Луис Реннисон - И тогда оно упало мне в руки

Опять одна — вся наша безумная семейка отправилась в гости к дедушке. Вчера — сходка клоунских машин, сегодня — выездная сессия дурдома. Жизнь продолжается.

Ангус, Горди и Наоми — на съемной «хате», т. е. в домике для пуделей, потому что соседи напротив тоже куда-то слиняли. Оставили бедных собак на растерзание кошкам. Ангус, Горди и Наоми устроили в будке банкет, подъев всю собачью еду, а теперь резвятся с «пищащей косточкой». Пудели спрятались за мусорным баком и дрожат от страха.

Все перепробовала, чтобы отвлечься от мыслей о Масимо — врубала музыку, занималась йогой, молилась Младенцу Иисусу, выщипывала брови. Дойдя до последней степени отчаяния, полностью сделала домашку по немецкому.

Звоню Дейву. Трубку снял он сам личной персоной.

— Дейв, это Джорджия.

— А, привет, джорджиальная моя. Что, не удержалась и решила мне позвонить? Я-то знаю, что вам девушкам от меня нужно. Я так прекрасен, что, чует мое сердце, скоро придется нанимать телохранителей. Я себя обожаю.

— Дейв, мне нужно… я хочу…

Я даже заикаться стала от волнения.

— Что такое? — переспрашивает Дейв.

— Мне так паршиво.

Дейв становится серьезным и говорит:

— Что такое, девочка моя? Что случилось? А ну быстренько рассказывай, а то сейчас лично нагряну.

— Ты там… не очень занят?

— Ты имеешь в виду, здесь ли Рашель? Ты разве забыла, что, имея дело с парнями, нужно называть вещи своими именами, а не ходить вокруг да около.

— Ладно. Так ты один или с Рашель?

— Один. Мы с ней вчера ходили на «Late and Live», тусовались до утра, так что сейчас она отсыпается. Слушай, может, мне действительно приехать?

И мы отправились гулять «в поля». Было довольно холодно, но мы все гуляли и разговаривали. Я ему все-все рассказала.

— Точно, Масимо с Линдси были там, — говорит Дейв. — Он видный парень, в солидном костюме и всякое такое. Должен признаться, на этот раз я не заметил при нем дамской сумочки.

Вроде ничего нового он не сказал, но сердце у меня екнуло. Дейв обнял меня за талию и говорит:

— Послушай мнение опытного любмейстера. Думаю, Масимо распыляется. Любую девушку только помани, и ему трудно избежать соблазна. Ты же сама говорила, что у него в Италии был серьезный роман, и теперь он пытается отвлечься. Но заметь: ты ему все равно очень нравишься. Хоть ты и безумный человечек, но такая милая и привлекательная. Ты — прелесть!

Тут я не удержалась — крепко обняла Дейва и расплакалась. Дейв вытащил носовой платок и начал вытирать мне слезы. Слава богу, что я без накладных ресниц, а то они могли бы сползти мне на рот и превратились бы в накладные усы, вот была бы умора.

Дейв посоветовал мне не падать духом, но в то же время смотреть на вещи реально. Нужно верить в себя, сказал он, потому что я умничка. «Верь в себя, и народ к тебе потянется (т. е. парни), в том числе и Масимо».

Не знаю почему, но я верю Смехотуриным мудростям.

Он настоящий друг.

И классный консультант по вопросам любви.

Настоящий парень.

В том смысле, что друг.

Не бойфренд.

Как хорошо — просто разговаривать с парнем и не думать о поцелуях.

Но как тогда мы умудрились с ним дойти до отметки «6» по поцелуйной шкале?

Вторник, 3 мая

Льет как из ведра.

Мы с Джаской идем в школу под зонтами и разговариваем.

— Переживания на меня хорошо действуют. Во мне появилось больше достоинства, — говорю я.

— Да? Тогда почему у тебя такая смешная походка?

Я ткнула Джаску в локоть — она махнула зонтом и чуть не заколола двух впереди идущих первалкашек. Зато они отбежали подальше от нас и не болтаются под ногами.

Наши девчонки взяли за моду падать в обмороки. Оно и понятно — ведь на носу экзамены. Кэти Смит и Розмари Дюваль отключились прямо во время гимна «Сие прекрасное и благостное». Обморочных девиц складируют в кабинете медсестры. Счастливые паршивки.

— Всем спокойно, — объявляет Спичка, — с ними все будет хорошо.

И тут на пол грохается Изабелла Кинг, и ее оттащили в сторонку. Ну просто мрут как мухи. Может, и мне тоже? А то у нас сейчас сдвоенная физика. Нет, не выйдет — Ястребиный Глаз на стреме. Я вижу, как она поставила на ноги Изабеллу и подвергает ее допросу третьей степени.

А Спичка такая наивная, волнуется за нас:

— Девочки, перед выходом в школу необходим плотный завтрак, чтобы не было голодных обмороков.

Я тихо говорю девчонкам:

— Ну, тогда ей не грозит бессознанка. Ее организм может питаться собственными запасами из тройного подбородка.

Рози начало трясти от смеха — как бы и остальных девчонок не разобрало.

Когда мы шли в класс, то видели Линдси, всю из себя довольную. Тощая дура. И зачем только она нужна Масимо?

Мы с Рози утащили Пончика (скелет) из кабинета биологии, надели на него лаборантский халат и посадили рядом с собой за последнюю парту. Герр Камьер заметил присутствие нового ученика, только когда Пончик стал тянуть руку вверх, желая ответить на вопрос.

У нас сходка в тарталете научного блока. Я пересказала девчонкам все, что насоветовал мне Дейв, только от своего лица. Девчонки согласно закивали, восхищенные моей умудренностью.

— Хватить кивать, надоело, — говорю я.

— Ну и что ты собираешься делать? — интересуется Джулз. — Неужели замочишь Линдси?

— Нет уж, это больно по-детски, — говорю я. — Я уже выросла из подобных шалостей. Убийство будет, но не в прямом смысле этого слова. Мы убьем ее взглядом.

И мы договорились, что каждая будет смотреть на какую-нибудь отдельную часть Линдси — на нос, на ее маленький лобик или ножки-прутики. И так далее. Чтобы у нее развилась паранойя. Пусть думает, а вдруг у нее козявка из носа торчит, или юбка задралась.

Вторая часть моего плана по завладению Масимо — это каждодневный бег, т. к. мне нужно быть в хорошей физической форме. Доведя себя до совершенства, я разузнаю, где именно делает свои пробежки Масимо, и «случайно» устрою пробежку поблизости. И тогда он будет сражен наповал — надеюсь, не в прямом смысле и не моими нунгами. Спортивный лифчик уже куплен.

И вот мы начали свою кампанию преследования. На перемене, когда Линдси разговаривала с одноклассницами, я вперилась взглядом в ее подбородок. Линдси явно забеспокоилась и пошла в туалет — наверное, посмотреться в зеркало, не вскочил ли у нее прыщ. Ха!