Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Кит Тата
- Тебе не нравится быть няней? – будто бы с обидой спросил мужчина. Будто я его нянчила всё это время и вдруг решила бросить.
- Нравится. Просто вы же сами говорили, что вам нужен более квалифицированный человек, и еще эти ваши требования, которым он должен соответствовать…
- Я сам знаю, кто мне нужен, Уральцева. Не волнуйся.
- Ну ладно, - повела я безразлично плечами. – Тогда до завтра.
Глава 35
Глава 35
Выбраться из квартиры на цыпочках и совершенно беззвучно оказалось невозможным. Миссия провалилась, когда я зашуршала пакетом с пакетами, чтобы было во что завернуть кроссовки, и в этот момент хмурая и обозленная Настя вышла из своей комнаты.
- Девять утра. Выходной. Ты издеваешься? – ворчал на меня одеяльный сверток, покой которого нарушил один маленький пакетик и его скромный шур-шур.
- Я не издеваюсь, а собираюсь на дачу. Работа берет меня на дом на все выходные.
Раз уж подруга проснулась, то я могу бесстрашно и не заморачиваясь о звуках, которые издаю, закончить сборы. Немного косметики, гигиенические принадлежности, белье и одежда. Я готова. Под ненавидящим меня Настиным взглядом глянула на экран телефона, где высветилось одно короткое смс от Демони:
«Через пару минут подъедем. Выходи»
- Так, всё, - закинула я телефон в карман дутой куртки и надела ее. Следом ботинки и шапку, рюкзак на плечо. – Я ушла.
- Ничего не забыла?
- Заботишься обо мне? – хитро улыбнулась я подруге, но на всякий случай похлопала по своим карманам.
- Просто не хочу, чтобы ты возвращалась раньше утра понедельника. Я выспаться хочу эти дни.
- А надо по клубам меньше ходить. И подруге своей врать не надо. Я же вижу по тебе, что у тебя новый парень появился. Кто он?
- Я тебя попозже с ним познакомлю, - гнев Насти мгновенно сменился на милое смущение влюбленной девчонки. – Иди уже.
- Ладно, подруга. Не балуйся тут без меня и куда попало не писай.
- Коза! – шлепнула она меня шутливо по лбу и, послав напоследок воздушный поцелуй, практически вытолкнула из нашей квартиры.
Махнув ей рукой, я пулей спустилась вниз, выскочила на улицу в объятия морозного октябрьского утра и сразу наткнулась на машину Мирона Александровича и его самого нервно барабанящего пальцами по рулю.
Скептически повела бровью. И чем он не доволен на этот раз? Тем, что я не ждала его у подъезда как дворняга?
Боже… мы еще и слова друг другу не сказали, а я уже чувствую, что мы поругались.
- Доброе утро! – села я на заднее сиденье рядом с Тимкой и сразу стало легче, когда хоть один позитивный человечек мне улыбнулся и потянул ко мне свои ручки. – Я тоже скучала, мой хороший, но на ручки я тебя сейчас взять не смогу. Потерпишь до дачи? А сейчас… - пошарила я в рюкзаке. - Смотри, что у меня есть. Отткрытка! Будем дяде Моте открытку делать. Мне нужна только твоя ладонь и маленькие пальчики.
- Ты на самом деле собралась делать открытку своими руками? – глянул на меня через плечо Мирон Александрович, который слишком очевидно источал скептицизм.
- Я ее уже почти сделала. Осталось только заверить всё Тимкиной печатью в форме его маленькой ладони и всё. Шикарный подарок дяде от племянника готов.
- Ясно, - скучающе вздохнул Демоня, а затем, заведя двигатель, бросил. – Пристегнись.
Через двадцать минут по только-только просыпающимся улицам мы выехали за черту города. Тимкина открытка была почти готова. Приходилось действовать быстро, чтобы малыш не успел ничего попробовать на вкус или измазаться в краске.
- Вот так. Молодец! – лепетала я восхищенно. – А теперь давай эту накрашенную краской ладонь прижмем еще и к папиному лбу? Ему понравится. Да?
- А потом я из кое-кого сделаю Аватара, - тут же последовало почти даже угрожающее с водительского кресла. Он даже не обернулся, чтобы побурчать на меня!
- Долго нам еще ехать? – спросила я, когда Тимкина ладонь была мной очищена от краски.
- Еще километров тридцать, - короткий сухой ответ.
- Хорошо, - выдохнула я, чувствуя, как волнение от предстоящей встречи с «будущими родственниками» начало отзываться мелкой дрожью в кончиках пальцев. Меня будто бы и в самом деле заботило, понравлюсь ли я им и сочтут ли они меня достойной Демоне парой. – Если что, то можете бросить меня в одну кучу с детьми и куртками. Мне будет нормально.
- Ты боишься? – в этот раз Демоня соизволил на меня посмотреть. Правда недолго, но достаточно пристально и почти даже с интересом.
- Ну, мало ли… - опустила я взгляд, теребя в руках салфетку со следами краски. – Вдруг ваши родственники решат, что я вас недостойна. И начнутся все эти Монтекки и Капулетти…
- Я лишь однажды прислушался к мнению семьи касаемо вопроса моей личной жизни и до сих пор об этом жалею, - произнес Мирон Александрович серьёзно. – Так что можешь не волноваться. Относительно моей личной жизни меня волнует только моё мнение.
- Успокоили, - закатила я иронично глаза.
- Приехали, - сказал минут через двадцать Мирон Александрович, когда машина свернула к двору, для въезда в который уже начали отъезжать ворота.
Нас встретил шикарный двухэтажный дом из стекла и дерева. Трава у дома была слегка покрыта инеем и скрипела под колесами машины, а затем и под нашими ногами, когда мы ступили на незнакомую мне землю. Деревья во дворе напоминали яблони и черемуху, между ними затесались качели и небольшая детская площадка, которая тоже была выполнена из дерева. Хозяин этого дома и двора явно являлся фанатом всего натурального и, как раз, выходил из дома на широкое крыльцо, спешно накидывая на плечи куртку, и, собирая растрепанные волосы в пучок.
- Только проснулся, что ли? – спросил Демоня, отстегивающий Тимку от детского автокресла.
- Ты же знаешь, что утро придумали для борьбы со мной. Проснулся только из-за матушкиного звонка. Ну, привет, родственнички! – распахнул Матвей вдруг свои объятия и первыми обнял Демоня и Тимку, который был у него на руках.
Я же тактично отошла в сторону, решив, что семейные обнимашки меня на касаются, так как я официально в состав семьи Самойловых не вхожу.
- С днем рождения, братишка! - тепло улыбнулся Мирон Александрович и похлопал младшего брата по спине, пока я стояла в стороне, разглаживая уголки открытки от Тимки.
- Спасибо, брат! – довольным медведем Матвей снова сгреб Демоню в свои объятия и отпустил, чтобы переключиться на меня.
Я даже рта открыть не успела, как оказалась практически оторвана от земли и вжата в чужую мужскую грудь носом, откуда с трудом смогла пикнуть «с днем рождения» и вытянуть открытку, которую он едва не помял.
- Что это? – словно ребенок, увидевший Деда Мороза, Матвей потерял ко мне интерес и сосредоточил всё внимание на открытке в его руке. Открыл и улыбнулся ещё шире. – Мотя-Мотя?! – рассмеялся он, а мне стало сразу легче. Не зря я вчера вечером после возвращения от Тимки нашла в интернете бегемота из «Мадагаскара», немного подфотошопила его имя и распечатала с ним открытку. – И лапка Тимкина! – продолжал ликовать Матвей и снова сгреб меня в объятия, из которых в этот раз меня почти тактично вытянул за руку Мирон Александрович. – Наконец-то настоящий подарок, который руками можно потрогать можно! А не просто бабло на счёт. Спасибо, Майя! Тимка, по-любому, твоя идея?
- Конечно, - согласилась я, расслабленно улыбнувшись.
- Ты в дом-то нас впустишь или так и будем во дворе мяться? – насыпал своего фирменного ворчания Демоня, из-за чего я и Матвей, кажется, синхронно закатили глаза.
- И зачем ты его с собой взяла? – подшутил Матвей над братом.
- Люблю его, - пожала я плечами и ехидно посмотрела на Демоню, который, казалось, стал еще более хмурым, когда наши взгляды встретились. – Вот и приходится везде таскать его с собой.
- Да, любовь зла, - понимающе закивал Матвей и повел нас в свой дом.
Внутри дом, казалось, выглядел гораздо больше, чем был снаружи. Но даже здесь все было из дерева: стены из круглого дерева без отделки будто светились теплом, плетеная мебель, большой круглый стол, столешница которого была словно срезом дерева. При желании можно было посчитать кольца. Стеклянный камин с большой черной вытяжкой в центре гостиной, по две стороны от которого стояли диваны, сразу завоевал всю мою любовь и симпатию. Только ради того, чтобы скоротать у его огня пару вечеров я готова стерпеть любых родственников Мирона Александровича. Впрочем, двух из них, Тимку и Матвея, мне точно терпеть не придется. Эти двое были симпатичны и понятны мне и, надеюсь, что это у нас было взаимно.
