Ангелина Маслякова - Не Dolce Vita
— Я не одна. С мужем. Но он слишком занят, — оправдывалась я, чувствуя, что начинаю говорить языком своей новоиспеченной знакомой.
— Вечная история, — понимающе кивнула Ляйсан. — Обращайся в любое время, а еще лучше приходи завтра на наш девичник.
— С удовольствием, — воскликнула я, искренне обрадовавшись тому, что завтра не буду весь день караулить наш номер.
Антон встал, когда на улице еще было темно. Я приоткрыла глаза и сонно спросила:
— Что-то случилось?
— Нет, пойду собираться на работу.
— Ты раньше никогда так рано не уходил, — удивилась я.
— Много срочных дел, — сухо ответил Антон и вышел из спальни.
«Да, задача предстоит сложнее, чем я ожидала», — с сожалением подумала я. Антон не шел на контакт и даже не пытался быть хотя бы любезным. Он явно давал понять, что я здесь лишняя и мне лучше уехать. Очень хотелось вспылить и выговориться. Но я отдавала себе отчет в том, что как только начну этот неприятный для нас обоих разговор, то тут же окажусь проигравшей, и мне не останется ничего другого, как собирать чемоданы. Поэтому пока я решила делать вид, что не замечаю безразличного ко мне отношения, а мягко и плавно гнуть свою линию. Я тяжело вздохнула, потому что только господь знает, каких усилий мне стоит разыгрывать из себя покорную овечку.
Песчаная буря улеглась, и с самого утра на небе светило солнце. Казалось бы, какая мелочь — ясная солнечная погода, но у меня моментально поднялось настроение. Я подошла к окну и посмотрела с высоты двенадцатого этажа на окрестности Дохи. Все, как вчера: тот же ленивый залив, те же безликие здания напротив, те же искусственно посаженные пальмы перед отелем. Однако и все по-другому: сегодня мне не было страшно и одиноко. Прищурившись, я посмотрела на небо и сказала вслух:
— Спасибо тебе, «звезда по имени Солнце», за хорошее настроение!
Все проблемы вдруг показались настолько мелкими и несущественными, что я даже рассмеялась. Во мне с удвоенной силой крепло чувство уверенности в завтрашнем дне. И хотя неисповедимы пути господни и непредсказуемы пути человеческие, я даже на долю секунды не могла поверить в неудачный исход своих планов. Для меня было неприемлемо прощание с любимым, поэтому я простилась с недовольством и недоразумениями, которые преследовали нас, и решила начать все с чистого листа, несмотря на слова Антона о том, «что он не хочет склеивать разбившуюся чашку».
Всю свою жизнь я бежала от будущего, всегда боялась принимать важные и сложные решения, сама накладывала на себя всевозможные ограничения, и все потому, что боялась перемен. Я поняла, что сама загнала себя в эту тупиковую ситуацию. Поэтому решила измениться, отбросить предрассудки и попытаться самой выстроить свою судьбу.
«С этого дня никто, кроме меня, не сможет ничего исправить. Если я хочу получить Антона обратно, я должна сделать все возможное и невозможное. И я сделаю это во что бы то ни стало», — подытожила я.
Благодаря прекрасной погоде завтрак был сервирован на улице. Устроившись на белоснежном кованом стуле в тени развесистой акации, я начала наслаждаться жизнью.
Если первое впечатление от приезда в Катар и не было благоприятным, то сейчас я испытывала истинное блаженство. Мне казалось, что я нахожусь во Франции, настолько удивительно грамотно был спланирован регулярный парк перед широкой линией пляжа. Ровно выстриженные конусовидные и спиралевидные самшиты и туи то собирались вместе около скамеек, то разбегались в разные стороны вдоль узеньких тропинок. Белые женские фигуры на пьедесталах вдоль центральной аллеи, напоминающие скульптурные аллегории времен года на площади дель Пополо в Риме, придавали парку некий налет романтичности и загадочности. А запах свежеиспеченного круассана и аромат кофе делали меня абсолютно счастливой. Ну, почти абсолютно.
Несмотря на свое сдержанное отношение к лошадям, я все же решила сегодня съездить в королевские конюшни, дабы воочию увидеть, чем она так славится, а вернее, кем.
Сегодняшняя поездка по городу оказалась немного приятнее предыдущей, хотя бы по причине того, что было все видно. Правда, картина сильно не изменилась: та же серость и песок, то же отсутствие людей на улице. Все, без исключения, увиденные мной прохожие обладали ярко выраженной азиатской внешностью, что навело меня на мысль об автомобиле как насущной необходимости в этой стране. «Если буду ходить здесь пешком, меня, чего доброго, еще в кутузку заберут, — подумала я. — Хотя какая кутузка в стране, где шариатский суд? Наверное, сразу к имаму на вынесение приговора, и за бродяжничество вышлют».
Такси остановилось перед невысоким желтым зданием, которое вовсе не кричало о своей принадлежности королевской семье. Я осторожно вошла в ворота, ожидая, что кто-нибудь меня остановит и выпроводит с частной территории. Но на меня никто даже не обратил внимания. Мимо сновали угрюмые рабочие. На манеже на черных арабских скакунах гарцевали статные белокурые европейки. Я направилась к конюшням, дверь в которые была также распахнута настежь, демонстрируя открытость и доступность королевской семьи народу.
Когда я вошла внутрь, моему разочарованию не было предела. Я ожидала увидеть золотые стойла, усыпанные лепестками роз, инкрустированные драгоценными камнями седла, почувствовать аромат восточных благовоний, и чтобы все это венчалось звучащей из динамиков «Волшебной флейтой» Моцарта. В общем, я хотела получить все то, с чем у меня ассоциировалась принадлежность к богатейшей королевской династии. Вместо этого вокруг были скромно покрашенные белой краской стены и запах свежего навоза.
«Хорошо, хоть мухи не летают», — приободрила я сама себя.
Привыкнув к специфическому запаху, я осмелилась подойти к одной из лошадей. Робко, с замиранием сердца засеменив в направлении блестящего жеребца, я почувствовала, как в крови повысился адреналин. Однако при моем приближении лошадь фыркнула и повернулась ко мне задом.
— Здрасьте! Приятно познакомиться! — вслух произнесла я. — Я тебе совсем не приглянулась, дружок?
Лошадь продолжала молча жевать сено, отвернувшись к противоположной стене.
— Ну что ж, видимо, наша «любовь» взаимна, — подытожила я, но решила не отчаиваться и продолжить знакомство с другими непарнокопытными.
— Попытка не пытка, — успокаивала я себя, медленно двигаясь вдоль стойл.
Некоторые лошади шарахались от меня, как от нечисти, другие с любопытством разглядывали и даже пытались дотянуться до меня мордой, отчего я с диким визгом отпрыгивала в сторону. В общем, вела себя совершенно неадекватно, что читалось даже в лошадиных глазах.
