Кейси Майклз - Не могу отвести глаза
— Он влюбился, — ровным голосом отозвалась Рут и ухмыльнулась. — И попал в хорошенькую переделку. Пожалуй, будет весело.
— Да, я тоже так подумал. — Грейди убрал голову, потом высунул ее еще раз. — Теперь я могу получить назад свою клюшку?
— Только если пойдете с ней туда, где она вам не понадобится.
— Забудь, что я упоминал о ней. — Поморщившись, Грейди пошел назад, к огромным стопкам бумаг. А Куинн в Восточном Вапанекене услышал звонок в дверь.
Он вышел в коридор и посмотрел вниз. На крыльце перед дверью стоял с потерянным видом Гарри Мэк.
— Что случилось, Гарри?
Гарри сделал Куинну знак, чтобы тот нажал кнопку и открыл ему внутреннюю дверь. Спустя несколько секунд он уже мчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, к двери Бренды.
— Она не впускает меня, — коротко бросил он Куинну. — Вчера вечером мы поссорились. Сильно. — Гарри поднял кулак, чтобы ударить в дверь, но Куинн схватил его в охапку, развернул и втолкнул в свою комнату.
— Эй, ты чего это? — спросил Гарри, когда Куинн запер дверь.
— Да вроде спасаю твою жизнь. — Куинн жестом предложил Гарри занять кресло, в котором только что сидел. — Никогда не бегай за женщиной, Гарри, особенно если она не хочет, чтобы ты за ней бегал. Это закон.
Гарри, проведший бессонную ночь и в итоге поцапавшийся с матерью, попенявшей ему на то, что он не стал завтракать, вопросительно посмотрел на Куинна.
— Закон? Никогда о нем не слышал.
Куинн уселся на диван и улыбнулся смущенному приятелю. Какая мускулатура у парня, ему бы чуть поживее соображать.
— Это просто, Гарри. Никогда не преследуй женщину, которая не хочет, чтобы ты ее преследовал. Раздел второй, часть А: никогда не преследуй женщину, которая хочет, чтобы ты преследовал ее. В любом случае проиграешь. И что, по-твоему, применимо сегодня утром к Бренде?
Гарри повесил голову.
— Она не хочет со мной разговаривать. — Он поднял глаза на Куинна. — То есть вчера вечером она выгнала меня. Выгнала! Бренда не отвечает на звонки ни по телефону, ни в дверь. Значит, точно не хочет со мной разговаривать. — Его простоватое лицо приняло выражение глубокой задумчивости. — Если только Бренда действительно не хочет, чтобы я приполз к ней, как обычно делаю. Это ведь она тоже может делать, верно?
— В том-то и состоит твоя проблема, Гарри. Чего именно хочет Бренда? Может, расскажешь, что случилось, и мы посмотрим, нельзя ли в этом разобраться?
Куинн не знал, зачем он это делает, но проблема Гарри отвлекала его от мыслей о Шелби. От воспоминаний о том, как он держал ее в объятиях. О том, каковы на вкус ее губы. О том, как сильно он хотел Шелби, возможно, нуждался в ней. Как неистово она возненавидит его, узнав правду.
Гарри закусил губу и кивнул. Что-что, а кивать Гарри умел. Вот объяснения не были его сильной стороной, как в течение следующих нескольких минут выяснил Куинн.
— Ладно, мы были в квартире, все шло прекрасно, — начал он, нахмурившись. — Я растирал ей ноги. Бренда обожает, когда я растираю ей ступни. А я рассказывал Бренде про одну отличную идею, появившуюся у моего сослуживца. Мы работали над проектом обновления на парковой дороге. Большой дом, большая пристройка. Две спальни, гостиная, три ванные комнаты, представляешь.
— Гарри? Все это очень интересно, но куда нас приведет?
— А, ну да. — Гарри немного обиделся. — Потому что именно тогда Джим — он водопроводчик, мы работаем вместе на этом объекте, ты понимаешь. У нас там субподряд, поскольку так дешевле и существуют городские правила и все такое, поэтому приходится нанимать настоящего водопроводчика. Ну так вот, тогда Джим и сказал нам, что хозяйка дома просто чуть с кату… э… что она здорово расстроилась из-за этих унитазов с малым сливом, которые мы установили в ванных комнатах. Они просто головная боль, понимаешь, но это федеральные правила. Все новые унитазы должны быть такого типа, а они — настоящая головная боль. Джим говорит, какой смысл использовать меньше воды, если приходится смывать дважды, может, трижды? Но это все федеральное правительство, по словам Джима, и я…
Куинн запустил пальцы себе в шевелюру, — Сосредоточься, Гарри. Сосредоточься.
— Да, правильно. — Гарри откашлялся. — Поэтому я сказал ему, что в Канаде таких правил насчет унитазов нет. Они по-прежнему ставят все те же. Один раз нажал — и дело в шляпе. Ну и Джим говорит мне: «Знаешь, Гар, а мы ведь можем заработать целое состояние». А я ему: «Про что это ты, Джим? « Он предложил мне поехать в Канаду на моем грузовичке, купить пару дюжин унитазов, привезти их сюда и продать по тысяче баксов за штуку людям вроде этой дамы, которая просто чуть с… э… очень расстроилась из-за этих дурацких унитазов.
Куинн потер лоб, размышляя о незаконных унитазах и пограничниках, об условиях в тюрьме и в целом о реакции Бренды на этот блестящий план.
— Бренде эта идея не понравилась? — спросил он. Гарри взялся за кружевную салфеточку на подлокотнике.
— Она сказала, что хочет поехать на Ниагарский водопад на наш медовый месяц и что слив воды желает видеть только в виде этого водопада на канадской стороне.
Гарри нашел в салфетке ниточку и потянул за нее. Куинн быстренько вызволил вещицу, опасаясь, что миссис Бричта увидит ее и, вероятно, убьет его.
— И тогда мы поссорились, — закончил Гарри, вздыхая настолько театрально, насколько это доступно человеку такого могучего сложения.
Куинн понимающе кивнул.
— Из-за контрабандных унитазов.
Гарри, явно озадаченный, посмотрел на него.
— Нет, — уточнил он. — Из-за свадьбы. Ты что, не слушал?
— Видимо, нет. — Куинн решил, что настало время выпить пива из холодильника. — Продолжай, Гарри. Теперь я слушаю.
На это ушло еще десять минут, но наконец Куинн осмыслил все.
— Ты все испортил, — промолвил он, попивая пиво и глядя на Гарри. — Здорово все испортил.
— Да, знаю, — согласился Гарри, ставя пустую бутылку на стол, и Куинн снова вскочил, чтобы найти подставку и подсунуть ее под бутылку. «Миссис Бричта точно вымуштрует меня», — решил он, а затем вернулся на диван.
— Ну и что мне делать? — спросил наконец Гарри. Куинн не имел ни малейшего представления.
— А что ты намерен сделать, Гар?
— Я хочу, чтобы моя мама и Бренда подружились, но этого не произойдет. О, я не виню Бренду, совсем ее не виню. Думаю, с мамой бывает трудно иметь дело, но она же вдова и одинока, а я ее единственный сын. Я ей нужен, понимаешь? А вот Бренда этого не понимает.
Куинн, тоже не понимавший этого, отнес пустые бутылки на кухню, чтобы выиграть время для ответа. Учитывая его собственные затруднения, он, вероятно, последний человек на земле, которому подобает давать советы в отношении действий на любовном поприще.
