Гадкий лебедь для босса (СИ) - Бельская Анастасия

Как мама с отцом.

— Вряд ли он бы отпустил Андрея так просто, — ворчит Макс, не догадываясь об охвативших меня мыслей, и словно неосознанно потираясь щекой об мою руку.

— Я не буду тебе ничего доказывать, вредный человек, — слегка нервно посмеиваюсь, потому что становится даже страшно от той силы чувств, которую я сейчас испытываю к своему боссу, — но знай — мой отец не дурак, чтоб рисковать всем ради такого незначительного человека, как Станиславский. Тем более тот сам наказал себя — его фирма вот-вот пойдет ко дну, и угадай, кто останется на рынке монополистом после этого?

— Хм. А ведь ты права. Мы.

Орлов наконец улыбается, и тянется для очередного поцелуя, когда мой телефон на столе начинает трезвонить. Я бросаю взгляд на дисплей, и мои брови удивленно ползут вверх.

— Надо же, только-только о нем говорили, — я показываю трубку Максиму, — отец.

— Ответишь?

— Конечно. Правда, он обычно не звонит в разгар рабочего дня…

Я отвечаю на вызов, и слушаю «тот самый» строгий отцовский тон.

— Аврора?

Вот странность. Папа никогда не бил меня, даже за плохие оценки или подростковое непослушание. Я знаю, что он не возьмет ремень в руки даже если я, кажется, нарушу закон — просто настолько сильно у нас с отцом крепкая связь, что ни разу не доходило до настоящей ругани.

Но факт остается фактом — всегда, когда я слышу свое имя, произнесенное Владом Ветошкиным вот таким вот голосом, сердце уходит в прятки.

— Да, пап. Что-то случилось.

— Ты мне скажи, — папа спокоен, но от такого ответа моя кожа покрывается мурашками, — что там у вас за беспредел творится?

Я молчу, пытаясь оттянуть ответы хотя бы на несколько секунд, чтобы понять, как себя вести.

Отец не терпит вранье. И если он знает больше, чем я сейчас готова ему рассказать, то лучше промолчать, чем вывалить откровенную ложь.

— О чем ты? — сглатываю, и растерянно пожимаю плечами нахмурившемуся Максиму.

— О твоей, так называемой, личной жизни, — не оставляет мне шанса для бегства отец, — которая расцвела буйным цветом с переездом в другой город. Ну что, все еще не знаешь, о чем я?

— Постой.

Я сама не знаю, кому говорю это — Максиму, протянувшему руку к телефону, или папе, чей голос все еще спокоен, но я чувствую в нем проскальзывающий металл.

Но молчат и ждут они оба, чему я очень рада.

— Тебе Костик позвонил? — выдыхаю в трубку, рассчитывая на обиду бывшего друга моим скорым отказом.

— Костик, Костик, — утвердительно «кивает» отец, и я почти вслух выдыхаю свое облегчение, — и вот знаешь что интересно — он ведь сперва был недоволен твоим отказом.

— Мне кажется, это как раз и неинтересно.

— Согласен. Он был недоволен, но сказал, что будет бороться. А вчера он снова набрал меня, и утверждал, будто бы у моей дочери кто-то появился. Кто-то, пообещавший сломать пальцы твоему бывшему однокласснику, если тот еще хоть раз сунется к тебе со звонками.

Папа берет паузу, в которую мы смотрим с Орловым друг на друга — прекрасно понимая, что еще мог бы сказать отцу Костик.

— И еще мой несостоявшийся зять утверждает, будто голос твоего ухажера подозрительно похож на голос твоего непосредственного руководителя в моем филиале, — не разочаровывает меня отец, и я киваю, понимая, что влипла.

— А знаешь, что еще более интересно? — продолжает папа, и я напрягаюсь еще больше, не представляя, что может быть хуже этого, — я даже не успел обдумать и понять, может ли быть Костик прав, как полчаса назад мне звонит Станиславский, и визжит в трубку о том, что ему сломали нос. За, якобы, одну лишь попытку взять тебя за руку. И ты просто не представляешь, кто бы это посмел так безнаказанно лупить нашего партнера…

Ему не надо продолжать, но папа, кажется, решил полностью высказаться, прежде чем окончательно потопить все мои попытки оправдаться.

— Максим Орлов. — Спокойно говорит папа, и я в изнеможении закрываю глаза, понимая, что теперь точно спалилась по всем фронтам.

Глава 44

Максим

Клянусь, я никогда не видел блондинку такой напуганной.

Даже когда она увидела, что ее новым начальником буду я, или сегодня, когда эта скотина сжимал ее руку…

Такого страха на лице малышки не было точно.

А сейчас она выглядела так, будто ей сообщили самую страшную новость на свете, и это при том, что она разговаривала с собственным отцом!

Сука.

Неужели Ави настолько страшно, что Влад все узнает? Или она боится, что он может забрать ее домой? Отругать? Или даже…

При мыслях, что этой маленькой смелой крошке могут причинить боль, я сжимаю кулаки, и одним движением выхватываю телефон. Ави распахивает глаза, и пытается забрать мобильный, но я просто перехватываю ее руки, и прижимаю девушку к себе.

— На одну секундочку, — спокойно говорю в трубку, и радуюсь, что Влад молчит и ждет, — я просто разъясню. Этот ваш, так называемый «Костик» начал борзеть и доказывать Авроре, что ему лучше знать, как и за кого выходить замуж. Естественно, я отшил этого маменькиного сынка! А этот идиот побежал жаловаться тебе — знаешь, после такого я еще больше понимаю, что был прав!

Влад соглашается, и спокойно слушает дальше, а меня несет, и я покрепче прижимаю ерзающую Аврору к себе.

— А Станиславский? — спрашивает ее отец, и, кажется, все понимает по одной лишь моей довольной ухмылке.

— Прости, не скажу, что эта гнида совершила. Потому что твоя дочь на полном серьезе беспокоиться, что ему после этого не жить.

— Он сделал ей больно? — тут же напрягается Влад, одновременно с Авророй в моих руках.

— Нет, — успокаивающе глажу свою девочку по голове, и не понятно, кому этот ответ предназначен больше, — до этого не дошло. Но само намерение, ты понимаешь…

— Подонок, — мрачно резюмирует Влад, и теперь уж я сам рад, что не сказал ему правду о Станиславском, — хорошо, что ты все-таки решил не заключать с ним контракт. Все-таки я в тебе не ошибся, ну или ты впитал мою чуйку вместе с первыми шишками на поприще переговоров.

— Благодарю, — хмыкаю, а сам категорически не понимаю, что сейчас происходит.

Какого черта Влад говорит со мной так, словно не собирается в скором времени убить? Ведь он должен был понять, что, не смотря на защиту его дочки, я с ней…

— Слушай, я должен перед тобой извиниться, — слышу в трубке голос Влада, и одновременно чувствую, как затихла Аврора, — каюсь, сперва подумал невесть что про вас, и уже решил было забрать Ави домой. Но ты, как всегда, оправдал мое доверие — создал ощущение перед этими кретинами, что встречаешься с моей доверью, и тем самым защитил ее от всех посягательств. Отличный план, Макс, я бы сам лучше не придумал, чтоб создать безопасную границу вокруг Авроры. Спасибо тебе, сынок.

Он говорит это, а мне хочется просто заорать в трубку о том, что нахуй я не заслужил никакой благодарности.

Потому что я сплю с его дочкой, хочу ее почти круглое время суток, и готов уже, черт возьми, признаться во всем ее отцу!

Но я не успеваю опомниться, как Ави пользуется моей заминкой, и выхватывает свой телефон.

— Вот видишь, пап, — укоризненно говорит она в трубку, посылая мне широкую улыбку, — а ты уже там напрягся весь! Все у нас хорошо, работаем, не покладая рук. Вот сейчас Максим Олегович проверяет мои отчеты… Ага… Угу… Хорошо, вечерком наберу, маме и братьям привет!

Она сбрасывает вызов, отключает телефон, и устало откидывается на диване, закрывая лицо ладонями.

— Боже мой, как нас пронесло… — невнятно говорит из-под своих рук блондинка, а затем, наконец, смотрит на меня, — Макс. Все хорошо, слышишь? Отец ничего не понял, он…

— Да в курсе я, в курсе, — мне тяжело объяснить, что я сейчас на самом деле чувствую, но Ави легко распознает мое состояние.

— Ты думал, он знает… — тихо шепчет она, садясь ровно, и мне кажется, будто из-под ее ресниц выглядывает сдержанная радость.

— Думал, — соглашаюсь я, и лохмачу волосы, пытаясь понять, что со мной произошло, — тебе не кажется, что сейчас был «тот самый» момент сознаться? Он ведь итак был уверен, а после того, как мы сознательно его обманули…