Мэри-Роуз Хейз - Греховные тайны
— Мисс Уинн, прочтите нам то, что отмечено. Монолог Эдди, который начинается словами «Я Эдди…».
Изабель взяла сценарий и сделала вид, что читает страницу с начала до конца. Кинула взгляд на сидящих за столом, вслушалась в их ждущее молчание. Потом преобразилась в Эдди. Теперь она была молоденькой статисткой из Англии, в майке, с ленточкой в волосах. Простой девушкой из рабочей среды, с грубоватым акцентом.
Не очень образованной, но знающей, чего хочет. Она хотела Аватара. Она любила его. Готова была умереть за него… Улыбнулась ему, посмотрев вниз, на грязные атласные подушки, где он лежал, сердито глядя на нее. Улыбнулась нежной, заботливой улыбкой, полной женской мудрости. Она не обращала внимания на его гнев. На губах ее словно отпечатался его поцелуй.
— Я Эдди. Живу здесь, в автобусе. Я всю жизнь тебя люблю.
Когда монолог кончился, воцарилось напряженное молчание.
— Благодарю вас, мисс Уинн. Достаточно.
Это произнесла Мэг Лорд.
Изабель моргнула, не в состоянии сразу переключиться. Она больше не сидела в качающемся автобусе, глядя в испитое и враждебное лицо Аватара. Она снова вернулась в душную комнату, к людям, от решения которых зависела ее будущая жизнь.
— Акцент у вас получается очень неплохо, — сказал мужчина помоложе.
— Благодарю вас, мисс Уинн, — нейтральным тоном произнес Перлмэн. — Если вы нам понадобитесь, мы свяжемся с вашим агентом.
Изабель спокойно улыбнулась и кивнула:
— Да, спасибо.
Позже, в лифте, она без сил прислонилась к вибрирующей стенке, закрыв глаза. Снова и снова повторяла «спасибо». От всего сердца.
Она будет играть Эдди. Она это знала.
На поиски машины в переполненном темном гараже ушло сорок пять минут. На улице дождь лил еще сильнее, чем раньше.
К вечеру пять дорогостоящих домов сползли вниз в каньон, превратившись в тонны жидкой грязи. Однако Изабель об этом не знала. А если бы и узнала, ее бы это мало тронуло. Она слегла в горячке с температурой под сорок. Пролежала в постели пять дней, отказываясь встречаться с Дэвисом. До того вечера, когда он пришел сообщить ей, что ее вызывают на пробы.
— Если все пойдет нормально, ты получишь роль Эдди.
Странно, он отнюдь не выглядел счастливым.
Глава 5
Лицо Джорджа Уинтера побагровело. Арран уловила запах джина, едва он появился на пороге ее комнаты.
Он закрыл за собой дверь, подошел и сел на кровать рядом с ней.
— Кристиан уехала? Она больше не вернется домой?
— Я не знаю, папа.
— Она такая же, как Изабель. Она к нам не вернется.
Ну почему, почему она уехала?
Глаза его налились кровью. Он, по-видимому, перед этим плакал.
Арран в смущении смотрела вниз на свои руки, не зная что сказать.
— Мне нужна семья, — раздраженно произнес он. — Семья, где все жили бы вместе.
— Кристиан уже взрослая. Ей исполнилось восемнадцать.
— Она никогда не вернется. Я знаю. — Губы Джорджа сложились в изумленную гримасу, как у обиженного ребенка. — Теперь осталась только ты. И мама.
Арран вздохнула:
— Ты же знаешь, как сильно мама тебя любит.
— А ты, Арран? Ты-то меня любишь? — Лицо его блестело от пота. Голос звучал умоляюще.
— Ну конечно.
Он протянул к ней руки:
— Подойди ко мне. Отплати мне за сестер. Ты нужна мне, Арран. Ты единственное, что у меня осталось…
Однажды апрельским днем в пятницу, в четыре часа, Арран спускалась по грязным разбитым ступеням колледжа в особенно мрачном настроении. Прошло два месяца с тех пор, как Кристиан вскочила в лондонский поезд и уехала от нее навсегда. Девять месяцев, как Изабель улетела в Калифорнию и не вернулась.
От Кристиан известий не было, и Арран чувствовала себя покинутой и несчастной. Пока случайно не обнаружила, что отец перехватывает почту и уничтожает письма сестер. Однажды она увидела перед входной дверью разорванную на мелкие кусочки открытку от Изабель.
Теперь они обе писали ей на адрес мистера Бейтса, хозяина соседнего паба под названием «Свисток и собака». Мистер Бейтс догадывался о том, что с отцом, и сочувствовал Арран. Она больше не чувствовала себя покинутой, лишь одинокой и от этого несчастной. По-прежнему зачеркивала дни в календаре. Ждать от будущего ей было нечего, но по крайней мере еще один день прожит.
И погода не вселяла радости. Обычно апрель приносил с собой порывы теплого ветра, цветущие деревья и надежду. В этом же году апрель выдался холодным и промозглым, с пронизывающими восточными ветрами, с дождем и мокрым снегом. Вот и сегодня ветер носился по темным, мрачным улицам, как дикое животное, запертое между рядами высоких прокопченных зданий. По небу плыли серовато-лиловые облака.
Арран вздрогнула от холода. Плотнее запахнула пальто. Мимо нее с шумом пробежала группа студентов.
Арран медленно шла за ними. Торопиться ей было некуда. Несмотря на промозглый холод, домой не хотелось.
Она смотрела прямо перед собой, не видя ни съежившихся, спешащих куда-то людей, ни машин, ни освещенных витрин, пока взгляд ее случайно не столкнулся с холодными зелеными глазами молодого человека, сидевшего на мотоцикле у самой обочины дороги.
Арран остановилась, словно натолкнувшись на каменную стену. Более безобразного человека она в жизни не видела. На обветренном лице с тяжелыми кустистыми бровями застыло свирепое выражение. Нос, по-видимому, неоднократно разбивали. Небритый подбородок пересекал красный полузаживший шрам. Вьющиеся темные волосы падали маслеными прядями. На нем была кожаная куртка со множеством металлических молний и цепочек, плотно облегающие кожаные брюки и ботинки с металлическими подковками. Руки в кожаных перчатках лежали на рукоятках мотоцикла.
Какой отвратительный тип, подумала Арран. Страшный, свирепый… отвратительный! Вот только глаза — ясные, зеленые, цвета морской воды, сквозь которую просвечивает белый песок.
— Привет! — произнес парень.
— Вы это мне?
Арран закусила губу. Несмотря на холод, ее внезапно обдало жаром.
— А кому же еще, б… Хочешь прокатиться?
Арран глубоко вздохнула, посмотрела в светло-зеленые глаза, перевела взгляд на жирные пряди волос, потом на лицо, на мощный торс и, наконец, на мускулистую ляжку, обтянутую кожей.
— Ну давай думай быстрее. Что, я весь день тут буду ждать?
Он говорил с акцентом, но не местным. Кокни. Коренной лондонец.
Арран медленно кивнула:
— Ладно.
Губы его растянулись в хищной ухмылке:
— Давай, прыгай наверх. Быстро.
Он толчком ноги завел мотор, пальцем поманил Арран.
Она перекинула длинную ногу через сиденье, подтянула колени, прижалась к его мускулистой спине. Подняв облако удушающего дыма, мотоцикл взревел и сорвался с места. Сзади раздались пронзительные женские крики:
