Novela - Позволь тебя спасти (СИ)

— А какой в этом смысл? — в ее голосе слышится такая непривычная для нее агрессия. — Смысл соблюдать правила, если я не могу даже ребенка выносить? Мое тупое тело не способно на это! Зачем я тебе такая бесполезная?

— Клем!

Я смотрю на нее в ужасе от ее слов. Знаете, как страшно наблюдать, как ломается человек, которого ты любишь? Испытываешь беспомощность — ведь никакие твои слова не могут помочь.

Я проходил это с Дженни. Каждый день наблюдал, как она рассыпается, становится кем-то, кого я не знал. В итоге моя жена превратилась в незнакомку. Потому что моя Дженни не могла пойти на самоубийство.

Мысли о том, что история повторяется, пугают меня до дикого ужаса.

— Не говори так.

Я чувствую, как начинаю злиться. Не на нее, нет. На несправедливость, которая раз за разом происходит с ней. Я бы хотел забрать всю ее боль себе, впитать ее как губка, до последней капли, чтобы ничего не осталось.

— Даже не думай об этом.

— Почему, если это правда? Всю жизнь слышишь слова о том, что, если будешь следовать правилам, принимать вовремя лекарства, то и не почувствуешь, что болезнь чего-то лишила тебя, — в ее словах столько горечи и обиды. — В школе тебе говорят, что тебе не следует заниматься кроссом, потому что твоя болезнь может плохо сказаться на физическом здоровье. И ты отказываешься — это не сложно, ведь в мире столько увлекательных занятий. В колледже на вечеринке ты пьешь воду, пока твои друзья поглощают коктейли. И это тоже не проблема, хотя где-то в глубине души ты и чувствуешь себя немного отстраненной. Тебе говорят есть по часам, потому что иначе дерьмовые последствия не заставят себя ждать. И ты ешь. А потом ты слышишь, что должна избавиться от своего ребенка.

Ее губы дрожат, и она тяжело сглатывает. Я чувствую, что перестал дышать. Мне кажется, если я сейчас сделаю вдох, мою грудную клетку разорвет.

— И это становится пределом. Я больше не могу так, Люк. Я не могу улыбаться, говорить: «Да, сейчас тяжело, но ведь станет лучше». А лучше может и не быть. Мы всю жизнь ждем чего-то: более удачного момента, благоприятных условий, знаков свыше. Нам кажется, что стоит потерпеть еще совсем немного, и мы получим награду. А потом оказывается, что мы упустили драгоценное время и больше ничего уже не будет, — Клем смахивает слезы с глаз и качает головой. — Я больше не хочу отказываться, Люк. Не хочу.

***

Знаете, я много раз представлял, как мы с Дженни проводим месяцы в ожидании малыша. Еще когда мы не лишились надежды. Потом, когда это случилось, я перестал представлять. С мечтами ушла и вера.

Когда я обрел Клем, я понял, что даже с такой неверующей душой случаются чудеса. Клем Стивенс стала моим чудом. Она вновь помогла мне обрести веру в то, что мы не одиноки в этом мире. Даже если вам кажется, что в мире нет никого, кто смог бы вас полюбить и вы никому не нужны, это не так. Где-то, может быть далеко или совсем рядом с вами, есть человек. И однажды вы найдете друг друга. Не сомневайтесь в этом ни на секунду.

Возможно, это девушка, которую вы видите в окне своего дома, или парень, оказавшийся вашим соседом в вагоне метро. Может быть, это девочка из вашего далекого прошлого, которая выросла в прекрасную молодую женщину.

Оглянитесь вокруг. Поверьте. Не теряйте надежду.

Я бы хотел сказать, что решение оставить ребенка не принесло нам трудностей. В первое время мы спорили, иногда ругались, после чего я всегда винил себя. Клем нельзя было нервничать, но страх за нее, возможность ее потерять, сводили меня с ума.

Но потом все изменилось. Наши жизни изменились, и мы подстраивались под обстоятельства. Ребенок стал нашей реальностью, он был частью нас. Мы справлялись с трудностями, которые подкидывала жизнь.

Я ушел в отставку из ВВС, чтобы посвятить все время заботе Клем, а ей пришлось взять академический отпуск. Благодаря тому, что я вел скудную общественную жизнь последние два года, мне удалось скопить кое-какие сбережения, и некоторое время я мог не думать о работе. Мы с Клем поселились в коттедже у озера. Из-за частой усталости она много спала, а я в эти часы шел в сарай, переделанный в мастерскую, где работал над сюрпризом для Клем — делал кроватку ребенку.

— Если это будет девочка, назовем ее Лили. Мне всегда нравилось это имя, — говорила Клем, гладя ладонями свой округлившийся живот.

Часто после обеда мы сидели на крыльце, и Клем клала свою голову мне на колени, а я перебирал ее мягкие волосы.

— А если мальчик, то Дэниел. Как тебе?

Я всегда соглашался и говорил, что мне нравится. Если это делало ее счастливой, я готов был согласиться с чем угодно.

Те месяцы ожидания разделились на «хорошие» и «плохие» дни.

В хорошие мы с Клем отправлялись в небольшие пешие прогулки, плавали на лодке или занимались оформлением детской. Часто состояние Клем вынуждало нас мчаться в больницу, и эти дни были плохими. Три месяца из всего срока Клем провела в больнице Диллана, где врачи держали ее под пристальным наблюдением двадцать четыре часа в сутки.

Самое главное — мы были друг у друга, и принимали трудности со стойкостью.

Оглядываясь на те дни, я пытаюсь вспомнить, чувствовал ли я, что вскоре моя жизнь вновь сделает крутой поворот. Но нет, ничего такого не было.

Понимаете, в тот день — день, когда родилась моя дочь — я потерял Клем. Моя любовь, мой ангел, моя Клем оставила нас.

Глава пятнадцатая

Когда Клем была на четвертом месяце, и угроза выкидыша была уже не так велика, мы поженились в часовне Святого Георга. Клем в прекрасном белоснежном платье шла по проходу под руку с отцом. Я смотрел на нее, такую молодую и прекрасную, и не мог поверить, что она выбрала меня. Я был счастливчиком, которому достался самый ценный приз. Я любил ее так сильно, что порой это казалось невозможным. Невозможным, ведь еще недавно я и подумать не мог, что в моей жизни появится кто-то такой удивительный, добрый и светлый, как Клем. Она вдохнула в меня новую жизнь.

Она и была моей жизнью.

Наша свадьба была скромней той, что устраивали Бен с Тайрой. Нам с Клем не хотелось большой шумихи и суеты. В присутствии самых близких людей мы обменялись клятвами, слова которых отпечатались на моем сердце до конца моих дней. Все, что мы сказали друг другу в тот день, я храню в глубине своей памяти как самое большое сокровище.

— Клем, мои дни проходили во мраке до тех пор, как я тебя встретил, — мой голос немного дрожал от волнения, пока она смотрела на меня своими лучистыми голубыми глазами, наполненными безграничной любовью. — Я не понимал этого, но ты показала мне, чего на самом деле лишена моя жизнь. Когда появилась ты, я осознал, каким на самом деле пустым было мое существование.