Анжелика и курортный рыцарь - Риша Фокс
— Не понимаю, кому понадобилось травить гостей и портить репутацию заведения, ещё и удалять записи из камер видеонаблюдения, — обводит всех нас усталым, но грозным взглядом Константин. — Если кто-то из вас причастен к этому, лучше признайтесь сейчас. Рано или поздно этот человек понесёт наказание.
Повисает тишина. Никто не откликается.
— Если никаких нарушений санитарных правил не обнаружили, — подаёт надменный голос Виталина, — значит, надо искать среди тех, кто обслуживал столик журналистов.
Хостес бросает на меня многозначительный взгляд, и я возмущённо выдыхаю. Я в списке подозреваемых? Замечательно.
— Это мог сделать любой из вас, — отвечает Костя, скрестив руки на груди. — И повара, и официанты. Поэтому, буду ждать, когда виновный честно признается. Не заставляйте меня проводить обыск каждого из вас.
Босс понимает, что сегодня никто не признается, и отпускает всех, а меня просит остаться. Виталина победно ухмыляется и разворачивается к выходу. Чему она радуется? У ресторана проблемы, а она лыбу давит. Чокнутая.
Мы остаёмся вдвоём в просторном зале с изумрудными растениями и приглушённым светом ламп. Веет романтикой, но после слов Кости её как ветром сдувает.
— Надеюсь, ты в очередной раз не натворила ничего противозаконного, — прямо в лоб говорит он.
— Вы обвиняете меня в отравлении гостей? — вспыхиваю я, сжав кулаки.
— Сейчас под подозрением весь персонал, — убедительно произносит Константин. — Но ты была ближе всех к гостям. Скажи честно, ты правда это сделала? Ты сделала это, чтобы я возненавидел тебя и вычеркнул из своей жизни? Чтобы больше не пытался подкатывать к тебе?
Руки сковывает льдом. Каждое слово режет по сердцу тонкими ледяными иголками. Он правда думает, что я способна на такое?
Что я недавно говорила? Что он доверяет мне и поэтому выбрал меня для обслуживания журналистов? Да ни хрена он не доверяет мне… И в принципе, имеет на это право. Я работаю здесь только около месяца. А в последнее время я то притягиваю, то отталкиваю от себя Костю.
Частично я понимаю его подозрения. Но почему-то от таких заявлений становится очень горько.
— Я не настолько жестока, чтобы рушить бизнес, который ты с таким трудом создавал, — чеканю я, хотя на самом деле хочется расплакаться. — Поверь, я не причастна к отравлению. Если бы я хотела тебя отшить, я просто сразу сказала бы тебе «нет». И не использовала бы такие изощрённые методы.
— Никогда не знаешь, что могут натворить даже самые безобидные на первый взгляд люди, — сурово произносит Константин. — Я обязательно выясню, кто виновен. Если это окажешься ты, я очень сильно разочаруюсь в тебе.
В горле застревает ком.
— Не поверишь, но я уже начала разочаровываться в тебе, — хрипло отвечаю я и, развернувшись, выхожу из ресторана.
Константин
Когда Анжелика бросает эти слова и уходит, я чувствую себя выжатым, как лимон. Проблемы ресторана нехило подкосили меня. Впервые за все годы существования заведения здесь впервые кто-то отравился. Нарушений не выявлено, но результаты анализов журналистов поражают. И я понимаю, что кто-то намеренно всё подстроил. Я не знаю, с кем умудрился стать врагами, и кто решил мне насолить, но в коллективе точно есть крыса.
Расследовать это дело сложно. С одной стороны, адвокаты уже не могут предъявить обвинения никому из персонала, так как у них нет весомых доказательств преступления: записи из камер кто-то стёр, а свидетелей не нашлось. Обыск всех работников тоже неразумен: виновный уже давно успел бы замести все следы. Но я всё равно хочу докопаться до истины.
Сгоряча я сразу подумал об Анжелике. Ещё и Виталина на собрании намекнула на её возможную причастность. Ведь в этом и правда есть какая-то логика. В последнее время Анжелика странно себя ведёт. То приближается ко мне, то отдаляется, прося забыть недавний поцелуй. И, честно говоря, я не могу забыть. Неужели она и правда играет со мной? Чего она добивается? Она решила таким образом жестоко отшить меня, чтобы я оставил её в покое?
Впервые за долгое время моя голова готова взорваться от напряжения. Установка «не доверять девушкам» снова возвращается из прошлого, хотя несколько лет назад мне казалось, что я полностью проработал эту проблему с психологом. Видимо, всё-таки не до конца.
На меня накатывает отчаяние. Я снова наступаю на те же грабли — слишком сильно открываю душу и доверяю девушке. В тот момент я думаю, что все проблемы возникли именно из-за этого. Из-за Анжелики.
Внутри будто копятся молнии. Не выдержав, я хватаю стакан с барной стойки и с размаху бросаю на пол. Осколки разлетаются в стороны. Зарывшись пальцами в волосы, я тяжело дышу и через пару минут всё же успокаиваюсь. Беру щётку и принимаюсь всё убирать.
Не время поддаваться эмоциям. Нужно любым способом вычислить виновного.
24
Константин
Утром я беседую с Сергеем и договариваюсь о том, чтобы горничные проверили все номера на втором этаже и сообщили мне, если найдут что-то подозрительное. Сначала друг, конечно, крутит пальцем у виска и говорит, что этот обыск незаконный. Но я уверяю его, что всё пройдёт гладко, и никто ничего не заметит, а в случае неприятностей я возьму на себя ответственность. Сергей долго сомневается, но в итоге соглашается помочь.
В отеле живут не все работники ресторана, но так я проверю хотя бы малую часть. Надеюсь, что найдутся какие-то улики.
Видя Анжелику, я чувствую, как внутри завязывается узел из нервов. Вчера я строго запретил себе приближаться к ней, пока не разрешу проблему с отравлением, но не выдерживаю. Всё равно подхожу к ней, лишь бы перекинуться парой слов.
— Доброе утро, — сдержанно говорю я, прочистив горло.
— Доброе, — выгнув бровь, Анжелика оглядывает меня сверху вниз и надевает чёрный фартук.
Какая же она красивая, даже когда злится.
— Ты не помнишь, было ли что-то странное в тот день, когда ты обслуживала журналистов? — спрашиваю я и вижу, как Анжелика кривится от отвращения. — Может, на кухню зашёл кто-то подозрительный или отвлёк тебя, прежде чем ты забрала тарелки?
— Константин Яковлевич, — тяжело вздыхает она, — никого подозрительного я не видела. Учтите то, что в тот момент я обслуживала ещё несколько столиков и могла попросту не заметить в зале кого-то чужого. Я не слежу за тем, кто заходит и выходит из кухни.
— Понял, — я озадаченно чешу затылок.
— Зачем вы вообще спрашиваете меня об этом? — фыркает Анжелика. — Вы же давно определили для себя, что я виновата в инциденте.
— Я такого не говорил, — с глухим раздражением
