бы там ни было, я знала, когда наступало время промолчать.

Почему-то то, что я ответила, его совсем не удовлетворило. Будто он знал, что я просто отговариваюсь, чтобы сбить его с толку, я это и делала, но он не мог знать наверняка. По крайней мере, не должен был.

Он не сказал ничего больше, и через минуту закончилось время нашей игры. Другие десять игроков вышли на поле, чтобы начать свою. Я смотрела и выкрикивала слова ободрения, некоторые из них были для Харлоу. Как бы я ни старалась не обращать внимания на Култи, не могла не заметить, что эту игру он не останавливал, чтобы внести какие-либо предложения.

«Конечно, нет», — с горечью подумала я.

Спустя некоторое время тренировка закончилась, и на пути к своей машине я погрузилась в раздумья о том, стоит ли мне сходить на йогу этим вечером, или просто серьезно заняться растяжкой дома. Когда я подняла взгляд, то обнаружила, что кто-то стоит у водительской двери моей машины. Только это был не просто кто-то. Это был Немец.

Я тут же напряглась от того, как небрежно он прислонился к моей любимой машине.

Спокойно вдохнув, я попыталась подавить свои эмоции, продолжая идти. Култи перекинул свою спортивную сумку через плечо и засунул руки в карманы белых спортивных шорт. Он выглядел точно так же, как на обложках журналов, которые я видела не одну дюжину раз. Выпендрежник.

Как ни странно, меня это нисколько не тронуло.

Я чувствовала себя надменной и незаинтересованной. В принципе, мне было наплевать, что Рейнер Култи стоит у моей машины. Не чьей-то еще, а моей. Он был не первым парнем, которого я видела за этим занятием… и не последним.

Выражение моего лица не изменилось, когда я сократила расстояние между нами. Я не задумалась о том, хорошо ли выглядят мои волосы после того как сорвала повязку с головы, как только остыла, или о том, что целую неделю не выщипывала брови и не удалила волоски над верхней губой.

Мои мышцы были напряжены от упражнений, но дух было не сломить, и этого было более чем достаточно.

Култи неотрывно смотрел на мое лицо этими глазами озерного цвета, пока я приближалась к нему, чтобы открыть багажник и бросить свои вещи внутрь. Я не закончила захлопывать дверцу, когда спросила:

— Я должна ехать на работу. Вам что-то нужно?

— Мой водитель не приехал.

Так вот почему он тогда сел на заднее сиденье, и почему поехал со мной накануне. Я положила руку на сумку и посмотрела на него через плечо, на его короткие волосы, строгое лицо, полные губы. Да, мне по-прежнему было все равно.

— Окей. Вам одолжить мой мобильник?

— Меня нужно подвезти, — тихо сказал он.

И кто я теперь? Шофер мисс Дэйзи? (Примеч.: «Шофер мисс Дэйзи» (англ. Driving Miss Daisy) — американский кинофильм режиссера Брюса Бересфорда, поставленный по пьесе и сценарию лауреата Пулитцеровской премии Альфреда Ури (англ.). В 1990 году лента завоевала четыре премии «Оскар» (в том числе в номинациях «Лучшая актриса», «Лучший сценарий» и «Лучший фильм»), а также иные престижные кинопремии).

— Не могли бы вы подвезти меня? — спросил он.

Это реально? Неужели это происходит на самом деле?

— Хотите, чтобы я вас еще раз подвезла?

Надо отдать ему должное, он ни разу не прервал зрительный контакт.

— Я был бы вам очень признателен.

Я был бы вам очень признателен. Я почти закатила глаза в ответ.

— Мне пора на работу, — сказала я ему спокойным тоном, потому что это была правда. Конечно, я встречалась с Марком примерно в двух километрах от дома Култи, но он этого не знал. Кроме того, не было похоже, что провести время один на один с неблагодарным придурком было в верхней части моего списка дел.

Взгляд, который он бросил на меня в ответ, сказал, что он не поверил мне. Вообще. На секунду я почувствовала себя виноватой за ложь. Потом вспомнила, как пыталась быть с ним дружелюбной снова и снова, и ради чего? Чтобы на меня рычали? Я ему ничего не должна.

Уголки его рта напряглись, и заметный глубокий вдох вырвался из легких, которые раньше без особых усилий несли его с одного конца футбольного поля на другой. Это «пожалуйста» застало меня врасплох.

Я заколебалась. На какую-то долю секунды я заколебалась, но потом снова очнулась и потянулась к дверной ручке. Я смотрела вперед и чуть было не сказала, что сожалею, но это было бы ложью.

— Я уверена, что любой подвез бы вас, если бы вы вежливо попросили.

Он прижал руку к окну, широко растопырив длинные пальцы с короткими ногтями. Его ладонь была такой же большой, как я помнила по нашему рукопожатию.

— Я прошу вас.

— И я не единственный человек, который может отвезти вас. Мне нужно добраться до работы. — Я дернула ручку, но дверь не поддалась. Вообще.

— Касильяс.

Черт возьми. Мое имя вылетело из его...

Какашки.

Я оглянулась на него через плечо. Это было не так уж и важно. Он назвал мое имя. Просто я не слышала, чтобы имя другого игрока слетало с его губ… Когда-нибудь?

— Я был бы вам очень признателен, — настаивал он низким голосом.

Я не сказала ни слова, просто снова дернула за ручку двери.

Култи придержал мою дверь.

— Я могу заплатить, — небрежно предложил он.

Что, черт возьми?

Никто в моей жизни никогда не предлагал мне денег за то, чтобы я оказала им услугу, потому что в этом не было необходимости. Этот мужчина заработал на пенсии больше денег, чем я за десять лет. У него был долбаный водитель, и он хотел заплатить мне, чтобы я его подвезла.