Хорошая девочка (ЛП) - Уайт Лили

Следовало желать ему гореть в аду. Следовало ненавидеть его всем существом. Однако я не обманывалась: в глубине души сама была в таком же дерьме, как и он. Я хотела любить его, хотела исправить его. Только вот это оказалось невозможно.

Глава 36

Габриэль

Тридцать один день. Прошел тридцать один день, как я вытаскивал ее из клетки. Тридцать один день с тех пор, как я пытался покончить с Элени, уничтожить всю ту грязь, что продолжала существовать внутри нее. Она постоянно напоминала о демонах, которые украли мой рассудок и заменили его иллюзиями.

Выпуская девушку из заточения, я в первую очередь заботился о ней. Как будто купание, кормление или переодевание облегчили бы боль, которую она, в конце концов, перенесет. Она ежедневно извинялась, следуя за мной и желая умереть, готовая погибнуть от моей руки. Я, наконец, убедил Элени, что это должно произойти. Единственный способ компенсировать гибель моих родных и жизнь тети. Дело было даже не в ее родителях, а в пагубном пристрастии. Если бы она умерла, то вместе с ней умерла бы и ее зависимость, а я бы выполнил свою миссию. Ведь именно для этого я выжил. Я не сомневался в этом. С тех пор как понял, зачем пришел в этот мир, демоны больше не преследовали меня.

А затем случалась странная штука. Когда она приводила себя в порядок, смотрела на меня светлыми глазами или произносила извинения своими красивыми полными губами, я знал, что это будет происходить каждый день. Элени шептала свои чертовы слова, а я слышал их даже ночью, когда спал. Они утешали меня, хотя мне следовало их ненавидеть. Я засыпал под звук ее голоса.

«Прости, Габриэль, ты не заслуживаешь этой боли. Ты прав, я такая же, как они, и если бы не ты, я бы никогда этого не узнала».

Интересно, догадывалась ли она, что именно произнесенные слова изо дня в день спасали ее. Вместо того чтобы засунуть голову Элени в заранее подготовленную петлю или провести лезвием по ее запястьям, я находил губами ее губы. Губы, которые произносили все эти красивые слова, и мое тело оживало, желая ее прикосновений, возбуждаясь от ощущения ее рук на моей коже. Никогда и никому я не позволял прикасаться к себе кроме многочисленных медработников. И даже тогда мне приходилось терпеть это сквозь зубы. Мне не нравилось видеть печальные взгляды на их лицах, когда они понимали, что я никогда не стану нормальным, таким, как все.

Раньше я жалел себя, а потом понял, что шрамы являлись напоминанием, болезненным знаком, который в конечном итоге приведет меня к моей судьбе. До Элени я не существовал и не буду существовать после нее. Однако когда мы были вместе, я узнал, каково любить другого человека, позволять кому-то прикасаться к себе, не испытывая ненависти. Она не выглядела грустной, когда смотрела на меня. Она призналась, что я красив и что она желает меня. И я оказался слишком эгоистичен, чтобы отказаться от этого. Я не смог бы смотреть, как она умирает, и продолжить жить. Не смог бы существовать в мире без этой девушки.

Поэтому на тридцать первый день я решил, что мы умрем вместе. Придумал выбрать ее любимый яд и добавить его и себе. Я не стал бы менять схему. Вытащил бы Элени из клетки, искупал бы и одел только для того, чтобы снова раздеть и трахнуть так, чтобы мы с трудом могли бы шевелиться. На ужин я подал бы ей любимые блюда, о которых читал в ее многочисленных постах в интернете. А потом, когда она насытится, привел бы ее в гостиную, где играла бы красивая музыка, а в камине горел огонь. Я бы попрощался с ней в последний раз.

Элени жила ради алкоголя, и именно он бы убил ее. Я тоже решил выпить, несмотря на ненависть к этому веществу. Я бы выпил, чтобы умереть рядом с ней. Для нас это стало бы достойным завершением. Для всех, кого мы знали, любили или обидели, мир вернулся бы в нормальное русло.

В конце концов, я не желал насилия, я хотел мира.

Я бы не стал ей лгать. Элени бы знала, что в стакане. А я знал, что она выпьет, потому что, говоря мне о сожалении, девушка не лукавила.

Глава 37

Элени

Дни словно слились в один. Габриэль держал меня здесь уже почти шесть недель. Однако я знала, сколько это продолжается, лишь потому, что он сам постоянно напоминал мне об этом. Изо дня в день твердил об этом. Когда просыпался, он давал мне немного свободы. Словно будильник. Не знай я его лучше, решила бы, что он хочет сделать меня частью своей жизни, и именно поэтому еще не убил.

Но сегодня все происходило по-другому. Утром я осознала то, о чем никогда не могла даже помыслить. Поняла то, что должно было стать кошмаром для меня. Но возможно, это мой единственный шанс на свободу.

Головокружение. Тошнота. Усталость. Все это, блядь, было неспроста, потому что в положенное время не пришли месячные. Пока меня держали в плену, случилось две дерьмовые вещи... я перестала принимать противозачаточные и забеременела от шизофренического социопата. Словно выиграла в гребаную лотерею.

Каждый раз, когда он кончал в меня, я получала удовольствие от нашей страсти. Я и подумать не могла, что такое возможно, потому что раньше мне не приходилось беспокоиться об этом. Между алкоголем, которым я накачивала свое тело, и моей осторожностью в отношении секса, мысль о беременности никогда даже не мелькала в моей голове.

Но сейчас я точно знала, что беременна. И тут не требовался ни один из гребаных тестов, чтобы подтвердить то, о чем я и так уже догадалась.

Меня напугал звук шагов. Габриэль сейчас придет за мной, спустится по ступенькам, чтобы выпустить из клетки и нежно заботиться обо мне. Изо дня в день ничего не менялось: купание, кормление, а затем единственное, что сохраняло его спокойствие, усыпляя внутреннего зверя. Занятие любовью.

Именно так лучше всего можно было описать то, чем мы занимались. В его действиях сквозила невиданная раньше нежность. Что-то изменилось, но я не осмеливалась упоминать об этом, боясь за свою безопасность. А теперь я стану опасаться и за маленькую жизнь, растущую внутри меня. Жизнь, о которой мне следовало заботиться, чего мои родители никогда не делали. И я решила защитить ее любой ценой.

Клетка открылась, у входа стоял Габриэль в гораздо более радостном настроении, чем обычно.

— Доброе утро, красавица, — сказал он и поцеловал меня в лоб. — Пора принимать ванну.

Я заставила себя расслабиться. Не хотелось показать мужчине, что после его ухода прошлой ночью что-то изменилось. Сейчас нас спасти могло только мое поведение. Я надеялась, что смогу стать достаточно хорошей актрисой. Ведь предстояло заставить его поверить, что меня ничего не беспокоит, в то время как вся тяжесть мира лежала на моих плечах.

Как и каждое утро, он искупал меня без всяких происшествий, обращался со мной, словно я фарфоровая кукла. За завтраком мы болтали о ерунде, в основном об искусстве, потому что, как оказалось, это была наша общая любовь. У меня не выходило смотреть на него без жалости и сожаления, зная в глубине души, что запланировала. Не хотелось оставлять Габриэля. Как бы глупо это ни звучало, я полюбила его как никогда и никого ранее. Только вот эти отношения оказались токсичными. Все, что нас окружало, наши чувства были обречены. О счастье здесь не шла речь, мы бы обманулись, поверив в это.

— Пойдем со мной, Элени.

Он потянулся ко мне, и я без раздумий протянула руку. Габриэль быстро отвел меня обратно в спальню, которую я называла своей после похищения. Комнату, которую я звала домом лишь некоторое время. Из-за моего поведения в самом начале он решил, что я просто животное, которое заслуживает клетки.

— Сегодня особенный для нас день, Элени. — Габриэль сделал паузу и приподнял мой подбородок, наши глаза встретились, и я увидела в его легкую печаль. — Сегодня наш последний день вместе. Это конец. — Он обнял меня и посадил на кровать. — Мы разделим постель в последний раз. Я покажу тебе, насколько хорошо научился заботиться о тебе, как ты никогда не заботилась о другом человеке. За ужином мы выпьем твой любимый яд и вместе погрузимся в вечность.