Хизер Грэм - Ночь, море и звезды
Крис рассеянно мерил шагами просторную гостиную, глядя под ноги.
— Я с тобой, — заявил он, остановившись наконец и пристально поглядев на Майкла.
Тот, мягко улыбнувшись, отрицательно покачал головой. В этот момент он был так похож на Кайла, что у Криса сжалось сердце. Вообще-то во внешности братьев было не много общего, но повадками, улыбкой, взглядом они и впрямь удивительно походили друг на друга.
— Нет, Крис, ты должен остаться здесь. Кому-то ведь надо вести дела; твоему отцу не понравится, если нас обоих не будет. — Майкл Джаггер не хотел, чтобы мальчик был рядом, если, не дай Бог, обнаружатся лишь трупы да обломки самолета.
— А по-моему, никому никуда не следует лететь, — вмешалась Лайза. Она знала сына — если уж тот решится на что-то, его не остановишь. — Этот малый, ну, тот, с которым у пассажирки Кайла роман, уже всех на ноги поднял, целую эскадрилью на поиски послал. И если уж их можно было найти… — Лайза осеклась, отметив с раздражением, что никто ее не слушает.
Слезы просохли, выражение страха исчезло, и Крис вновь выглядел уверенным в себе молодым человеком.
— Хорошо, дядя Майк, скажу Грэму, что ты отправился искать отца. А я останусь в офисе.
И Крис с улыбкой вышел из комнаты. Лайза жалобно посмотрела на Майкла.
— Ты ведь дашь мне знать, когда… что-нибудь прояснится? — Жестом собственницы Лайза погладила красивыми пальцами парчовую обивку дивана красного дерева, стоявшего напротив массивного кирпичного камина. — Ведь я люблю Кайла.
Майкл наконец поднялся с места и подошел к золовке.
— Не знаю, любишь ты Кайла или нет, — честно говоря, сильно сомневаюсь. Порой мне кажется, что и Криса-то ты не любишь. А вот в то, что тебе очень хотелось бы помириться с братом, я верю. Ты стареешь, Лайза, и твои неудачные романы стали притчей во языцех. И знаешь, мне даже кажется, что брат действительно всегда был тебе по душе больше, чем другие. Да только ты считала, что можешь вертеть им как угодно. А он не из тех, кем можно командовать. И мы оба это знаем, не так ли? И еще я думаю, что когда Кайл вернется, он будет вне себя, узнав, что ты так и не подписала бракоразводных документов. — Теперь, когда Криса не было, Майкл решил, что может говорить с этой женщиной без обиняков. Слишком ему сейчас худо, слишком тяжкое дело предстоит, чтобы еще с ней тут в игры играть.
— Ты идиот, Майкл Джаггер! — прошипела Лайза. — Ведь даже обломков не нашли! Кайл мертв! — На глаза у нее навернулись слезы, и это были настоящие слезы. Лайза пребывала в полной растерянности. Ясно, что Кайлу она в лучшем случае безразлична. Ясно, что уже в течение многих лет ее терпят только из-за Криса. Она ведь и сейчас сидит в доме Джаггеров и разыгрывает сцену только потому, что Крис рядом.
Но при всем при том Майкл прав. В целом мире нет такого, как Кайл Джаггер. И хоть от смерти его она, Лайза, выгадает куда больше, чем от развода, не знаешь чего и хотеть.
Хорошо бы Кайл остался жив, снова влюбился в нее, да так, чтобы она навсегда осталась его единственной женщиной.
Но это сомнительно. А если Кайл наконец от нее избавится, то вполне может жениться на ком-нибудь еще. В этом случае лучше, чтобы он умер, и тогда она сможет вспоминать его и не думать, что другая называет Кайла мужем, другая ложится с ним в постель и считается хозяйкой его дома.
— А если Кайл все-таки жив, — снова злобно зашипела она, — вот увидишь, разводу не бывать. Лично я собираюсь вернуться на свое законное место.
— Да ну? — «Неужели Лайза так плохо знает Кайла? — подумал Майкл. — Разумеется, он часто уступал ей. Из-за Криса. Но Крис вырос, уже взрослый мужчина». — Не знаю, право, — небрежно бросил Майкл, разглаживая на мраморном кофейном столике первую полосу газеты. — Если Кайл уцелел, то и его пассажирка, надо полагать, тоже. — Майкл не удержался от иронической ухмылки. — А она женщина что надо…
— Да заткнись ты! — Лайзе было совершенно неинтересно, как Майкл оценивает прелести Скай Дилани. На протяжении последней недели Лайза ни строчки о ней не пропускала. А в газетах много писали. Она поднялась и взяла сигарету из красиво инкрустированного слоновой костью ящичка. — Не забывай, что у спутницы Кайла в самом разгаре роман с этим продюсером, как его там. И даже если у них с Кайлом что и завяжется, то только так, между делом.
Как ни скверно было у Майкла на душе, он не удержался от смеха:
— Право, Лайза, кого ты стараешься обмануть? — Он повернулся к ней спиной, прошелся по гостиной, утопая в пушистом персидском ковре, и щелкнул пальцами. — Пока, Лайза. Я иду к матери, а потом улетаю. Я найду Кайла. И я не уверен, что он будет счастлив, обнаружив, что ты поджидаешь его здесь, в Монфоре.
Майкл не успел заметить взгляда, который метнула на него Лайза, — женщина слишком поспешно опустила ресницы.
— А я и не собираюсь его ждать в Монфоре, — загадочно ответила она. — То есть если ты, конечно, отыщешь Кайла…
Глава 7
30 июня, южная акватория Тихого океана
Комары донимали все сильнее и сильнее. То и дело прихлопывая одного за другим, Кайл тем не менее упорно продолжал прочесывать островок.
Вчера он нашел наконец лаг. Кажется, все, больше искать нечего, но так хоть есть чем себя занять, заполнить длинные, тягучие дни.
Ночи-то заполнены.
Кайл старался заставить себя отвлечься мыслями от Скай, сосредоточиться, скажем, на буйной растительности, что его окружала. Но ничего не получалось, все время преследовали эти лукавые янтарные глаза — глаза кошки.
Скай уже больше не прикидывалась, будто ей неприятны его домогательства. На третью ночь она сама пришла к нему вроде как с благодарностью. А когда окончательно стемнело, принялась заигрывать, приговаривая, что теперь ее очередь — нельзя оставаться в долгу.
Кайл недоверчиво смотрел, как она приближается, садится ему на колени, начиная медленно поглаживать волосатую грудь.
Теперь, снизу, его взгляду открывалось само совершенство: полные округлости, напрягшиеся соски, гибкий торс, фантастически тонкая талия.
Вот тут-то он и сказал, что любит ее.
Скай так и застыла. Кайл знал, что она ему не поверила. Такие слова легко произносятся, когда охвачен любовным жаром. Да он и сам не до конца верил. Да, он хочет ее, хочет, чтобы она была с ним каждую ночь. Да, так он еще никогда не влюблялся.
Но любовь? Само это слово давно претило ему. А отношения, что возникли между ними, любые слова делали фальшивыми. Она просто приходила к нему ночью, а если не приходила, он брал ее сам. И брал неустанно. И знал, что так будет всегда, что никогда она не останется холодной, что будет загораться ответной страстью — страстью прекрасной, неудержимой, такой земной и такой возвышенной.
