Когда она жаждет (ЛП) - Сэндс Габриэль

Я киваю. — Да, но я взяла отпуск на несколько недель, чтобы разобраться с домом.

Большой палец Роуэна проводит по моей внутренней стороне бедра, вызывая рой бабочек.

Кейси заправляет прядь за ухо, сверкая накладными ногтями. — Был тот пожар, да? Какой кошмар. Хорошо, что ты успела вовремя выбраться.

Может быть, лучший способ защитить себя — это сосредоточиться на том, что я должен делать для Роуэна в рамках нашего соглашения. Почему бы не заставить людей думать, что Роуэн остепенился? Почему бы не сделать из него героя? Это верный способ помочь его бизнесу. Он и так уже не раз выполнял свою часть сделки. Теперь моя очередь.

— Это было ужасно, но Роуэн спас меня. Знаете, я могла бы умереть, если бы не он.

Кейси задыхается. — Правда?

— Он был первым, кто понял, что начался пожар, и вбежал в дом, чтобы вынести меня. Он герой.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и впервые с тех пор, как мы познакомились, он выглядит взволнованным.

— Это… Вау. — Кейси тянется к моему стакану с водой, но потом вспоминает о себе и отдергивает руку. — Прости, я просто не могу представить, как это было страшно. Тебе повезло, что Роуэн был рядом.

Я прижимаюсь к его бородатой щеке. — Очень повезло.

Он поворачивает лицо и прижимает поцелуй к внутренней стороне моей ладони. — Мне кажется, что это я счастливчик, раз ты живешь со мной.

Брови Кейси поднимаются на лоб. — Вы живете вместе? Пока идет ремонт?

Я открываю рот, чтобы ответить, но Роуэн меня опережает. — Она так думает, но я полон решимости убедить ее сделать переезд постоянным.

Он сжимает мое бедро, как будто у меня и так не хватает дыхания от того, как он притягивает меня своим взглядом.

— В конце концов, она принадлежит мне.

Слова звучат в его груди, и что-то горячее закручивается у меня в животе. Пульс пробегает от кончиков ушей до горла и опускается все ниже, пока я не ощущаю его между ног.

Роуэн явно способен устроить представление, достойное "Оскара". Он так хорош, что я почти верю ему.

— А теперь, Кейси, — говорит он, по-прежнему не сводя с нас глаз, — если ты не возражаешь, освободи место моей девушки. Мы бы хотели вернуться к нашему свиданию.

На периферии я вижу, как она поднимается на ноги. Она бормочет что-то извиняющееся, прежде чем поспешить прочь.

Появляется официантка с нашими блюдами. Я пытаюсь слезть с колен Роуэна, но он давит на мои бедра.

— Останься, — прошептал он мне на ухо.

— Роуэн, у нас есть зрители, — говорю я уголком рта.

— Хорошо. — Его губы касаются моей шеи. — Я хочу, чтобы все в этом ресторане знали, что ты моя, Солнышко.

Мои глаза трепещут, и я сдаюсь.

Это не потому, что мне нравится чувствовать его под собой. И уж точно не потому, что я взволнована и в то же время так ужасно возбуждена, что мне хочется кричать.

Люди смотрят на нас, так что мы вполне можем изображать влюбленных, верно?

Я смотрю, как он накручивает спагетти на вилку и подносит их к моим губам, и открываю рот, словно впадая в какой-то транс.

Господи. Когда это я стала такой женщиной, которая позволяет какому-то мужчине кормить ее?

Но Роуэн не просто какой-то мужчина. Я начинаю думать, что контроль над разумом — один из его многочисленных талантов, потому что как еще объяснить, что ему удалось так глубоко проникнуть под мою кожу?

— Кстати, как твоя спина? — спрашивает Роуэн. Он откладывает вилку и проводит пальцами по моему позвоночнику, останавливаясь на том месте, которое он массировал несколько дней назад.

— Лучше.

Он потирает круг большим пальцем, и я чувствую отголосок его прикосновения в другом месте. Моя кожа гудит с тех пор, как он притянул меня к себе, и все вокруг стало более чувствительным, чем обычно.

Когда он проводит еще один круг, на этот раз сильнее, я делаю самую постыдную вещь.

Я хнычу.

— Черт возьми, — хриплым голосом бормочет Роуэн рядом с моим ухом.

Одно это слово убивает меня. В трусиках собирается влага. Я вся горю, все мое тело словно только что бросили в ад.

Вот и все. Мне нужно слезть с его колен.

И я это делаю. Или, по крайней мере, пытаюсь. Когда я сдвигаюсь вперед, чтобы встать на ноги, моя задница задевает что-то твердое и тревожно большое в его джинсах.

Это его…

Я замираю.

Роуэн выдыхает низкий, напряженный вздох. Он обхватывает ладонями мою талию, поднимает меня с себя и помогает мне вернуться в кресло.

Он проводит взволнованной рукой по волосам. Заметив, как я смотрю на него, он дергает за воротник. — Что?

— Ты… Ты твердый?

Его глаза становятся очень темными. Он тянется к моей руке под столом, тянет ее и кладет прямо себе на колени.

И я чувствую… Все. Его. Его.

— Вот как ты меня заводишь. — Его голос — хриплый. — Помни об этом, когда в следующий раз будешь сомневаться, действительно ли я нахожу тебя красивой.

Если бы мне сейчас приставили пистолет к голове и потребовали говорить, я бы пустила пулю в мозг.

Он долго смотрит на меня, как будто хочет убедиться, что я его услышала.

О, я его услышала. Но я нема. В полном оцепенении.

А потом мужчина отпускает мою руку и копается в своей пасте, словно не он только что опрокинул весь мой мир вокруг своей оси.

ГЛАВА 25

НЕРО

Блейк занята едой, но всякий раз, когда ее взгляд перескакивает на меня, она становится похожа на оленя в свете фар.

Это чертовски восхитительно, как она взволнована. Мой член остается болезненно твердым до конца ужина, и я понимаю, что Блейк незаметно вытирает салфеткой пот, блестевший на ее шее.

Здесь не так уж и жарко. Она так же возбуждена, как и я.

Я забеспокоился, когда увидел, что Кейси подошла к нашему столику, но больше всего в этой неприятной встрече меня беспокоило то, что Блейк назвала меня героем. Мне не понравилось ни это, ни последовавшее за этим острое чувство вины.

Я не герой, черт возьми. Я злодей, который упорно работает над исправлением ошибок, совершенных им с ней.

Официантка подходит и спрашивает, хотим ли мы десерт, но Блейк качает головой, говоря, что она сыта.

— Ты уверена?

— Угу.

Кажется, она не может удержать мой взгляд дольше секунды, чтобы ее щеки не стали ярко-розовыми.

— Тогда давай уже расплачиваться.

Я расплачиваюсь за еду и помогаю Блейк надеть пальто. Она молчит, уставившись на свои ноги, словно о чем-то напряженно размышляет.

Не зашел ли я с ней слишком далеко? Я никогда не отличался терпением, и с каждым днем я чувствую, как оно иссякает. Я хочу целовать эти губы, держать ее в объятиях, зарываться в нее поглубже.

Думаю, она тоже этого хочет.

Но она не признается в этом даже себе.

Если я слишком сильно на нее надавлю, она отступит.

Так же, как она делает сейчас.

Когда мы выходим, я слышу, как кто-то зовет меня по имени. — Это ты, Роуэн?

Это Лотти Браун. Ей около восьмидесяти лет, но в ней энергия подростка и гардероб девушки go-go. Я работаю на ее кухне.

Она встает со своего места, демонстрируя ансамбль из блесток цвета фуксии, и идет к нам под звуки покачивающихся браслетов на ее руках.

Я ухмыляюсь. Она сплетница, но у нее есть характер.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в каждую щеку. — Вы прекрасно выглядите, миссис Браун.

— Сколько раз я должна повторять, чтобы ты называл меня Лотти? — Она бьет меня в грудь, старая кокетка. — Ты просто красавец, дорогой. Я ждала тебя вчера, знаешь?

— Мои извинения. Мне пришлось задержаться в офисе. Я приеду на следующей неделе.

— Тебе же лучше. — Ее взгляд переходит на Блейк, а затем опускается на наши сцепленные руки. — Блейк Вульф! Боже мой, вы что, пришли на свидание?

Я отпускаю руку Блейка, чтобы обхватить ее за плечи и притянуть к себе. — Да.

Ее глаза расширились от восторга. — Первое свидание?

— Прошло уже несколько недель, — говорит Блейк. — Я думала, Дел тебе расскажет.