Эмили Гиффин - Жених напрокат

— Сейчас у меня был самый классный секс, — говорит она.

Мне с трудом удается сохранить хладнокровие.

— Да?

Разумеется, сейчас начнутся подробности, но что еще сказать — не знаю. Лицо у меня пылает. Надеюсь, Дарси не заметит.

— Да-а, это было великолепно. Тебе не было слышно?

Это в духе Дарси — делиться такими деталями. Она не стесняется откровенничать об очень интимных вещах. Сообщает, кто что произнес в момент оргазма. Я всегда терпеливо выслушивала, смеялась, иногда мне даже нравились ее истории. Но те времена давно прошли.

— Нет. Наверное, была в душе, — говорю я.

— Мы тоже были в душе. — Она приглаживает мокрые волосы, потом мотает головой. — Ух!.. Уже несколько месяцев у нас такого не случалось.

Представляю себе, как прижимаются друг к другу их мокрые тела, и не могу решить, кого из них я ненавижу больше.

Уже поздно, около двух часов ночи. Я избегала Декса весь вечер, в доме и за ужином. Сейчас все мы в «Толкхаусе». Заказываю пару пива, себе и Хиллари, когда к бару подходит Декс.

— Привет, Рейч!

Я пьяна и потому развязна. Алкоголь приглушает страдание, оставляя только гнев и обиду. Этими эмоциями управлять проще всего, и они самые искренние.

— Правда?

— В чем дело? — спрашивает он.

— Ни в чем, — огрызаюсь я и порываюсь уйти.

— Погоди. Куда ты идешь?

— Отнести Хиллари пиво.

— Я хочу с тобой поговорить.

— О чем? — стараюсь отвечать ледяным тоном.

— В чем дело?!

— Ни в чем! — Пытаюсь придумать что-нибудь едкое и мстительное. Никогда особенно не практиковалась, но, похоже, мой тон делает свое дело, потому что Декс выгля-дит уязвленным. Но не настолько, как я сегодня на пляже или во время беседы с Дарси. Он недостаточно оскорблен. Поднимаю брови, смотрю на него с легким отвращением, как бы говоря: «И что? Чем я тебе могу помочь?»

— Ты... ты сердишься на меня? — спрашивает он.

Смеюсь. Нет, скорее фыркаю!

— Сердишься? — настаивает он.

— Нет, Декс. Не сержусь, — говорю я. — Ты меня совершенно не волнуешь. И то, что у вас там было с Дарси.

Теперь он понимает, в чем дело.

— Рейчел... — произносит он и краснеет. Пытается объяснить, что это была ее инициатива, что Дарси начала первой...

— Она сказала, что это был лучший секс в ее жизни, — бросаю я, отходя. Он в одиночестве остается у стойки. — Классно. Мои поздравления.

Даже сквозь пары спирта понимаю, что у меня нет никакого права упрекать Декса. Он всего-навсего занимался любовью со своей будущей женой. Он ничего мне не обещал — ведь не случайно мы решили не обсуждать свой роман до Четвертого июля. Вполне могу оценить все здраво. Я попала в эту ситуацию по доброй воле, меня не втянули. На меня не давили — ни морально, ни физически. И все- таки я ненавижу его.

Оглядываю толпу и пытаюсь найти Хиллари. Декс идет следом и хватает меня за руку пониже локтя. Роняю стакан, он разбивается.

— Супер. Посмотри, что ты сделал, — говорю я, кивая на осколки.

— Сейчас куплю другой.

— Не надо.

— Рейчел, пожалуйста... я ничего не мог поделать. Дарси начала первой, я клянусь.

Внезапно позади нас появляется Хиллари.

— В чем дело?

Слышала ли она что-нибудь?

— Ни в чем, — быстро отвечает Декс. — Рейчел злится, что я уронил ее пиво.

— Выпей мое, — говорит Хиллари.

— Ничего, возьми, — говорю я, протягивая ей второй стакан. Она неохотно берет его и спрашивает, где Дарси. — Мы сами ее искали, — отвечаю я.

И смотрю на Декса. Он пытается притворяться, но ему это плохо удается. В его широко раскрытых глазах беспокойство, рот кривится в неловкой усмешке. Держу пари, что в душе, в обществе Дарси, у него было совсем другое лицо.

Конец, думаю я. Драматический вопль обманутой женщины. И отправляюсь на поиски Маркуса. Милого Маркуса, который предложил мне свою колу на пляже и который ни с кем не помолвлен.

Глава 11

— Все, что было между вами, можно объяснить простой физиологией, — говорит Итон, когда я утром в понедельник перед ним отчитываюсь.

— Вовсе нет, — протестую я, вспоминая, что у Дарси по этому поводу была исключительная точка зрения. Согласно ей, будто мужчина никогда не изменит своей жене с менее привлекательной женщиной, это просто невозможно. Кажется, сейчас я опровергаю ее теорию.

— Неужели? — невозмутимо говорит он. — В таком случае ему захотелось чего-то новенького. Более утонченного. С твоей стороны было лишь незначительное усилие... теперь дай же ему понять, что продолжать отношения с невестой для него неприемлемо.

— Ну, в любом случае... у нас с ним все закончилось, — говорю я, понимая, что эти два слова присоединяют меня к разряду тех наивных женщин, которые твердят, что хотят наконец порвать, говорят, что все кончено, а сами молятся, чтобы это оказалось неправдой, и хватаются за всякую соломинку. На самом деле единственное, чего им хочется, — это еще одного, последнего, разговора, точнее — якобы последнего, потому что они изо всех сил постараются создать повод для новой встречи. Горькая правда в том, что и я стараюсь. Надеюсь, что забудется ссора в «Толкхаусе». Не следовало заговаривать с Дексом. Мне больно от того, что он, возможно, теперь вообще не захочет меня нидеть. Может решить, что игра не стоит свеч — слишком нее сложно.

— Закончилось? — подозрительно спрашивает Итон.

— Да.

— Браво, — в лучших английских традициях говорит он. — Взяла тайм-аут?

— В общем, да, — отвечаю я, как будто мне действительно не составляет труда порвать с Дексом.

— «В общем, да». Приедешь в Лондон на Четвертое июля?

В прошлом письме я сказала, что постараюсь, но это было до уговора с Дексом. Теперь же я не хочу уезжать. Именно потому, что у нас с ним все-таки ничего еще кончилось.

— Сомневаюсь. Меня уже пригласили в Хэмптонс, — говорю я.

— И Декс там будет?

— Да, но я все же хочу отдохнуть, за свои-то деньги.

— Правильно. А-га!..

— Не говори в таком тоне.

— Ладно, — соглашается он. — Но ты когда-нибудь ко мне соберешься? После экзамена на адвоката ты тоже не поехала. Из-за Ната.

— Приеду. Обещаю. Может быть, в сентябре.

— Хорошо. Но на Четвертое июля будет большой праздник.

— Вы ведь его там не отмечаете, — говорю я.

— Да. В самом деле, забавно, что англичане не отмечают день нашей от них независимости... Но я праздную в душе, Рейчел.

Смеюсь и говорю, что осенью постараюсь прилететь.

— Ладно. Напишу тебе, когда у меня будут свободные выходные. И расскажу о своих делишках.

Он знает, что я ненавижу слово «делишки». Так же, как терпеть не могу, когда говорят, что пообедали в «кафешке». Или просят «скоренько» перезвонить. У Итона есть излюбленные выражения, которыми он меня нарочно изводит — например, «дкз», то есть «делай как знаешь».