Лесли Шнур - Он, она и ...собака

— Я делаю их для забавы! Знаешь, что такое «забава»? — Нина лукавила.

— Их надо показывать. Я не слишком разбираюсь в искусстве, но точно знаю, что они самобытны и чудесны.

— Ты моя подруга, и ты меня любишь. — Нина положила руку на плечо Клэр.

— Да. Но сейчас говорю правду. Так что молчи и слушай.

Фейерверки громыхали прямо над их головами, и остаток вечера подружки охали и ахали. А Нина не могла избавиться от мысли, что ее взбалмошная подружка Клэр стала приземленной и скучной, а вот она превратилась в чудачку. Когда произошла эта смена ролей? Когда же они изменились? Неужели с подругами всегда так и они компенсируют рост, развитие или неудачи друг друга? Слава Богу, они трансформируются одновременно, две сумасшедшие сразу — это было бы слишком. Возможно, именно поэтому Нина и Клэр так близки и всегда будут близки: они остепеняются и становятся легкомысленными в идеальной гармонии.

Наконец Клэр спросила:

— Ладно, а что все-таки в нем такого? Я понимаю, он очень привлекателен, но этого же для тебя недостаточно…

— Ты имеешь в виду Дэниела?

Клэр сердито обожгла Нину взглядом:

— Нет, Махатму Ганди. — Нина рассмеялась. — Да, Дэниела! Я никогда не встречалась с ним во плоти. Расскажи, что тебя так заинтересовало.

Нина глубоко вздохнула, глотнула вина.

— Он не такой, как ты думаешь.

— Ладно, а какой? Нина помедлила.

— Глубокий. И, думаю, сильный. Он очень настоящий, понимаешь? Даже с этим колом в заднице…

— Его несложно вытащить, — улыбнулась Клэр. Нина кивнула, соглашаясь:

— Он очень ценит жизнь. Понимаю, это звучит…

— Хорошо звучит, — поощрила Клэр.

— Он необыкновенный, — продолжала Нина. — Такие глаза…

— Да, — согласилась Клэр.

— И его…

— Этого я не видела.

— Я тоже. Но девушка может помечтать, правда?

— То есть дело в этом? — хихикнула Клэр. Нина помолчала, глаза ее налились слезами при воспоминании о чем-то упущенном в прошлом.

— Он смотрит на меня, — проговорила Нина. — И видит насквозь, понимаешь? Он словно… наслаждается моим обществом.

Клэр обняла подругу:

— Кто же этого не хочет, дорогая? Кто?

Позже, прибравшись в кухне, отдраив гриль, проводив Клэр и еще разок выгуляв Сэма, Нина улеглась в постель и уставилась в потолок. Клэр права: придется заняться некоторыми вопросами. Сумма, которую она зарабатывает, не фиксирована; с каждым днем конкуренция растет, экономический кризис заставляет людей все реже обращаться к чьим-то услугам и самих гулять со своими собаками. Но деньги — это лишь часть проблемы. Надо быть честной с собой: она честолюбива. И хочет, могла бы ощутить вкус удачи, более успешной жизни. Нина знала, что создана для большего. Мирок собачьих нянек ограничен, улицы чересчур узки, тротуары прозаичны, окружение слишком мелко и убого.

И Дэниел. Завтра вечером. Она раз за разом прокручивала в уме их короткие встречи. Что он сказал, что она сказала. О Боже, она нервничает, она…

И тут Нина услышала крик с улицы. Нина села, посмотрела на часы. Час тридцать ночи. Сэм, лежавший рядом, поднял голову, навострил уши. Вот опять. Жуткий вой из парка. Сэм и Нина вместе метнулись на террасу, она склонилась над парапетом, он поставил на него передние лапы, силясь заглянуть вниз. Еще один вопль, и они больше не сомневались.

Собака.

Нина набросила какую-то одежду, схватила поводок Сэма, и они выскочили за дверь.

Улицы были почти пусты. Лишь редкие машины да одинокая парочка, дожидавшаяся такси. Толпы после концерта давно разошлись, парк опустел. Ночь выдалась темной, небо затянуто тучами. Только пугающий вой собаки периодически нарушал тишину.

Они пошли вдоль ограды в поисках пса. Сэм вспрыгнул на одну из скамеек, окаймлявших парк по периметру. Потом вспрыгнул на саму ограду, чего никогда прежде не делал, но, кажется, он, так же как и Нина, отчаянно стремился на помощь.

Взвизгивания становились все громче. Затем Сэм, должно быть, заметил что-то, потому что одним прыжком перемахнул через ограду и исчез в темноте.

— Стоять! — вскрикнула Нина. — Сэм, ко мне!

Но он уже был далеко. Так что Нине тоже пришлось заходить в парк, полукварталом дальше. Старые фонари освещали узкую тропинку, но различить что-либо в стороне от нее было невозможно. Будь у Нины время или желание поразмыслить, что делает, она остановилась бы, позвала бы на помощь полицейского. Тени деревьев тянулись к ее ногам, и она испугалась.

Из темноты возникла детская площадка. Горки и лесенки угрожающе вырисовывались во мраке. Подойдя ближе, Нина заметила там привязанную собаку. Сэм уже был здесь, метался вокруг пса. Завидев Нину, он бросился к ней, потом обратно, словно предупреждая.

Вместе они осторожно приблизились к пленнице. Нина посмотрела налево, направо, оглянулась, на тот случай, если сумасшедший хозяин прячется неподалеку. Но в глубине души она знала: опасности нет. Как младенца оставляют на пороге церкви, так пса оставили на детской площадке в надежде, что его подберут и о нем позаботятся. Нина, конечно, была возмущена, но с облегчением поняла, что бояться нечего. За исключением, разумеется, самой собаки, которая была настолько напугана, что готова на все. Приближаться к ней нужно было крайне осторожно.

Псинка оказалась маленькой и шелудивой — шерсть жесткая, глаза злобно блестят. Помесь терьера и пуделя. Собака с остервенением тянула веревку, завязанную на шее. Пес рвался вперед, но его немедленно отбрасывало назад, к забору. Страх и паника мешали псу понять, что чем сильнее он тянет, тем сильнее его будет отшвыривать обратно.

Нина разглядела, что шея собаки сильно растерта и кровоточит, веревка врезалась в кожу, шерсть вытерлась. Привязав Сэма к ближайшей скамейке, она опустилась на четвереньки и медленно начала приближаться. Сэм пыхтел и возился сзади, готовый броситься на помощь. Завывания пса перешли в лай, он пытался напугать Нину.

Но стоило ей подобраться ближе, как он успокоился. Нина присела футах в трех, пока он не затих и не принялся переступать лапами туда-сюда. Сэм тоже угомонился, почувствовав, что незнакомый пес не намерен причинять вред его хозяйке. Когда стихли и лай, и повизгивания, когда пес перестал метаться и сел, Нина приблизилась, вытянув руку ладонью вниз, не глядя в глаза собаке. Пес обнюхал ладонь, лизнул. Тогда Нина коснулась его головы, погладила за ушами, почесала мордочку. Медленно поднялась, отвязала веревку и намотала себе на руку. Взяла Сэма, и все вместе они пошли домой.

Дома Нина накормила и напоила пса, соорудила ему постель из запасного одеяла, которое держала на всякий случай для собак, которых приходилось иногда брать на ночь. Приласкала гостя, погладила по спине, почесала у хвоста, от чего тот в восторге завилял всей задней частью, потом шлепнулся на пол, перевернулся, задрав все четыре конечности, и замер в ожидании, что ему почешут брюшко.