Людмила Леонидова - Часовые любви
— Я попрощаюсь с вами. — Усталым взором Регина обводит стены новенького кабинета и разгибает тоненькую талию, обернутую в пушистую шотландскую юбку. Длинные рукава шелкового белого блузона чуть испачканы на концах пылью от бумаг, стопками размещенных на письменном столе. Она вскакивает, открывая длинные ноги в черных замшевых сапогах, туго обтягивающих икры. «Как она в них влезает, ведь нет никакой молнии? — задается неожиданным для себя вопросом Людвиг. — Или кто-то по утрам втискивает ее в них, проявляя ловкость фокусника?» — Мне нужно заглянуть кой-куда, — глядя на часы, сообщает она, предваряя его предложение о совместном ужине.
— У вас дела надолго и далеко, позвольте узнать? — учтиво интересуется Людвиг.
— Нет, не далеко, совсем рядом.
— В таком далеком районе?
Это действительно любопытно, потому что кто-то из претендентов на солидную должность, с трудом добравшись на край города через московские пробки, сказал, что сюда «Макар телят не гонял».
— Что это такое? — пробовал постичь русскую поговорку немец.
— Это означает, что такой человек вам не нужен. Он лентяй. И у него много спеси, — пояснила Регина.
Теперь можно было бы стряхнуть усталость, расслабиться, поужинать вместе.
— Не хотите ли поужинать со мной? — произносит он вслух.
Она делает вид, что не слышит. Он повторяет вопрос, продолжая свою игру.
— Я бы хотела, но… мне нужно сначала заскочить в одно место, иначе будет поздно.
Опять «но». Сколько раз за последние дни он слышал это «но»!
— У меня к вам деловое предложение.
Она и вправду думает, что предложение деловое, а потому в одно мгновение переходит в состояние напряжения, собирается:
— Слушаю вас.
Когда касается дела, она вся внимание. Людвиг смеется:
— Я подожду вас в машине, а потом мы посидим там, где вы выберете. Если хотите, прямо здесь?
— Здесь, это где?
Район новостройки у окружной дороги занесен снегом. Красные, голубые, разноцветные кубики домов растут, поднимаясь на глазах, создавая очертания, словно в сказках про трех поросят. Уже стоят детские площадки, качели, карусели и рядом — суровый густой лес, подмосковный лес. Территория завода огромна. Она обнесена высоким забором. Люди, купившие здесь жилье, еще не знают, что завод экологически чист. И конечно же, начнутся протесты. Это Людвигу надо пережить.
— В этом районе, наверное, нет ресторанов? — интересуется Людвиг.
— Наверное, — соглашается она, вновь расслабившись, укладывая бумаги в портфель.
— Жаль, здесь столько экзотики. А почему?
— Думаю, пока на них нет спроса. Те, кто хочет развлечься, едут в центр, туда, где живете вы.
— Чтобы из окон была видна Красная площадь?
— Не обязательно. Можно и на памятник Пушкину смотреть.
— А здесь ни того, ни другого! Зато прекрасная природа.
— Может, со временем воздвигнут памятник тому, кто поставляет в нашу страну такое ценное медицинское оборудование, которое поможет вылечить миллионы людей от всяких болезней.
В шутке сквозит уважение к нему и к делу, которым он занимается. Нет, теперь они уже им занимаются вместе. Дело общее! А ее уважение дорого стоит. Это кое-что! Приятно, хотя за этот период работы продвинуться в ухаживании за такой неприступной девушкой не удалось ни на шаг. Достаточно ли ему просто уважения?
— Вы имеете в виду меня? — решил он продлить удовольствие, услышав похвалу в свой адрес.
— Конечно, — соглашается Регина и после паузы добавляет: — Мне, кстати, нужно заскочить как раз в лечебное заведение.
— У вас проблемы?
— Да так.
Регина явно не желает ими делиться с посторонним.
— Тогда давайте сделаем вот что. Я подвожу вас к лечебному заведению и жду в машине.
— Это, наверное, неудобно, — колеблется Регина.
— Кому?
— Вам.
— Я бы не предложил.
— Согласна, — глядя на завывающую пургу и снегопад за окнами кабинета, по-деловому отвечает Регина.
Сегодня она оделась потеплее. Однако длинное пальто с большим полукруглым воротником, без меха, явно привезенное из Европы, вряд ли защитит от московской стужи. Так же, как и короткий полушубок, в котором она приезжала за ним в аэропорт на первую встречу.
— Ваш спонсор щедр, — подавая легкое кашемировое одеяние, делает он комплимент ее одежде, а заодно и вкусу девушки.
— Почему вы так решили?
— «Прадо», — кивает на этикетку Людвиг.
— Это вовсе не спонсор.
— Вот как?
— Да, — коротко отвечает она, и дальше ни слова.
Опять от ворот поворот. Не хочет девушка рассказывать, кто дает ей деньги на такую недешевую одежду. Ну что ж, зайдем с другого конца.
— Вы любите фирменные вещи?
— Я люблю стильные вещи. Не так важен лейбл. Это может быть жакет, связанный моей теткой.
— У вас есть тетка, которая долгими зимними вечерами на старинной прялке прядет кудельки из овец, — Людвиг, проявляя знания старинного производства, изображает из себя пряху, — а потом вяжет роскошные жакеты типа того, который сейчас на вас?
— Нет. Она занимается бизнесом. Кстати, является хозяйкой агентства «Берд».
Вот так удача, девушка сделала неожиданное признание!
— Значит, вы богатая наследница?
— Она подруга моей мамы, не родная тетка.
— И она вам дала возможность подзаработать в агентстве?
Наконец-то до Людвига доходит, что Регина вовсе не эскорт-девочка, а какая-то близкая знакомая хозяйки «Берда», снискавшего себе солидную репутацию среди его коллег по бизнесу.
— А вы откуда знаете?
— Догадался.
А то с какой радости она так независимо и гордо держалась бы с тем, кто ее заказал в этом агентстве? Но это Людвиг не мог произнести вслух. Иначе…
— Приехали. Притормозите, пожалуйста. Я ненадолго… надеюсь, — уже выскочив из машины, пообещала Регина.
— Что это за клиника? — спустя полчаса спросил Людвиг у водителя, томясь от ожидания и вглядываясь в занесенную вывеску на здании.
— Не знаю, — невнятно пробормотал плохо знающий английский язык шофер. — Написано «Клиническая больница». Дальше не видно.
Людвиг, выйдя из машины, поднялся по широким ступенькам и, толкнув дверь, очутился в большом холле. Хорошо подобранная, в тон стен, плитка на полу, окна — стеклопакеты, современная мебель. Для таких клиник он будет поставлять оборудование!
Возле окошечка регистратуры, опираясь на стойку, стояла Регина. Она тщательно изучала толстый журнал с девушкой, высунувшейся из окошка. Обе они покачивали в сомнении головами.
Людвиг понял, что есть какие-то проблемы. Подойдя поближе, он прислушался к разговору.
