Эдуард Зубов - Случайная любовь
Сережа, чтобы его случайно из окна не увидела тетя, прошел вдоль ограды и скрылся во тьме.
Он шел домой, словно в тумане, не разбирая дороги, а когда очнулся, то понял, что очутился не на своей улице.
Перед его взором стояла она. То у стога с откинутой назад головой, с рассыпавшимися по плечам волосами, то совсем голенькая, распростертая на сене, а в ушах стоял ее вырвавшийся из подсознания крик.
Ее откровенность ему казалась потрясающей, просто сказочной и чертовски привлекательной. Очевидно, ее не волновало то, что он может подумать о ней. Он вспоминал, что говорила она ему, вспоминал, как улыбались ее ясные глаза и думал все об одном и том же: об «этом».
Неужели им с Юлей никогда не вкусить запретного «плода»?
А Юля, на цыпочках бесшумно пройдя на веранду, не включая света разделась и шмыгнула под одеяло. Но не спалось. Ей думалось, что такая любовь, как у них с Сережей, может быть только на природе, когда ноздри щекочет, возбуждая, аромат трав и полевых цветов, когда улыбается, глядя свысока на них, идущих в ночи, ясный месяц, когда ни на миг не переставая стрекочут о любви кузнечики, и шепчет о ней же, шевеля листочки, вольный ветер.
Да что там говорить, встречаясь в городе, они бы и не познакомились, а если бы познакомились, то все было бы совсем иначе.
На душе у нее было легко и в тоже время тревожно. Ее чувство к нему, в котором все больше и больше места занимала страсть, незнакомая ей до встречи с ним, росло. Куда приведет оно? «А не все ли равно?» – под влиянием впечатления от прошедшей встречи, подумала она. «Если будешь себя сдерживать с таким парнем, то никогда не познаешь полноты жизни! Но сегодня я могла «подзалететь», хорошо, что Сережа любит меня. Его любовь нас оберегает».
Юля открыла окно. Какое благоухание! Еще только-только зачинается рассвет. И власть уходящей ночи сдавила ей горло. «Как чудесно и хорошо быть, по крайней мере, такой как я, девушкой», – в очередной раз подумала она.
Ей было приятно сознавать, что владеет его сердцем, только куда ей спрятать это сердце?40
Через два дня Сережа сидел на берегу реки. Уже начинался перелом лета. Деревья стояли зелеными, в соку, но в запахе вечернего воздуха листьев и травы слегка чувствовался, точно издали, нежный, меланхолический и в то же время очаровательный запах приближающейся осени.
Жара должна была спасть. Сережа с беспокойством смотрел на горизонт, который застилала медленно приближающаяся свинцовая туча. Было тихо, как обычно перед грозой, даже попрятались, предчувствуя приближения дождя, мошки.
Через полчаса должна была подойти Юля. Придет ли она? А если придет, то им от дождя негде будет укрыться. Хорошо, что он предусмотрительно взял легкую курку. Впрочем, в стоге можно вырыть нору.
«Мы спрячемся в ней от дождя», – подумал он и, не теряя времени, подбежал к стогу, стал выдергивать из него обеими руками клочки плотно уложенного, но еще не слежавшегося сена. Грубая стерня царапала ему руки. Работая без передышки, он то посматривал на часы, то на тучу, которая, все разрастаясь и разрастаясь, уже закрывала полнеба.
Он еще издали увидел Юлю. Она то шла скорым легким шагом, то бежала к нему по тропке. Сегодня она была в брючках и светлой блузке, которая подчеркивала бронзовый загар ее атласной кожи и была ей к лицу. Волосы ее разметались. Издали она была похожа на красивую порхающую бабочку.
Юля то посматривала на небо, то искала глазами Сережу, а он уже устремился к ней навстречу.
– Будет дождь, бежим, – подбегая к Юле, беря ее за руку, сказал Сережа.
– Под деревья?
– Нет, там промочит.
– А куда же?
– Я знаю, за мной…
Они еще не успели подбежать к стогу, как на землю упали первые капли дождя.
– Это кто приготовил? – увидев нору, спросила она.
– Так было.
– Так я и поверила! – Юля, прячась от дождя, юркнула в нору и протянула к небу руки.
– Дождь?!
– Нет… да… дождь, то есть, еще нет настоящего дождя, будет сильный дождь…
Она засмеялась и он засмеялся. Они произносили обыкновенные слова, обыкновенным голосом, а на самом деле между ними, как обычно, велся свой внутренний разговор душ, весь пронизанный чувственностью, страстью и смехом. И стоял безмолвно вопрос:
Чет или не чет?
Чет.
Не чет.
– У-у, какой! Никогда не скажет как надо. Уже идет дождь.
И вдруг, не успел он моргнуть, как она взъерошила ему волосы.
Дождь начался несмело, робко, вкрадчиво, любовно лаская теплый воздух, осторожно облизывая листья, всасываясь в нежную зелень травы. Этот дождь, казалось, был наполнен нерастраченной чувственностью, страстью. Он медленно спускался все ниже и ниже, с каждой минутой ускоряя свой темп, пока не превратился в неистовый ливень и, наконец, взорвался бешеным раскатом грома.
– Я с детства боюсь молнии, – прижимаясь к Сереже, прошептала Юля.
– Почему?
– Страшно. Мне кажется, что если ударит, то в нас. Мы ведь с тобой грешные.
– Если стукнет, то по дереву, – заметил Сережа и подумал: «Совсем не грешные». По его, грехом следовало считать только то, что происходит не по любви.
– Откуда ты знаешь?
– Деревья от нас недалеко и выше нас.
– Как хорошо все знать, – то ли в шутку, то ли всерьез заметила Юля, посматривая на него любящими, блестящими глазами.
Крупные капли с силой продолжали бить по земле, заволакивая ее мелкой водяной пылью. Перед стогом замутилось, стало совсем темно. Налетевший вдруг свежий ветер в брызги разбивал сплошные струи дождя и, казалось, какие-то тени стали носиться перед ними.
Молнии то и дело сверкали малиновым светом, гром весело катался по небу из конца в конец. Перед стогом образовалась большая лужа; она росла, вздувалась и, обогнув кусты, поползла, оставляя за собой пенистый след, к реке.
И вдруг, не прошло и получаса, все стихло; лишь только мелкие капли беззвучно продолжали капать на землю.
– Как свежо, сказала Юля, высунулась из норы и, проверяя, идет ли еще дождь, протянула к небу маленькую ручку. Сережа последовал ее примеру.
– Озон, – заметил он.
Дождя уже не было и, казалось, земля вздохнула с облегчением от многодневного зноя. Лужи около стога не стало. Проснулись твари, были слышны шорохи, которые волновали, словно кто-то нашептывал на ухо, задорил, звал к иной беспечной жизни.
Черная туча, предвещая изменение погоды и похолодание, медленно уходила на юг. Над ними таяли мутные клочья облаков, а дальше уже просматривалось звездное небо.
– Тебе не холодно? – обнимая Юлю за плечи, нежно целуя ее в изгиб шеи, участливо спросил он.
– Нет. – Она освободилась от его рук и как-то странно посмотрела на него. Глаза ее вызывающе блестели, и вся она задышала чем-то порочным и увлекательным.
