Ангелы живут вечно (СИ) - Талан Светлана

— …то можно заработать на один квадратный метр в туалете! — рассмеялся Виктор Петрович.

— Вы ошибаетесь, — сказал им сын и положил на стол папку.

— Что это? — спросила мать, удивленно взглянув на него.

— Читайте сами!

Они открыли папку, посмотрели документы, расширенными от удивления глазами уставились на сына.

— Значит, это… — произнесла женщина.

— Да! Это моя квартира! — радостно сообщил сын. «Сколько же я шел к тому, чтобы сказать им эти слова!» — подумал он.

— Сынок, ты набрал кредитов? — дрогнувшим голосом спросила Людмила Александровна.

Она держала в руках папку с документами на жилье и в этот момент была похожа на грозного прокурора, предъявлявшего обвинение.

— Мама и папа! Я сам заработал на эту квартиру! Своими знаниями, своим трудом! Кредиты я не брал, так что можете не переживать.

— Как? — Отец удивленно захлопал глазами.

— Ты… — пробормотала мать, — сам…

— Да! Да! Да! Все это я заработал своим трудом! Надеюсь, мне удалось доказать вам, что я уже не маленький мальчик и могу чего-то достичь в жизни?

— Димочка! — произнесла, расчувствовавшись, женщина. — Какой ты у нас молодец!

— Настоящий мужчина! Поздравляю, сынок! — сказал отец.

Он обнял сына, похлопал по плечу.

— Теперь можно праздновать новоселье! — объявил Дмитрий и пригласил родителей за стол.

— Ты это все сам готовил? — удивилась Людмила Александровна, увидев изобилие блюд на столе.

— С этим пока есть небольшая проблемка. Мне помогала знакомая, — сказал Дмитрий.

— У тебя есть девушка? — поинтересовалась женщина, садясь за стол.

— Я же сказал, что знакомая. Папа, наливай шампанское! — обратился он к отцу.

Отойдя от шока, в котором она пребывала, Людмила Александровна спросила, где у Димы холодильник.

— Холодильника пока нет, — ответил он, — но до наступления тепла смогу заработать и на него.

— Витя, это непорядок, — сказала Людмила Александровна мужу. — Мы же должны сделать подарок сыну на новоселье?

— Людочка, намек понял! Сейчас посидим за столом и пойдем за подарком!

— Не выдумывайте! — заявил Дмитрий. — Я в состоя­нии сам все купить.

— Сейчас мы уже и не сомневаемся, — сказала мать, — но подарок обязательно сделаем.

— Сын, где тут ближайший магазин бытовой техники? — спросил отец.

  Глава 51

Антонина Евгеньевна все же призналась Лаурину Борисовичу, что ей известно, кто оплатил лечение ее дочери.

— Неужели Потапович проболтался? — улыбнулся доктор.

— Я случайно услышала ваш с ним разговор, — сказала женщина. — Теперь чувствую ужасную неловкость. Понимаю, что было бы правильно, если бы мы смогли вернуть вам долг…

— Разве вы занимали у меня деньги? Я такого не по­мню, — сказал ей Лаурин Борисович.

— Вы мне можете назвать сумму, которую потратили?

— Не могу.

— Почему?

— Не считал, — отшутился доктор.

— Я планирую устроиться на работу и хотя бы малыми частями возвращать вам деньги.

— Договоримся так: я не слышал от вас ничего такого! — заявил он.

— Но меня будет мучить совесть, — тихо произнесла женщина. — И как я буду с этим жить?

— Я обязан был спасти Еву. — И доктор напомнил ей о том, что не смог спасти свою жену. — После того, как я вырвал Еву у тяжелого недуга, мне стало легче. Верите?

— Да, — кивнула Антонина Евгеньевна.

— Тогда забудем о том, что вы мне предлагали. Напротив, я хотел бы попросить у вас номер вашей банковской карточки.

— Зачем?

— Вы же знаете мое отношение к Еве. Я попросил ее не торопиться с ответом на мое предложение остаться со мной, но чувствую, что она уедет. Знаю, что вы остались без своего угла и без средств, поэтому по возвращении на родину вам понадобятся деньги. Я хотел бы перечислить вам на карточку небольшую сумму, — сказал Лаурин Борисович.

— Вы меня ставите в неловкое положение. Извините, я не могу принять от вас ни копейки.

— Еве нужны витамины, она должна хорошо питаться, чтобы побыстрее восстановиться, так что считайте, что моя помощь будет не вам, а Еве.

— Ну хорошо, — сказала, подумав, Антонина Евгеньевна, — только обещайте, что это будет небольшая сумма.

— Обещаю!

— На питание Евы на один месяц — и ни копейки больше!

— Договорились! Только у меня к вам тоже будет одна маленькая просьба.

— Все, что угодно!

— Не говорите Еве, что это я оплачивал ее пребывание в клинике, — попросил мужчина. — Ева не должна знать об этом. Обещаете?

— Обещаю!

Ева с мамой были в доме Лаурина Борисовича одни, пока мужчина поехал забрать Наума из школы. Обед готовить не пришлось — хозяин дома заказал доставку из ресторана. Пока Антонина Евгеньевна ожидала доставку, Ева открыла письмо Наума с его сказкой.

«Маленький Мальчик любил наблюдать за облаками. Это занятие ему понравилось с тех пор, как однажды папа сказал, что мама Мальчика не умерла, она — на облаках. Мальчик догадывался, что папа его обманывает, но он очень хотел еще раз увидеть свою маму и начал подолгу смотреть на облака, — читала Ева. — Шли дни, недели и даже годы. Мальчик видел в облаках диковинных зверей, лошадей, зверушек, но мамы там не было. Звери и птицы жили своей жизнью, о которой никто не знал, кроме маленького Мальчика. С ними случались разные смешные и не очень истории, о которых он напишет книгу, когда станет взрослым. Он считал, что такие сказки будут детям очень интересны, так как они не выдуманы взрослыми, а увидены в облаках. Взрослые часто сочиняют глупые и неинтересные сказки, а потом удивляются, почему дети не любят их читать. Сказки должны писать дети! Но взрослым этого не понять. Так вот, Мальчик ждал, когда он увидит свою маму. У всех детей есть папы и мамы, и только у маленького Мальчика ее не было. Он очень хотел, чтобы у него была мама, но ему не повезло, мама погибла, и от этого Мальчику было грустно и одиноко. Бабушка считала, что у Мальчика есть все, есть она и папа и этого достаточно. Она не знала, как Мальчик скучает по маме.

Однажды весной он стоял у окна и смотрел на небо. И вдруг он увидел свою маму!

— Мама! — закричал он. — Мамочка!

И тут он понял, что докричаться до небес невозможно. Мама смотрела на него и улыбалась, как будто слышала голос своего сыночка. Она пошевелила губами, и Мальчик понял, что она просит его рассказать о своей жизни. Мальчик говорил шепотом, едва шевеля губами, но мама все понимала. Он рассказал, как грустит, когда остается сам дома. Мальчик пожаловался на бабушку, которая надоедала ему своими нравоучениями, и на папу, который не целует его на ночь. Мама сидела на облачке и качалась, слушая Мальчика.

— Не печалься, сыночек, — сказала она, — теперь ты меня видишь, а я — тебя. Ты сможешь мне все рассказывать, мы с тобой будем часто разговаривать, но об этом никто не должен знать. Пусть это будет нашей маленькой тайной.

— Я люблю тебя, мамочка! — сказал Мальчик.

— И я тебя, мое солнышко! — ответила мама и послала своему сыночку воздушный поцелуй с облачка».

Ева дочитывала сказку Наумчика со слезами на глазах. Она думала о том, как одинок этот ребенок, у которого есть все, но не хватает самого главного — любви матери.

— Ева! Вы пришли! — услышала она радостный голос Наума.

Она успела спрятать в сумочку лист бумаги со сказкой, смахнула слезы с лица до того, как к ней подбежал ребенок.

— Здравствуй, Наумчик! — Ева обняла его, поцеловала в голову.

— Вы уже уезжаете?

— Да, сегодня вечером мы возвращаемся домой.

— Это и хорошо, и плохо, — сказал он. — Хорошо, что вы теперь здоровы, а плохо, что уезжаете. Мне будет не хватать вас.

— Я буду звонить.

— Вы не забудете меня?

На Еву смотрели глаза темного шоколада, ясные, пытливые и красивые. Еве хотелось схватить ребенка, прижать к себе крепко-крепко, целовать и плакать одновременно, но она понимала, что делать этого не стоит.

«Он не должен ко мне сильно привязываться, чтобы потом страдать», — подумала она и сказала: