Татьяна Веденская - Не ходите, девки, замуж!
– Здравствуй, Диана! – раздался чей-то голос за моей спиной.
Я резко дернулась и различила мужской контур, стоящий около одной из припаркованных на дороге машин. Мужчина стоял в темноте, я же как раз замерла аккурат под светящимися окнами дома, так что он меня видел, а я его – нет. Мне стало не по себе. Откуда он знает мое имя? Кто это вообще такой? Может, убежать? Но я, как назло, в сапогах на шпильке. Нарядилась для показа, как будто то, как выгляжу, влияет на то, как будет выглядеть квартира.
– Не узнаешь меня? – спросил голос, показавшийся теперь мне знакомым.
– Нет. Кто вы? Я вас не вижу.
– А ты, оказывается, неплохо умеешь врать, моя девочка, – сказал он, и я тут же поняла, кто передо мной.
– Алексей?
– Диана? – ехидно переспросил он и вышел, как говорится, на свет божий. Вернее, на электрический свет. Я на долю секунды закрыла глаза, не уверенная в том, что готова снова посмотреть на него. Он остановился на некотором расстоянии и смотрел на меня. Я открыла глаза, но постаралась не встречаться с ним взглядом.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, просканировав меня своим острым взглядом. Он не улыбался, не пытался показать, что рад мне. Просто смотрел и думал о чем-то.
– Спасибо.
– Не за что, – пожал плечами он. – Это правда.
– Не думаю, – помотала головой я, хотя получить этот комплимент дважды за один вечер – что-то значит.
– Наверное, тебе хорошо живется с твоим мужем? – предположил он. Голос его был спокоен, но я все же распознала некоторую угрозу. Конечно, я же тогда ему ничего не сказала. Но откуда я могла знать, что он захочет в один прекрасный день взять и заявиться в мою реальную жизнь. Зачем, в самом деле, сказку делать былью, а?
– Что ты… – начала была я, но голос сорвался. – Чего тебе надо?
– Как что? Мне нужна ты, – сказал он так, словно это само собой подразумевалось.
После того как мы расстались, после записки, СМС и всей последующей тишины я как-то убедила себя, что все это – весь этот странный безумный день, вернее, ночь – только привиделось мне или вообще было только сном. С кем не случается эротических снов с невероятно привлекательными мужчинами? Насмотришься всякого кино с Брэдами Питтами и прочими, не такое приснится. Но если и не сном, то как минимум ушедшим в небытие прошлым. И вот, мое небытие стоит передо мной, хищно улыбается и смотрит на меня.
– Я? – глупо переспросила я, делая шаг назад. Промелькнула мысль о том, чтобы бежать. Там, дома, в тишине наших прекрасных отношений можно было спрятаться и надежно укрыться от любых бурь, здесь же передо мной стояло живое стихийное бедствие. И оно могло поглотить меня, не оставив и мокрого места. Но отвести взгляд не получалось.
– Ты не должна была мне врать. Никогда, – строго сказал он.
– Но я действительно не замужем, – пояснила я. Голос дрожал. Алексей был так же невероятно хорош, даже лучше, чем тогда, в поезде. На нем было темно-серое дорогое пальто. Оно было расстегнуто. Он только что вышел из теплой машины. Из-под пальто виднелся вязаный бежевый свитер с горлышком. Светлый тон оттенял смуглое лицо и невероятно ему шел.
– Да. Но ты с ним живешь.
– Но…
– И у тебя есть сын, – строго и недовольно продолжал он. Его лицо приобрело немного детские капризные черты, как иногда бывало с Мусякой, когда он требовал, чтобы ему во что бы то ни стало купили паровозик.
Я впервые подумала, что, возможно, Алексей вообще моложе меня. Я никогда не задумывалась о возрасте. Мне тридцать два, скоро тридцать три. И что – это много или мало? Иногда я чувствовала себя очень взрослой, умудренной опытом, видавшей виды женщиной. Я выискивала и находила морщины на своем лице. А иногда мне казалось, что сейчас я чувствую себя гораздо моложе и легче, светлее, чем в двадцать пять. Я тогда жила с Сосновским и чувствовала себя совершеннейшей старухой, разваливающейся, разбитой и никому не нужной. Но факт в том, что мне тридцать два. А сколько же Алексею? Сейчас, в вечерней полутьме, в этом красивом светлом, так освежающем его свитере ему никак нельзя было дать больше двадцати пяти, и я впервые поставила перед собой вопрос – а будет ли это прилично, спать с мужчиной моложе себя?
– Да, у меня есть сын. И его отец, который… я бы не хотела этого обсуждать, если честно. Еще есть множество других крупиц, из которых я собрана и составлена, как гербарий. И далеко не все они лицеприятны, и я бы хотела, чтобы ты о них не знал. Что же мне делать?
– Ты можешь сказать мне все. Только ты никогда не должна мне врать, ладно?
– Ладно, – согласилась я просто потому, что он хотел это слышать. Мне было странно думать, что этот молодой мужчина с невероятно красивым лицом, сильными руками и глубоким бархатным голосом может всерьез воспринимать меня. И ему может быть больно оттого, что я вру. Я могу сделать больно? Что может быть более странного?
– Как ты меня нашел?
– Это не было трудно, – пожал плечами он, но подробнее объяснять ничего не стал. Достал из кармана перчатки, черные, из хорошей тонкой кожи, натянул на руки. – Поехали?
– Куда? – вытаращилась я.
– Со мной, – пояснил он так, как будто это было единственное, что мне нужно и достаточно было знать. В каком-то смысле этого действительно было достаточно.
– Но меня ждут дома. – Я слабо попыталась сопротивляться, но даже сама себе не верила.
– Да? – удивленно посмотрел на меня он. – Кто тебя ждет? Сын? Разве он не спит?
– Скорее всего спит, – согласилась я.
– Тогда… Чего мы стоим? – нетерпеливо покрутил ключи от машины он.
– Почему бы и нет? – пожала плечами я. Только тогда Алексей подошел ко мне ближе. Так близко, что я смогла уловить легкий мятный запах. Он наклонился, взял меня за подбородок и аккуратно, нежно поцеловал в губы. Другой рукой он подхватил меня за талию и повел к машине.
– Ты когда-нибудь занималась любовью в машине?
– Никогда, – ответила я. – Знаешь, я вообще не думаю, что я когда-то занималась любовью. Пожалуй, нет, ни разу. Постой, мне надо позвонить.
– Ему? – спросил он, и взгляд его потемнел.
– Мне кажется, это невежливо, уехать вот так и ничего не сказать, – пожала плечами я и набрала домашний номер. Владимир подошел с третьего гудка, заспанным голосом спросил, все ли у меня в порядке. Я ответила, что все прекрасно. Спросила, как Мусяка. Спросила, сможет ли он, если что, завтра сам отвести его в садик. Он сказал, что нет проблем. Потом спросил:
– А ты?
– А я… – замялась я, глядя на стоящего рядом Алексея. – А я не знаю, во сколько буду дома.
– Ты у Верки? – зевнув, спросил он. Я долго молчала, но все же заставила себя заговорить.
– Нет. Я не у Верки. Я… у меня… Я встречаюсь кое с кем.
