Мануэл Карлус - Во имя любви: Жертвоприношение
– Но к чему такая спешка? Отдохнули бы как следует. Медовый месяц ведь еще не закончился, – принялась отговаривать ее Флавия.
– Нет, мы уже решили. Помогу вам с выставкой. А медовый месяц можно проводить и дома.
– Ну что ж, будем рады тебя видеть. До завтра! – Положив трубку, Флавия тотчас же распорядилась: – Анинья, мы едем к Элене. Надо навести там хоть относительный порядок.
– Я тоже пойду домой, отпечатаю то, что отснял сегодня, – сказал Боб.
Марсия осталась в мастерской одна. И, поглощенная работой, не заметила, как туда вошел Вилсон.
– Позор! Бесстыдство! – в бешенстве закричал он, увидев фотографии, оставленные Бобом. – Ты выпячиваешь свой мерзкий живот перед камерой, как будто это лучшее произведение из всех твоих поганых безделушек!
От такого оскорбления Марсия на мгновение оцепенела, а затем произнесла с ненавистью:
– Уйди!.. Не то я за себя не отвечаю.
– Вот как? – язвительно усмехнулся Вилсон. – И что же ты можешь сделать?
– Я вызову полицию! Пусть вышвырнет тебя отсюда, потому что ты желаешь смерти моему ребенку. И работы мои тебя всегда раздражали. Ты же мелкий, ничтожный завистник!
– Я?.. Да чему тут завидовать? Этому бесформенному уродству? – Вилсон так пнул ногой витрину, что несколько керамических работ Марсии упали и разбились.
– Подлец! Что ты натворил? Это же была главная витрина экспозиции!
– Да? – злорадно расхохотался Вилсон. – Вот и отлично! Значит, никакой экспозиции не будет. Я не допущу, чтобы моя жена позорилась перед зрителями, выставляя напоказ свой чудовищный живот!
И он принялся крушить все, что подворачивалось ему под руку.
С криком «На помощь!» Марсия бросилась вон из мастерской.
К счастью, поблизости оказался Женезиу, который и утихомирил Вилсона.
Чуть позже подоспел Зиту, и вдвоем с Женезиу они вытолкали погромщика из мастерской. Марсия попросила их позвонить Флавии, потому что сама едва держалась на ногах.
Флавия примчалась тотчас же и, потрясенная увиденным, заявила:
– Мы сейчас поедем в полицию! Марсия предъявит этому негодяю иск, а вы, сеньоры, выступите как свидетели погрома.
Зиту, однако, воспротивился:
– Нет, я добровольно в полицию не пойду. В моем положении это будет не самое мудрое решение. Вы же знаете, как иногда случается – впустить-то они впустят, а вот выпустят ли обратно?
Женезиу последовал примеру Зиту. Флавию это огорчило, но от своего решения она не отступилась:
– Что ж, тогда мы поедем с Марсией вдвоем. Она и предположить не могла, что теперь воспротивится Марсия:
– Нет, я не хочу усугублять скандал. На днях приедут мои родители. Представляете, что они скажут! Нам надо, наоборот, все это побыстрее убрать и посмотреть, что осталось целым. Может, мы еще сумеем спасти выставку.
– Это безусловно. О выставке надо помнить, – согласилась Флавия. – Но именно поэтому нельзя спускать Вилсону такое злодеяние. А то он почувствует себя безнаказанным и уничтожит остальное.
– Сегодня он сюда не заявится, – уверенно произнесла Марсия. – И я больше не смогу жить с ним под одной крышей. Переночую здесь или у тебя… Можно?
– Конечно, – ответила Флавия. – Возможно, ты и права: не стоит тратить энергию на этого выродка. Мы должны беречь спокойствие ребенка. Поживешь пока у меня, а завтра я сама схожу к тебе домой и заберу все, что можно включить в экспозицию.
– Этого будет мало, – вздохнула Марсия. – Видимо, нам все равно придется отложить выставку хотя бы на неделю, чтоб я успела сделать еще несколько работ.
– Ладно, подумаем, – сказала Флавия, принимаясь за уборку помещения. – Какой ужасный день сегодня выдался! Теперь Элену ждет не один, а сразу два неприятных сюрприза.
Говоря это, она не знала, какая беда приключилась в тот день с Эдуардой.
Глава 20
Переступив порог своего дома, Элена остановилась в недоумении.
– Что тут произошло? Не пойму… Ковра нет на полу… Куда же он подевался? Нас что, ограбили, Тадинья?
– Нет, слава Богу, – ответила та. – Всего лишь затопили. У соседа сверху прорвало трубу. Ковры сушатся на балконе.
– Приятные новости к приезду! Не правда ли, Атилиу?
– Не расстраивайся по таким мелочам, – посоветовал он Элене.
Тадинья же переминалась с ноги на ногу, не отваживаясь сообщить самую главную, действительно неприятную новость. Заметив ее необычную напряженность, Элена спросила сама:
– Это еще не все? У тебя какое-то странное выражение лица…
– Да, сеньора, – глухо выдавила из себя Тадинья. – Но пусть вам об этом скажет сам Марселу. Он в комнате Эдуарды.
– Боже мой! С ней случилось несчастье? – испуганно вскрикнула Элена и бросилась в комнату Эдуарды.
Вышедший навстречу Марселу обнял Элену, в его глазах проступили с трудом удерживаемые слезы.
– Я приехал за вами, – произнес он надтреснутым голосом. – Вы сейчас очень нужны Эдуарде. Она постоянно о вас говорит…
– Что с ней?!
– Эдуарда в больнице. Ей уже гораздо лучше… А вот ребенка спасти не удалось.
– Боже мой, как же это произошло? Она себя хорошо чувствовала, была так счастлива. Я звонила ей позавчера…
– Да, все было хорошо. Но потом мы полетели в Ангру, и там у Эдуарды открылось кровотечение. На следующий день я отвез ее в больницу. Но, как оказалось, поздно…
Спустя четверть часа Элена уже была в клинике и обнимала бледную, ослабевшую Эдуарду.
– Если бы я могла предположить, что это произойдет, то никуда бы не поехала, была бы рядом с тобой, – говорила она дочери.
А Эдуарда сквозь слезы рассказывала ей о своем горе:
– Мне так больно, мама! От собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Ведь я чувствовала, как его теряю! Он умирал, истекал во мне кровью, а я ничем не могла ему помочь!..
– Ты постарайся не сосредотачиваться на этом. Смотри в будущее, – советовала ей Элена. – Так бывает у многих женщин, а потом они нормально рожают даже не одного ребенка, а нескольких.
– Но у меня такое чувство, что я вообще не смогу родить. Никогда! Это ужасно, мама!
– Ты говоришь глупости, – возражала ей Элена. – У тебя еще будет много детей. А этот выкидыш случился, потому что ты слишком сильно хотела забеременеть, а потом родить.
– Но Марселу мечтал об этом со дня нашей свадьбы. И Бранка все время говорила о внуке…
– А ты не должна чувствовать себя настолько обязанной Марселу и его родным. Надо довериться судьбе, природе. Все придет естественно, в свой черед.
– Ах, мама, мне хотелось бы, чтобы все было именно так, как ты говоришь. Но я не смогу на это настроиться, потому что боюсь за свой брак с Марселу. Потеряв ребенка, я потеряю и Марселу.
