Т. А. Фостер - Роман Магнолии
Она покачала головой.
- Нет. Я узнала, что беременна несколько недель спустя, после лыжного уикенда. Я позвонила Пэкстону и рассказала все. Мы разговаривали и переписывались все время, после его отъезда. Это было что-то вроде «любви с первого взгляда». В любом случае, он сказал все, что мне нужно было услышать. Он собирался оставить Сару и помогать растить мне ребенка.
Я кивала, пока лились ее слова, смешиваясь вместе в историю, которая не казалась реальной.
- Но, перед тем как поговорить с Сарой, он поговорил со своим отцом.
- Мистер Таннер знал?
- Да. И он пришел в ярость. Сказал Пэкстону, что тот разрушит свое будущее в политике, и что я не принесу ему ничего, кроме позора. Он запретил ему оставлять Сару.
- Запретил? Что случилось?
- Я сделала кое-что ужасное. Кое-что настолько ужасное, что живу с этим каждый день и ненавижу себя. Я взяла деньги у Альдреджа Таннера.
- Мой свекр дал вам денег?
Она кивнула.
- Он сказал мне, сообщить Пэкстону, что я потеряла ребенка и что переезжаю в Европу на поиски себя или любую безумную историю, с которой смогу выкрутиться. Он дал мне миллион долларов, чтобы оплатить любые медицинские расходы, которые понадобятся, чтобы позаботиться о беременности, и потом начать новую жизнь для себя.
- Поэтому вы прервали беременность? - я сохраняла интонацию низкой, но слова прозвучали громко и гневно.
- Нет. Не прервала.
- Что?
- Я взяла деньги и пошла в клинику. Я намеревалась пройти через это. В смысле, что я должна была делать в двадцать два с ребенком и без отца, который поможет мне вырастить его? У меня нет семьи. Но я отказалась так быстро, как меня положили в палату. Я не смогла сделать это.
- Но ты никогда не говорила Пэкстону? Ни одного звонка? Ничего?
- Нет. Я переехала во Францию. Я родила ребенка, и он никогда об этом не знал. Он думал, что у меня выкидыш.
Я заставила себя не осуждать ее. Я не должна судить ее. Но я попыталась задуматься, что за женщина сделала бы выбор, подобный Беки.
- Зачем вы рассказали мне об этом? - я искала в ее глазах информацию. - Деньги? Это вам нужно? Больше денег?
- Нет. Нет. Я никогда не попросила бы денег у вас.
- Тогда что? Я не понимаю, почему после всех этих лет вы рассказали правду. По крайней мере, мне. Почему не Пэкстону?
- Потому что, он узнал бы все, он поговорил бы со своим отцом и тогда то, что мне нужно от вас никогда не произойдет.
- И что это? Что я вообще могу сделать?
Она закрыла глаза, и на мгновение, я подумала, что она сохранит тайну.
- У меня рак. Мне нужно, чтобы вы вырастили мою дочь.
Глава 13
Я доехала до дома на велосипеде, хотя не видела ни домов ни машин на улице. Есть способ переварить информацию, которую мне предоставили, но я сомневалась, что мне хватит навыков для этого.
Тот факт, что Пэкс снова солгал мне, казался мне наименее важным, чем ложь его отца и Беки. Она разрушительна.
Как я расскажу ему, что у него есть двенадцатилетняя дочь?
Охранник встретил меня у двери.
- Мэм, не знал, что вы уходили.
- Я встречалась с другом. Мне жаль, я должна была сказать вам, - я закрыла дверь, оставив его на лестнице хмуриться и качать головой из-за меня.
Я налила вина, а потом вылила его в водосток. Мне нужно быть трезвой. Если я собиралась убедить Пэкса, что мы должны забрать его дочь, о существовании которой он никогда не знал, мне нужно составить план для него. Что-то, что может облегчить его страхи и ответить на вопросы всех политических препятствий, которые возникнут. Проблема в том, что я учитель, а не юридический стратег.
Я села за его стол и перелистнула на новую страницу его блокнот. Это место его мозгового штурма. Я наблюдала, как он составлял списки и полноформатные планы. Он завоевывал генеральных директоров всех влиятельных компаний своими речами. Он убеждал избирателей, изменить своего кандидата. Я утонула в коже и закрыла глаза.
Она сказала, что началось с правого яичника, потом перекинулось на левый. По началу доктора уверяли ее, что они достаточно рано о нем узнали. Было время для борьбы. Время, чтобы атаковать болезнь, которая захватила ее тело. Но они ошибались. Беки рассказала, что в ее семье была наследственность рака груди, но она всегда считала, что попала в поколение, которое избежало этого. Ее мать и тетя, обе были поражены на ранней стадии заболевания. Она никогда не знала своего отца. У нее никого не осталось. Ни одного члена семьи, который мог бы забрать ее дочь.
После года диагностики, она приняла свой исход. Ей нужен был план. Лайла Войт - ее соседка по колледжу. Несмотря на расстояние, они поддерживали связь. Лайла единственная знала о ребенке.
Поначалу я была скептически настроена, но после второго латте, я поверила Беки, когда та сказала мне, что у Лайлы не было намерений писать о фотографии с лыжного курорта. У нее была единственная цель на протяжении интервью и это расспросить меня. Если Лайла решила бы, что я могу быть мамой, могу обеспечить хорошую жизнь дочери Беки, тогда она бы связалась со мной. Я так и не спросила, каким был бы план, если бы я не прошла оценку материнства.
Я сказала, что перезвоню. Сказала, что мне нужно время, чтобы поговорить с Пэксом. Она напомнила, что ей не так много осталось.
Я собиралась приготовить ужин и выдать ему всю историю целиком. Я выложила бы ему все графиком, наслаивая причины забрать ее одну на другую. Но в тот момент, как он вошел в двери, я отбросила это. Единсвтенное, что имело значение, - правда.
- Пэкс, я должна поговорить с тобой.
- И тебе привет тоже, - он ослабил галстук. - На самом деле, мне нужно принять душ. Фермерская реформа не такая легкая, как мне показалось. Как насчет встретиться на веранде с той новой бутылкой красного?
- Я-я хотела…конечно. Хорошо звучит, - я улыбнулась.
- Присоединиться ко мне не хочешь?
- Я принесу вино. Увидимся через несколько минут.
- Полагаю, что так, - он выглядел разочарованным и забрался по лестнице на второй этаж.
Ветер успокоился, и волны смещались на линии прибоя, в поисках океанской мелочи. Интересно, их жизни такие же сложные, как наши? Не совсем, подумала я, пока ждала, когда ко мне присоединиться мой муж.
- Так, что происходит? Как прошел твой день? Тодд связался с тобой насчет твоих пожеланий по автобусу?
- Автобусу? - я игнорировала свой телефон остаток дня.
- Да, автобус, который мы используем для кампании. Мы могли бы полететь или взять машину, но на автобусе было бы намного комфортнее ездить из провинции в провинцию. И мы добились этого. У нас на семь миллионов больше для нужд кампании. Можешь поверить в это?
