Виктория Плэнтвик - Поймать удачу
Как ни отказывался Хэролд, Холли настояла на том, чтобы он принял ее заявление об уходе, однако, когда девушка сообщила, что немедленно уезжает, он яростно запротестовал.
— Я просто обязана уехать, дядя, — собрав остатки гордости, заявила Холли. — Вы доверяли мне, а я вас подвела.
— Не ты, а этот паршивый ублюдок Гленн! — сердито возразил Хэролд, как всегда, не слишком стесняясь в выражениях. — Если дело в деньгах, то не волнуйся, детка. Ты же знаешь, я все улажу.
Но Холли, просто убитая их неожиданной добротой и доверием, стояла на своем.
— Не надо, дядя! У меня наверху банковский чек на всю сумму, которую растратил Гленн, я его сейчас принесу.
— Послушай, Холли, не думаешь же ты, что мы отвернемся от тебя только из-за того, что тебе под влиянием стресса пришлось выбрать неправильную тактику поведения, — ласково сказала Грейс. — Довольно уже и того, что когда-то мы вот так же потеряли твою мать, но тебя мы ни за что не бросим. Главное, что тобой руководили добрые намерения. Мы понимаем, что тебе, дорогая, хотелось уберечь нас от лишних переживаний. Ты и так уже дорого заплатила за грехи Гленна, так что хватит себя терзать!
Холли сглотнула, с трудом сдерживая слезы. Как могла ее мать столько лет ненавидеть таких сестру и брата? Сама она была уверена, что родственники будут только рады отделаться от нее. Знай они про эту ее дурацкую эскападу с Питером, скорее всего, так оно и было бы. А потом тут еще эти осложнения со свадьбой! Холли понятия не имела, чем кончится дело, и изо всех сил старалась об этом не думать.
— Простите меня, но мне кажется, что Питер с вами не согласится. Я понимаю, что подвожу вас снова, но право же…
— Никаких «но»! — прикрикнул на нее дядюшка. — Я уверен, что Стэнфорд одумается, когда немного поостынет и будет в состоянии выслушать всю эту историю до конца.
— Он и так все знает, — выдавила Холли, боясь, что еще немного, и она ударится в слезы.
— Все равно, ты во всем призналась и сделала все, что могла, чтобы исправить положение. На мой взгляд, это тебя полностью оправдывает, так я ему и скажу, — проворчал Хэролд.
— Дело не только в этом. — Холли решила выложить на стол последнюю карту. — Боюсь, что я влюбилась в Питера, — без обиняков заявила она. — В данной ситуации это очень некстати и создает дополнительную неловкость. Мне не хочется все вам осложнять, и было бы лучше, если бы я и впрямь уехала.
Ее честное признание возымело свое действие. Хэролд еще продолжал что-то бурчать, но Грейс сразу прониклась к племяннице сочувствием. Сама мысль о неразделенной любви привела ее в ужас. Обняв Холли, она ласково сказала, что конечно же сможет обойтись и без нее, тем более что костыли ей уже почти не нужны и она быстро выздоравливает.
Холли уложила вещи, и менее чем через час молчаливый муж Мэри Гривз отвез ее в город.
По счастью, когда она вернулась, Конни была на этюдах, и ей не пришлось ничего объяснять. В квартире за запертой дверью остатки самообладания покинули девушку, и, бросившись на кровать, она дала волю слезам. Сказались месяцы напряжения, боли, страха и унижения, а тут еще новая, совершенно неожиданная потеря, по сравнению с которой все ее прежние беды казались сущей безделицей.
Когда приступ отчаяния миновал, горло Холли было словно забито песком, лицо опухло и стало похоже на раскисшее тесто, все тело болело так, словно по нему основательно прошлись бейсбольной битой. Холли выпила чаю с медом и лимоном, чтобы немного смягчить горло. Затем умылась холодной водой, ледяные струи из-под крана постепенно сняли отек. Но на самом деле Холли знала, что ее боль — вовсе не физического происхождения, и понимала, что пока она полностью не освободится от полученной ею психологической травмы, до тех пор не сможет вернуться к нормальному восприятию мира. К несчастью, способы, которые могли бы ускорить процесс исцеления, были ей неведомы.
Если бы она могла презирать Питера, как Гленна, ей было бы намного легче, но Холли слишком хорошо его понимала. Он имел все основания сомневаться в ее моральных принципах и подозревать в корысти. А уж того, что она втянула его дочь в неприглядную историю, он и вовсе никогда не простит. Не зря же он как-то сказал, что человек, утративший его доверие, теряет его навсегда.
Все с самого начала складывалось не в ее пользу. И она должна была понимать, что влюбиться в Питера значило открыть себе прямой путь к страданию. И все же… те сладостные минуты, которые она с ним пережила, стоили долгих лет боли и мук!
В течение последующих нескольких дней Холли изо всех сил старалась не думать о Тихой обители. Это было довольно сложно, ибо она каждую минуту ждала, что в ее дверь постучится полиция или ворвется, пылая гневом, жаждущий мести Питер. Перед уходом он не то чтобы напрямую запретил ей уезжать из города, но в его прощальных угрозах явно содержался намек на то, что он ее из-под земли достанет.
К тому же, вернувшись домой, Холли с ужасом обнаружила, что у нее на руке по-прежнему надеты его дорогие платиновые часы. Еще одно преступление, которое он запросто мог ей инкриминировать. И в этот раз правда будет на его стороне, ибо она намеренно ничего не предприняла, чтобы вернуть дорогую вещь. К этому времени Хэролд должен был уже внести деньги, отданные ему Холли, на счет компании, но девушка боялась даже надеяться, что на этом все и кончится, ведь Питер наверняка считал для себя делом чести рассчитаться с ней лично.
Отчаянно стремясь как можно дольше не сталкиваться с реальностью, Холли настоятельно попросила Конни не звать ее к телефону, а, оставшись одна, снимала трубку с аппарата. Один раз ей все же пришлось заставить себя сделать звонок, чтобы сообщить Эдне, что деньги выплачены и ей больше ничего не грозит — в отличие от самой Холли. Она нажала на рычаг, оборвав истерические вопли Эдны, не знавшей, как ее благодарить. Слава Богу, теперь с ее злосчастным браком было покончено навсегда.
Во второй половине следующего дня — это был четвертый день ее добровольного заточения, — уединение Холли было нарушено совершенно неожиданной посетительницей. Явилась Сильвия, пребывавшая на седьмом небе от блаженства после последней примерки свадебного платья.
— Привет! — немного робея, поздоровалась она. — Извини, что без предупреждения. Я уговорила бабулю дать мне твой адрес.
Холли была не в восторге, но все же впустила родственницу в квартиру. Она не знала, решилась ли Сильвия признаться своему жениху в том, что ее беременность оказалась ложной или ее совет повис в воздухе. Однако в любом случае девушка чувствовала себя немного виноватой за то, что уехала не попрощавшись. Но в тот момент она не могла позволить себе получить еще одну душевную травму.
