Михаил Грушевский - 50 оттенков блондина
Мой слишком затянувшийся максимализм ведет к одиночеству. Я страдаю, но подсознательно к этому и стремлюсь. Ведь у одиночества есть второе имя – «свобода». Люблю свободу! За это женщины и мстят. Я любил телевидение больше всего на свете. И дело жизни мне тоже отомстило – видимо, нельзя безоглядно любить что-то одно.
Очередное раннее утро без сна. На ум приходит история какого-то древнего царя. Построив самый роскошный в мире дворец и узнав, что деньги кончились, он бросился с башни. Черт, что же делать, когда уже совсем нет выхода? Я вспоминаю фразу из Достоевского: «Знаете ли вы, милостивый государь, что это такое, когда уже совсем некуда идти?» И тут вдруг я понимаю самого странного героя этого писателя – по фамилии Свидригайлов. Ну, того, помните, что при помощи пистолетного выстрела в себя отправился в Америку… Отличный выход.
Следующее утро. Я лежу голый. Я чувствую себя голым – во всех смыслах. Неужели, когда тебя каждый день уничтожают на работе, ты поневоле начинаешь уничтожать близких людей? Видимо, да. Ведь именно такая печальная судьба и выпала моей Любви № 2 . Но я постараюсь исправиться. Я же обещал…
Секс в большом Г
Про Большую Любовь № 1 я писать не хочу. Пусть это останется со мной. Скажу только, что обычно меня надолго не хватает, а с № 1 мы были вместе десять лет. Долгую четверть века я храню ее единственную записку: «Овец! Я тебя люблю! Я тебя все время очень люблю! Я». Я ее тоже все время люблю. Наверное, до сих пор. Смешную кличку «Овец» № 1 придумала для меня, когда узнала, что я родился в начале апреля. Астрология была в моде. Когда после нашего расставания прошло еще десять лет и внезапно умерла общая близкая подруга, мы с № 1 пришли на похороны вместе. В такие моменты понимаешь истинную цену многих вещей. Меня переполняли совсем другие мысли и чувства, а все вокруг недоумевали: «Они что, опять вместе?» А мы не могли поступить иначе. Давным-давно № 1 бросила меня и сделала вид, что ничего не случилось: «Мы будем и дальше жить в одном городе, так и раньше было!» Я долго приходил в себя: «Как после этого вообще можно жить?» Потом узнал о череде ее историй, происходивших параллельно с нашей совместной жизнью. А потом начались мои истории. Я оказался в тупике, всерьез опасаясь, что эта книга не будет дописана, потому что я просто не смогу остановиться. Я достаточно долго сомневался, когда окончил книгу: стоит ли отдавать ее в руки издателей? Но вот я встретил № 1 и поделился: «Знаешь, а я книгу написал. О сексе!» И услышал в ответ: «А что ты знаешь о сексе? Ты ведь только про любовь можешь!» Приплыли! В начале книги я уже поведал, как моя № 2 упрекнула меня в том, что я ничего не знаю о любви. Нет, я все-таки выбираю похожих женщин. Наде юсь, добравшись до конца игры, я не окажусь в ее начале? Но я продолжаю жить исключительно собственными чувствами. И излагать их на бумаге.
Можно продолжать рассказывать бесконечно. Однажды я пригласил девушку выпить кофе, но так волновался, что опрокинул на себя стакан с раскаленным напитком – прямо туда! Девушка не сплоховала: втащила меня в соседнюю парикмахерскую, попросила расставить ноги пошире и включила фен! Я повиновался, и минут пятнадцать посетители салона могли наслаждаться комическим зрелищем. Ужасно, но все решили, что я просто описался! Как-то мы с этой девушкой, дурачась, отщелкали целую фотопленку – я осыпал ее в постели пачками долларов – ненастоящих, естественно, а купленных в магазине шуток и приколов! Через год, забыв об этом, я сдал в печать скопившиеся пленки. Когда пришел получать фотографии, приемщица фотоателье была крайне любезна. Я только дома понял почему. Через несколько лет с этой же девушкой я столкнулся в купе, не узнал и стал знакомиться заново. «Я тебе помогу, – вдруг сказала она. – Мы уже встречались – три года назад. Рада, что, по крайней мере, вкус у тебя не изменился…»
Можно упомянуть девицу, которая публично заявила по приезде из длительной командировки: «Ну и город! Местные презервативы – как шкура мамонта!» А на вопрос, когда и с кем она успела это проверить, ответила: «А вот здесь начинается моя личная жизнь!»
Можно вспомнить, как я зашел в туалет ресторана. Вдруг раздался мужской голос: «Миша, ничего не трогай руками!» Я обомлел: в туалете без помощи рук справиться достаточно сложно. Выйдя из кабинки, я увидел мужчину, который действительно просил ничего вокруг не трогать руками. Только не меня, а крошечного сына.
Хмурым осенним утром мы с подругой, со страшного бодуна, буквально приползли в Дом кино. Не могли пропустить премьеру друга! Выспались в зале под аккомпанемент скучного шедевра умного режиссера и с большим трудом добрались до ресторана. Под испепеляющим взглядом усталого официанта в поисках спасительной солянки долго рылись в меню. Очки мы забыли дома, поиски солянки явно затягивались. Официант, поняв, что я, видимо, «гуляю даму», решил мне помочь и торжественно объявил, указав на меню: «Десерт – сзади!» «Дама» хрюкнула, протрезвела и молниеносно парировала: «Это – у кого как!»
А еще я знал одну семью, в которой после смерти матери отчим затеял жениться на дочери. «Боже, – жаловалась девушка, – какую же страшную ночь я пережила!» Правда, позже ее отчим-боксер изложил мне свою версию событий: его падчерица инсценировала изнасилование и потребовала, чтобы он взял ее в жены! Каково? Вскоре он снова женился на женщине по имени Алла, отрастил черную бороду и поехал с женой в Турцию. Потерял ее в толпе, закричал: «Алла!» – и был арестован по подозрению в терроризме!
Я знавал тех, что годами насмехались друг над другом, потом женились, а вскоре разводились! Некоторые пары по вечерам упражнялись во взаимном мордобое, но наутро просыпались в полной гармонии! Чем бы дитя ни тешилось…
Одна знакомая со смехом рассказывала, как они с ее парнем играют «в лошадку», а когда в комнату входит малолетняя дочь, объясняют: «Замерзли! Греемся!» Другая приятельница не может забыть, как летом на эскалаторе маньяк вылизал ей пятки. Еще я мог бы поведать, как моя родственница, решив стать мамой, попросила подарить ей маленькую собачку: «Потренируюсь: справляюсь я или нет?» Это было гениально! Могу вспомнить даму, заснувшую во время секса. Или другую – ту, что села в машину сотрудника выпить пива, а очнулась, когда он вовсю занимался с ней тем, что иногда делают на задних сиденьях. Никто из моих друзей не играл в игру «Кто хочет стать Блондименом?». Но что-то маловато среди них счастливых людей!
Расплата за страсти, за громкий успех в очередном телешоу приходит всегда. Я сидел в служебном кафе концертного зала, решая, что делать дальше. Как говорит мой немецкий друг: «Не пойти ли мне в шапку?» (Когда он учил русский, то не справился со словом «жопа».) Рядом со мной оказалась одна киносценаристка. Мы были знакомы двадцать пять лет, и ничего у нас не было: она меня всегда терпеть не могла. Вдруг она подошла и сделала комплимент: «Много лет назад ты был мерзким, слащавым красавчиком. Ты, наверное, много пережил, и все это отразилось на лице. Ты похож на Мика Джаггера. Хочешь сняться в фильме?» Я пообещал подумать, расплатился за кофе и вышел на улицу. В зеркале мелькнули привычные «аксессуары»: копна льняных волос и блестящие глаза… Мне улыбнулась проходящая мимо пожилая дама. Почему я нравлюсь матерям потенциальных невест? Они видят во мне того, кто им не достался? Меня вдруг переполнило злорадство: я подумал, что чем старше я становлюсь, тем выше поднимается моя цена на рынке потенциальных женихов. Хорошо все-таки, что я родился мальчиком! С девочками-то история обратная! Как пели в одной народной песне: «Я девкам нравился за то, за что не должен знать никто!» Так в чем же, выражаясь противным модным словом, моя манкость? В харизме?
