Молли Ингрем - Весь мир и ты
Неужели наши отношения действительно можно восстановить? — подумала Памелла, на время забыв о еде. Эрик хочет заставить меня понять, что мы предназначены друг для друга. Она грустно усмехнулась. Когда-то я в этом не сомневалась. Но тогда во мне была жива любовь.
Не успела Памелла подумать об этом, как в ее мозгу раздался знакомый саркастический смешок: брось притворяться хотя бы перед собой, золотце! Ты и сейчас влюблена в Эрика как кошка.
Именно как кошка. То есть ничего духовного, зато непреодолимое физическое желание. С этим я спорить не могу, все верно.
Ах какое лицемерие! Ну скажи, почему ты так настойчиво скрываешь от себя правду о своих чувствах? Ведь ясно же, что любишь. Ну признайся!
Памелла помрачнела. Какая-то препона в ее душе не позволяла капитулировать перед любовью. Причем попытки собственного подсознания ускорить принятие важного решения почему-то вызывали у Памеллы досаду.
Может, и люблю, но не признаюсь. Даже самой себе.
Но почему, почему? — не унимался голосок.
Да просто потому, что мне так хочется! — мысленно вспылила она. Это для меня вопрос принципа, в конце концов. Когда-то Эрик предпочел мне парашютный спорт, а сейчас я предпочитаю ему спокойный образ жизни. У меня есть все, чего я хотела. Спрашивается, зачем мне Эрик? Он только тревожит меня понапрасну.
Может быть. Только вот забавно получается: парашют, образно выражаясь, унес от тебя Эрика и он же доставил его обратно. Не кроется ли здесь некий тайный смысл? Подумай, возможно, вы оба нуждались в этом двухлетнем периоде, чтобы достичь определенной зрелости.
Не желаю я ни о чем думать! — качнула Памелла головой. И вообще… можно мне спокойно поесть в собственном доме?
После ужина она дочистила яблоки, сложила в медный тазик, добавила воды и проварила под крышкой до размягчения. Потом выключила огонь, оставив остужаться. А сама, помня данное Эрику обещание, поднялась в кабинет, чтобы выбрать ему какое-нибудь чтиво.
Вскоре Памелла вышла к лестнице с двумя книжками в мягкой обложке — детективом и триллером. Она занесла было ногу над ступенькой, но тут, вероятно, ей в голову пришла какая-то мысль, потому что действие осталось незавершенным. Минутку подумав, Памелла двинулась в свою спальню. Оттуда донесся тихий скрип дверцы шкафа и легкое шуршание. Потом Памелла вновь появилась на лестничной площадке, но кроме книг у нее было кое-что еще — прижатая локтем к боку подушка. Очевидно, она все-таки решила снизойти до сложного положения своего «квартиранта».
Дверь сарая была закрыта, но внутри горел свет. Немного помедлив, Памелла постучала.
— Да! — донесся голос Эрика.
Она открыла дверь и переступила порог. В сарае было тесновато, потому что вдоль стен стояли два старых шкафа, в которых хранился кое-какой инструмент и всякие необходимые в хозяйстве мелочи. В углу сгрудились тяпки, грабли и лопаты. Рядом с ними стояла газонокосилка, за ней темнели ведра, лейки и шланги. Словом, добра хватало.
Эрика Памелла увидела не сразу. Он находился у дальней стены, лежал, заложив руки за голову, на накрытой парашютом тахте и разглядывал прореху в потолке, но, увидев, кто к нему пожаловал, быстро поднялся.
— О, добрый вечер! А я собирался коротать вечер в одиночестве.
— Я на минутку, — поспешно произнесла Памелла, продолжая стоять у порога. — Принесла обещанные книги. Вот, держи.
— Детектив? Чудесно. А это что?
— Фантастический триллер. — Она усмехнулась. Фантастический в смысле жанра, а не художественной ценности. Впрочем, разок прочесть можно.
— Обязательно прочту, — произнес Эрик, устремив взгляд на зажатую под рукой Памеллы подушку.
— Это тоже тебе, — сказала она. — Решила слегка скрасить тебе временное пребывание в моем сарае, иначе миссис Хэттер сочтет меня извергом.
— Да? А я уж было подумал…
— Не нужно. Ты здесь не для того, чтобы думать, а чтобы дело делать. — Едва успев договорить последнюю фразу, Памелла сообразила, что звучит она довольно двусмысленно, подтверждением чему явился мгновенно возникший в глазах Эрика блеск. — Я подразумеваю ремонт крыши, — пояснила она.
— Конечно. Давай-ка подушку сюда, я ее на тахту брошу.
Однако, избавив Памеллу от принесенных предметов, Эрик взял ее руку и поднес к губам с таким видом, будто совершает нечто совершенно обыденное. Памелла даже опомниться не успела. Ситуация переменилась в одну секунду. Только что происходил вполне невинный разговор, и вдруг началось то, чего Памелла всячески стремилась избежать.
Или притворялась перед собой, что стремится.
— Что ты делаешь? — прерывисто произнесла она, не в силах убрать руку и беспомощно наблюдая за действиями Эрика.
Он медленно, но с едва сдерживаемой пылкостью целовал ее пальцы, каждый в отдельности и по многу раз. Потом перевернул кисть и принялся покрывать поцелуями ладонь, постепенно перемещаясь к запястью. Вскоре Памелла почувствовала, как Эрик щекочет его языком, и ей показалось, что от места этого прикосновения по всему ее телу распространяются волны удовольствия.
Она на миг закрыла глаза, всецело отдавшись ощущению сказочной неги. Потом с ее губ слетело хрипловато и взволнованно:
— Эрик…
— Памелла! — услыхала она в ответ.
Чтобы произнести это, Эрик прервал свое занятие, и у нее поневоле вырвался разочарованный вздох. Затем она подняла ресницы.
И встретила обжигающий взгляд Эрика. Тот всматривался в ее глаза, будто ища какого-то ответа.
— Солнышко, — сдавленно и напряженно произнес он, — я теряю голову. Ты мне нужна. Я… возможно, ты не поверишь, но все время, которое мы провели в разлуке, у меня никого не было. Умоляю, не нужно со мной играть. Ты ведь знала, направляясь сюда, что произойдет, верно?
Его глаза стали темнее ночи. Глядя в них, Памелла раздумывала всего мгновение. Для лукавства или игры у нее просто не было сил.
— Да.
Эрик вновь поднес ее ладонь к губам.
— Благодарю… за искренность. — Затем он крепко прижал Памеллу к груди. — Если бы ты только знала, как я хочу тебя!
— Эрик…
Памелла хотела что-то произнести, но он воспользовался этим, чтобы прильнуть к ее губам. В результате она издала лишь невнятный стон. Их языки сплелись, нежно лаская друг друга, и в мозгу Памеллы мелькнула мысль, что она могла бы простоять так целую вечность.
Казалось, поцелуй столько и длился, но в конце концов их губы разомкнулись. Они вновь посмотрели друг другу в глаза, и обоим стало ясно, что ни у одного из них не хватит сил оторваться от другого.
— И все-таки… кхм… — Эрик вынужден был прокашляться, потому что от волнения в его горле будто образовался ком. — Все-таки я хочу, чтобы ты произнесла это. Скажи, что тоже хочешь меня.
