Софи Кинселла - Тайный мир шопоголика

— Правда? — Уже чувствую, как мурашки побежали по спине, но это ведь не плохо, да? Большое впечатление. Может, это даже важнее того, что я не смогу ответить ни на один из ее вопросов.

— Особенно меня поразило ваше знание иностранных языков, — продолжает Джилл. — Просто отлично. Вы, очевидно, из тех всесторонне развитых личностей, которые встречаются нечасто.

— Ну что вы, французским я владею только на разговорном уровне, — скромно говорю я. — Voici la plume de ma tante[17], и все такое.

Джилл понимающе смеется, и я улыбаюсь в ответ.

— Но финский! — Она берет чашку кофе со стола. — Это такая редкость!

Я продолжаю улыбаться, моля бога, чтобы она сменила тему. Честно говоря, я добавила «свободный финский» только потому, что фраза «разговорный французский» выглядела как-то блекло и одиноко. И потом, разве кто-нибудь вообще говорит на финском?

— А ваша осведомленность в финансовой сфере! — Джилл смотрит в мое резюме. — Похоже, за время работы финансовым журналистом вы многому научились. А чем именно вас привлекают производные инструменты?

Какие инструменты?

О чем это она? А, да, о производных, они вроде бы относятся к фьючерсным контрактам, если не ошибаюсь?

— Ну, — уверенно начинаю я, но меня прерывает Эми, войдя в кабинет с чашкой кофе. — Спасибо, — благодарю я, надеясь, что неприятную тему мы уже оставили позади. Но Джилл все еще ждет ответа. — По-моему, фьючерсы и есть наше будущее, — серьезно заявляю я. — Это сложная сфера, и я думаю… — Господи, что же я думаю-то? Может, упомянуть бабочек, сроки действия или еще что-нибудь в этом духе? Нет, пожалуй, не стоит. — Думаю, мне эта область деятельности очень подойдет, — наконец завершаю я.

— Понятно. — Джилл Фокстон откидывается на спинку кресла. — Я завела об этом разговор не случайно. У нас сейчас открыта вакансия в банке, там нужен толковый профессионал. Но не знаю, насколько это вас устроит.

Вакансия в банке? Она это серьезно? Неужели на самом деле нашла мне работу? Поверить не могу!

— Я не против, — отвечаю я, изо всех сил стараясь не выдать своего восторга. — Нет, конечно, мне будет не хватать работы с фьючерсами, но ведь в банке тоже не скучно, правда?

Джилл смеется. Она, наверное, думает, что я пошутила.

— Наш клиент — один из ведущих иностранных банков, и им требуется человек в лондонское отделение по долговому финансированию.

— Ясно, — с умным видом отвечаю я.

— Не знаю, знакомы ли вы с принципами Европейского компенсационного арбитража?

Я уверенно киваю:

— Конечно. Как раз в прошлом году писала статью по этой теме.

Какое она слово сказала? Арби… что?

— Не подумайте, что я тороплю вас с решением, но если вы серьезно намерены сменить род деятельности, то это идеальный вариант. Разумеется, вам еще предстоит пройти собеседование, но тут я не вижу особых проблем. И уверена, что мы сможем выторговать для вас хороший социальный пакет.

— Правда? — Кажется, от радости у меня дыханье сперло. Она собирается выторговать хороший социальный пакет? Для меня!

— Безусловно, — кивает Джилл. — Понимаете, вы ведь особый случай. Когда я вчера получила ваше резюме, я от радости едва не запрыгала — такое совпадение!

— Ну да… — улыбаюсь в ответ я. Вот это удача! Мечта сбывается. Я стану работать в банке! И не в каком-нибудь там, а в самом лучшем!

— Ну, пойдем знакомиться с вашим будущим работодателем?

— Что? — ошарашенно спрашиваю я, глупо улыбаясь.

— Не хотела говорить заранее, пока лично не познакомлюсь с вами, но у нас тут директор по набору персонала из «Банка Хельсинки». Уверена, вы ему понравитесь. И мы сможем сегодня же все оформить!

— Замечательно! — говорю я и встаю. Ха-ха-ха. Я буду работать в банке.

Только когда мы идем по коридору, до меня начинает доходить смысл ее слов. «Банк Хельсинки». Хельсинкский банк. То есть… нет, она же не думает, что…

— Мне не терпится послушать, как вы будете говорить по-фински, — довольно бросает Джилл, когда мы поднимаемся по лестнице. — Я по-фински ни слова не понимаю.

Боже мой! Боже мой! Только не это!

— Но с языками у меня всегда были проблемы, — добавляет она. — Тут мне не повезло, зато у вас талант.

Ноги продолжают двигаться, улыбка примерзла к губам. Я на грани паники. Что делать, что делать? Вот вляпалась-то!

Мы поворачиваем за угол. Впереди еще один длинный коридор. Я все еще держусь молодцом. Пока мы просто идем, я могу с собой совладать.

— Трудно было финский выучить? — спрашивает Джилл.

— Не очень, — отвечаю я хрипло. — У меня папа наполовину финн.

— Я так и думала. В школе вроде бы финскому не учат, — смеется она.

Да, хорошо ей смеяться. Не ее же на заклание ведут. Господи, какой ужас. Люди, проходящие мимо нас, смотрят на меня с уважением, думая: «А, это та самая девушка, которая знает финский».

Дернул же меня черт написать про финский!

— Как ощущение? — спрашивает Джилл. — Волнуетесь?

— Да что вы! Конечно, нет!

Может, еще смогу выкрутиться? Не станет же он все собеседование вести на финском? Просто скажет: «Здрав-ствуй-тэээ», ну или как там по-ихнему, я тоже в ответ ему скажу: «Здрав-ствуй-тэээ», а потом с порога заявлю, что давно не говорила на финском и подзабыла многие термины. И попрошу перейти на английский. И он скажет…

— Мы почти пришли, — прерывает мои мечты Джилл.

— Хорошо. — Я покрепче сжимаю ручку дипломата в потной ладони. Боже, спаси и сохрани…

— Ну вот! — объявляет Джилл, когда мы подходим к двери с надписью «Конференц-зал».

Она дважды стучится и открывает дверь. В комнате вокруг большого стола сидит тьма народу, и все они смотрят на меня.

— Ян Виртанен, — говорит Джилл. — Хотела бы представить вам Ребекку Блумвуд.

Бородатый мужчина поднимается, широко улыбается и подает мне руку.

— Нейти Блумвуд, — весело произносит он. Между прочим, почти по-английски. — Он ойкейн хауска тавата. Питаако паиканса еттаа те-иллаа он йонкинлайнен ихтейс Суомеен?

Я молча на него пялюсь и чувствую, как лицо медленно заливается краской. Все сидящие в комнате ждут моего ответа.

— Я… э… хм… Здрав-ствуй-тэээ. — Дружелюбно машу всем рукой и расплываюсь в улыбке.

Но никто не улыбается мне в ответ.

— Я… это… мне надо… — Я начинаю пятиться к двери. — Пора…

И тут я поворачиваюсь. И убегаю.

11

Добравшись до холла, я почти задыхаюсь, что и не удивительно — я пробежала половину марафонской дистанции по этим бесконечным коридорам. Проскакав последний лестничный пролет (в лифте я могла наткнуться на финскую бригаду), останавливаюсь, чтобы перевести дух. Расправляю юбку, перекладываю дипломат из одной потной ладони в другую и уже спокойно иду по направлению к дверям, как будто после обычной встречи, на которой ничем себя не скомпрометировала. Я смотрю прямо перед собой и не оглядываюсь по сторонам. Я не думаю о том, что несколько секунд назад потеряла все шансы когда-либо стать работником банка в Сити. Единственная мысль, занимающая меня в данный момент, — скорее, скорее добраться до стеклянных дверей и вырваться отсюда, прежде чем кто-либо успеет…