Светлана Нарватова - Женщина: взгляд изнутри (СИ)
Из достоверных источников Лиза знала, что «отцовского инстинкта» в человеческой природе не существует. В отличие от материнского, например. Есть социальная готовность и статус. Но зачем же расстраивать будущих мамашек?
— Ну-с, девочки, кто сегодня у нас рожать пойдет? — после дежурного «здравствуйте-и-вам-не-хворать» полюбопытствовала Лиза.
— А может, не надо рожать? — состроив умилительную мордашку, хныкнула рыженькая девушка — на лице написано: первородка.
— Увы, мировая практика показывает, что на десятом месяце беременность уже не рассасывается. Так что будем действовать по старинке.
— А если по старинке не получится? — озаботила ее соседка со средней койки.
— Как это не получится? У нас беременными еще никто не оставался, — произнесла Морозка затертую во всех роддомах до дыр фразу.
— А вдруг мы будем первыми?
— У нас тут очередь занимают только в родзал.
— Не, в родзал стра-ашно, — присоединилась к разговору третья.
— Тю… Нашли чего бояться. У нас знаете какие мячики красивые… Прыгай на них — хоть запрыгайся.
— Да уж, там не то что прыгать будешь, на стенку полезешь… — авторитетно заявила рыженькая.
— Совсем даже не так. До потужного периода, как правило, все проходит более чем терпимо. Иногда женщины вообще этот период не замечают, полагая, что это обычные предвестники. А тут — хоп! — и 8 см открытия. А боль зачастую идет не от сокращающейся матки, а от дурной головы. Роженица начинает к себе прислушиваться, ожидая невозможных страданий, копаться в ощущениях… А, как известно, кто ищет — тот всегда найдет.
— Но ведь бывает и очень больно?
— А бывает и с удовольствием. «Сладострастные роды». Слышали? Это когда женщина в процессе испытывает такую эйфорию, что никакой оргазм и в подметки не годится…
— Да ну… — не поверила рыженькая.
— Ну да. На самом деле организм женщины защищает ее от боли и стресса. Если роды идут нормально, то на последнем, самом тяжелом этапе родов, мозг выплескивает в кровь гормоны наслаждения — эндорфины. И момент рождения ребенка запоминается как самый светлый не только потому, что все наконец закончилось, но и благодаря нашим маленьким химическим друзьям. Поэтому оставьте все сомнения и тревоги позади. У вас все будет нормально. Так кто у нас сегодня идет рожать? — Лиза подмигнула девочкам.
Успокоились, отметила она. Психотерапевтический момент обхода можно считать законченным, пора переходить к суровым врачебным будням. Анализы, прирост веса, результаты местного УЗИ и доплера, послушать маленькие сердечки… Проза акушерства. Такая простая, незамысловатая и добрая проза.
В бюрократию входило заполнение карт и написание эпикризов трем родильницам, которым завтра предстояло покинуть роддом в радостной и ответственной роли мам.
Такой желанной роли.
А счастье было так близко, так возможно, не смог промолчать ехидный Внутренний Голос.
И так возможно, и вот так возможно, передразнила его Лиза. И тут возможно, и там, и с той, и с этой. Женечка, кобель бесхвостый, у нас на этот счет большой выдумщик и затейник.
Хм, — глумливо фыркнул Внутренний Голос.
Ну и что, что я за это его и выбрала. Чего ему не хватало? На мостик не встала? Да не вопрос! Но нет, сколько волка не корми, он любую шавку опредметить норовит. А теперь из-за его загулов мне нужно нового донора спермы искать.
Хм? — не согласился Внутренний Голос.
Ладно, не из-за них, а потому что я не умею себя в руках держать, созналась Лизка.
Внутренний голос выжидающе молчал.
А руки при себе, вынуждена была закончить мысль Морозка. И что тут обижаться? Полноценный обмен. Он — свой инструмент в девицу общественного пользования, я — кулак ему в глаз. Это сальдо по нулям, начинай с начала…
М-м? — уточнил Голос.
А что, я после такого должна была хвост поджать и в глаза ему преданно глядеть? — возмутилась Лиза.
М-м-м, — неодобрительно заметил Внутренний голос.
Хорошо, я могла бы прямо ему сказать, что и откуда знаю, обсудить дальнейшие условия пари, дать ему шанс объясниться, досадливо согласилась Лиза. Так было бы честно.
Ню-ню, отреагировал Внутренний Голос.
Ну уж нет, об этом даже не мечтай. Порядочность — это хорошо, но позади Москва и отступать некуда.
О! — согласился злыдень.
Знаешь, учитывая, что в этой жизни можно пережить всё, кроме смерти, моя ложь, которая ему не грозила ничем, кроме сомнительных душевных терзаний, кажется мне более безопасной, чем его, благодаря которой я могла подхватить реальные заболевания. Так что пусть идет он со своими обидами… Нужен он мне больно!
Голос сделал вид, что такие глупости он не комментирует.
Да, я по нему скучаю, с вызовом призналась Лиза. Мы, женщины, слАбы и глУпы. Нас помани заботой и лаской, и всё! Мы слюни пустили, уши развесили и сопли размазали. Другое дело Змей. Где Змей, а где — сомнения и страдания? Мужчины, они же с Марса. У них все по-другому. Вошел, вышел, дверь закрыл и забыл.
В ординаторскую, отвлекая Лизу от конструктивного диалога с собой любимой, вошел недовольный Стас.
— Что у тебя опять стряслось?
— А!.. — он махнул рукой. — Всё не слава богу! У сегодняшней родильницы температура поднялась. Через неделю второй роддом закрывают на «помывку», будем в авральном режиме. А тут еще девчонки жалуются, что под окнами родзала мужик какой-то ошивается…
— Думаешь, из тех, кому руки девать некуда?
— А кто еще?
— И не холодно ему…
— Лиз, погодка за окном еще летняя практически, — улыбнулся Стас.
— Вот такое в этом году хреновое лето, — буркнула Лиза.
— Не сыпь соль на раны. Лучше скажи, что делать с ним будем? Не полицию же вызывать. Как говориться, за руку не поймали…
— Не кручинься и не хнычь. Сейчас все будет, — с этими словами Морозка полезла в сотовый. — Евгений Петрович, добрый день! Спасибо, я тоже. Евгений Петрович, вы, случаем, не забыли, что должны мне профессиональную услугу? У вас есть возможность ее отработать. Нет, на работу, в роддом. Лучше сегодня. Да, буду ждать. Спасибо!
А что? Я же по делу… — превентивно заткнула глотку Внутреннему Голосу Лиза.
ГЛАВА 8
Женька от избытка эмоций вцепился в руль крепче обычного. Нет, ну какова, а? В первые несколько секунд телефонного разговора, услышав доброжелательный голос Лизы, он обрадовался. Даже не ожидал от себя, насколько. Но счастье было недолгим. Воспрявшее, было, самолюбие, получило прицельный удар чайником в морду и уползло зализывать раны.
