Развод. Без права на ошибку - Диана Ярина
— Полина, я пас. Я… Я все расскажу! — бросает мне со слезами отчаяния.
— Помолчи. Боже. Просто помолчи. Артем… Мы тут кое-что обсуждали… эээ… Личное!
— У меня хороший юрист. Давно сидит без дела. Подкину ему задачку, как засадить за решетку двух бывших проституток, возомнивших себя самыми умными… — кивнув двум кумушкам, я достаю телефон их кармана и набираю номер юриста.
Эти спектакли мне надоели. Осточертели просто!
— Полин, б… Полина меня шантажировала! — выкрикивает Ермолаева и бросается, повиснув у меня на локте. — Хватит.
— Держи язык за зубами.
— Пройдемте в мой кабинет, — дрожит всем телом Ермолаева.
— Тварь. С муженьком попрощайся! — шипит Полина. — Узнает, как и сколько ты насосала в свое время…
Ермолаева пулей вылетает из курилки, глаза отчаянные.
— А ты чего сидишь? Поднялась свой зад, пошла следом за подругой. Живо!
— Артем…
— Пошла. Стерва!
— Я не пойду. Придется тебя меня нести.
— Больно много чести для такой шаболды!
Схватив ее за чувствительное место чуть выше локтя, я сжимаю пальцы и тяну на себя. От такого щипка даже бугаи кривятся и готовы хныкать от боли. Тем более, на хрупкую девушку это действует безотказно!
— Аааааа! Отпусти! У меня будут синяки. Я сниму побои!
— Рот закрой. Или коротать свои лучшие годы придется в тюрьме за мошенничество!
— Полина.
— Заткнись! — шипит на свою подругу.
***
— Пообещайте, что это дело не получит широкой огласки.
— Вы не в том положении, чтобы требовать, Ермолаева, — напоминаю я.
— Моя карьера значит для меня очень многое, — сбавляет тон и смотрит просящим взглядом.
Я ставлю телефон так, чтобы на видеозаписи было видно лицо специалистки, согласившейся на авантюру Полины.
— Теперь я хочу знать, что с Димой.
— Дима болен. Но не так серьезно….
— Ты себя сейчас закапываешь, Ермолаева! — взвизгивает Полина.
— Лучше я расскажу все бывшему, которого ты хотела обуть, чем лишусь всего. Не надо было заводить это! — так же ругливо отвечает ей.
— К делу! Потом будете ссориться, — пресекаю сих споры.
— Сын Полины заболел. Глава семейства отправил мальчика на обследования. Так и выяснилось, что Дима не может быть сыном мужа Полины. В семье сразу разразился скандал, он ушел из семьи…
— Я была уверена, что это его сын! Для меня стало ударом его предательство.
— Вот как? И ты решила обмануть меня? Да как у тебя язык повернулся сказать, что твой сын болен смертельно.
— Диме, действительно требуется непростое лечение. Но это не то заболевание, о котором мы говорили. Оно не требует серьезного вмешательства и… рождения другого ребенка.
— И как ты собиралась мне это объяснять? Позднее. Как, Полина?
Она нервно дергает плечами.
— Иногда лечение приносит результаты раньше, чем ожидалось. Иногда помогает чудо.
— Я не хотела участвовать в подлоге, но Полина меня шантажировала. Я вынуждена была выдать результаты другого ребенка за результаты Димы и надеялась, что скоро этот кошмар закончится. Но Полина… Она просто не знает границ! Я уже совсем запуталась. Я не хочу больше в этом участвовать. Не хочу! — со слезами оправдывается Ермолаева.
— Результаты теста на отцовство, — напоминаю врачу.
— Это твой сын! — вставляет свои слова Полина. — Диме все равно требуется медицинская помощь и дорогостоящее лечение.
— То есть тебе нужен мой кошелек! — подвожу итог и снова требовательно смотрю на врача. — Результаты! — напоминаю.
— Минуту. Мне нужно войти в систему…
Ермолаева спешно бросается исполнять просьбу, распечатывает лист и дает его мне. Пальцы дрожат, лист бумаги трясется.
— Что здесь написано? Степень родства… Что это значит? Я тест на отцовство делал.
Во мне все-таки было место мыслям о том, что хоть что-то в Полине осталось настощего от той прежней девушки, в которую я когда-то был влюблен.
Но…
— У вас и Димы высокая степень родства. Эти маркеры показывают, что вы родственники.
— Но не отец, — откидываюсь на кресло и смотрю на Полину. — Ты только что клялась, что Дима — мой сын. Как ты объяснишь это?
— Я до последнего момента была уверена, что Дима — твой сын.
— Не слишком ли много уверенностей? То уверена, что отец — твой бывший муж, потом мне об уверенности говоришь. Скажи честно, сколько мужчин в то время побывало в твоей постели?
— Твой сарказм неуместен, Артем. Дима тебе не чужой ребенок…
— Не чужой, но и не сын, — думаю, другие лаборатории выдадут тот же самый вариант.
Дима не мой сын. Но родственник.
Сильно на меня похож.
Черт побери!
Как мне не пришло это в голову раньше.
— Ты… с Денисом переспала?!
Глава 33
Глава 33
Он
Врач Ермолаева переводит взгляд с меня на Полину и обратно, потом падает на кресло и начинает смеяться, прикрываясь листом бумаги. Мне кажется, у нее это нервное. Слишком похоже на истерику.
— Поль, а ты не меняешься! — смеется она. — Все с члена на член… Повыгоднее! С члена на член, мужиков меняешь!
Лицо Полины меняется. На нем проступает злость, агрессия, как у ядовитой гадюки. Я в этот момент окончательно прозреваю: как я мог не заметить этого в ней раньше. Вернее, замечал, знал, а потом немного увяз в быту, устал от ссор, от мелких неурядиц, от нависшего над нашей семьей вопроса отсутствия детей. Накрученный до невозможности, я стал легкой добычей Полины, потерявшей содержание в лице обманутого мужа. Он-то с ней церемониться не стал. быстро отвесил пинок под зад алчной охотнице за толстым кошельком и чужого ребенка содержать не стал.
Разозлившись, Полина бросается на свою подружку, и цепляется ей пальцами в волосы. Ермолаева отвечает ей тем же.
Я в шоке смотрю на бабскую драку: бывшие подруги, и, как я теперь понимаю, шлюшки, таскают друг друга за волосы, визжат и матерятся.
Отвратительная сцена. Ужасно мерзкая, низкая.
